Страница 8 из 14
– Учти, – сказал Аспирин сквозь зубы. – Замки я завтра поменяю – оба. А квартира будет на сигнализации, и кода ты не знаешь… А деньги? Где ты взяла деньги?!
– Сорок пять.
– Что – сорок пять?
– Код сигнализации – сорок пять, ты так и оставил, забыл перевести на нули… А деньги я взяла там же, в кармане, сдачу положила обратно.
Шум воды прекратился. Аспирин вошел в кухню. Девочка стояла перед опустевшей и очень чистой раковиной, небрежно вытирала руки полотенцем.
– Там консьержка, которая сегодня дежурит, другая, тетя Света. Мы с ней познакомились. Я сказала, что я твоя дочка из Первомайска. Она очень удивилась…
– Сейчас ты уйдешь, – тихо и твердо сказал Аспирин.
– Куда? В дождь? В грозу?
– К чертям под задницу! Меня не волнует.
Алена улыбнулась:
– У тебя большая двухкомнатная квартира… Некоторые люди годами в коммуналках живут. По четверо в одной каморке. А тебе жалко бездомного ребенка пустить. Хотя живешь один, и места у тебя – завались.
– Все. Я вызываю милицию, – Аспирин развернулся, чтобы идти в комнату.
– Звони, – пробормотала Алена ему в спину. – Я скажу, что ты заставлял меня ходить перед тобой голой. И принимать всякие позы. А за это кормил. И еще…
Он развернулся и влепил ей пощечину – так, что мерзавка отлетела и врезалась спиной в кухонную мойку. Больше ничего не слушая и ни на что не глядя, Аспирин почти бегом бросился в ванную, включил горячую воду и сунул руки под кран – смыть, стереть ощущение ее лица под ладонью.
В кухне было тихо. Снаружи молотил дождь по жестяным козырькам. Аспирин сорвал с крючка полотенце:
– Заслужила! А не уберешься сейчас, получишь еще!
Девочка стояла там, где он ее оставил. На футболку с надписью «Krakow. Learning to fly» уже упали – и продолжали падать – крупные капли крови из носа и почти невидимые капли слез.
Вот так и ловят идиотов, подумал Аспирин. Сидят в переходах с младенцами. Подсылают маленьких аленушек, а ты, считающий себя умным, на поверку оказываешься простаком и лохом…
За окном грохнуло так, что снова заверещали насколько машин у подъезда.
– Чего тебе от меня надо? – рявкнул Аспирин, пытаясь злостью вытеснить все другие чувства. – Дочка, да? От Любы из Первомайска? Да как твой язык поганый повернулся! Тварь ты брехливая! Пошла вон!
– Очень хорошо, – сказала девочка сдавленным от слез голосом. – Давай… я спущусь к тете Свете, скажу, что ты напился, избил меня и выгнал… Пусть хоть в каморке меня приютит…
У Аспирина пол качнулся под ногами. Несколько секунд он стоял, с ненавистью глядя в ее бледное, залитое слезами и кровью лицо, потом побрел в комнату и взял телефонную трубку.
Куда звонить? Кому звонить? Что объяснять?
В квартире сделалось темно, как поздним вечером. Аспирин, решившись, уже почти набрал ноль-два, когда вслед за очередным ударом грома послышался звонок в дверь.
Вискас вернулся?
А эта стерва стоит на кухне с разбитым носом, в футболке, испачканной кровью, стоит и ревет…
А вдруг это хозяева девчонки, те самые, что ее подослали?
Аспирин метнулся к двери и задвинул засов. Пусть у них дрель, пусть дубликаты ключей, пусть автоген, в конце концов – он успеет позвонить ноль-два и достать пистолет. Пусть приходят…
Звонок повторился. Аспирин, поднявшись на цыпочки, шарил рукой по верхней полке шкафа. Где?! Вот, вот он… пыльная рукоятка… давно не тренировался… Не ко времени, да и духу не всегда хватает – пистолет нелегальный, разрешения нет, купил сдуру…
Или не сдуру?
– Не открывай, – сказали у Аспирина за спиной. Он вдруг вспомнил – идиот! – что девчонка стоит и наблюдает за его манипуляциями, и если увидит оружие – стукнет ментам при первой же возможности: «Дяденьки милиционеры, у него ствол припрятан!».
Он быстро отдернул руку. Вытер о штаны. Девчонка прожженная – наверное, уже догадалась… «Дяденьки милиционеры, посмотрите у него на антресолях!»
Звонок прозвучал в третий раз – длинно и настойчиво. Что со мной стало за прошедшие сутки, подумал Аспирин. Я совсем слетел с катушек. Может, это пришел почтальон. Или консьержка тетя Света. Что такое есть в этой девчонке, что из-за нее я глупею: вместо того, чтобы поскорее выбраться из дерьма, все глубже в него забираюсь…
Он поднял стальной язычок, прикрывающий стеклышко «глазка», и тут же вообразил, как пришелец снаружи подносит к стеклышку дуло пистолета. Он мигнул; увидел искаженный линзами коридор и человеческую фигуру в двух шагах от двери. Уже хорошо – пластырем «глазок» не заклеили и ладонью не прикрыли, и лампу в коридоре не выкрутили…
Пришел незнакомый мужчина. Это все, что Аспирин смог определить.
– Кто там? – спросил он тоном человека, которого побеспокоили понапрасну.
– Я за вашей гостьей, – послышалось снаружи. – Она вам еще не надоела?
Аспирин оглянулся.
– Не открывай! – девчонка стояла в дверях кухни, прижимая к груди медведя, глядя на Аспирина снизу вверх. Она не боялась ни темной подворотни, ни наступающей шпаны, ни Вискаса с его угрозами, ни тем более Аспирина. Сейчас в ее голубых глазах был ужас.
– Я заберу у вас Алену, – сказали из-за двери. – Она совсем отбилась от рук, извините.
– Не открывай… – девчонка сгорбилась у дверного косяка. – Это он. Он меня нашел.
Вот и все, подумал Аспирин с угрюмым облегчением. Кто бы ни был этот пришелец, какие бы отношения ни связывали его и девчонку – приключение, кажется, подошло к концу, и завтра я поверю, что никакой Алены здесь не было.
Он отодвинул засов.
– Алеша, – сказала девчонка глухо. – Не только ради меня… Не открывай, пожалуйста. Он не войдет, пока сам ты его не впустишь.
Аспирин щелкнул верхним замком. Он боялся, что девчонка повиснет на нем, начнет рыдать и клянчить, но она стояла, как приклеенная, в дверях кухни, и только ниже и ниже сгибалась, будто у нее болел живот.
Может, это ловушка, неуверенно подумал Аспирин. Может, они сговорились? Может, они только и ждут, чтобы я открыл дверь?
– Кто вы такой? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал начальственно.
– Вам паспорт показать? – за дверью послышался смешок.
– Покажите, – предложил Аспирин. – Я хочу знать, кто вы такой, кем вы приходитесь этой девочке, и почему вы не смотрите, как следует, за ребенком… вы ее отец?