Страница 12 из 14
Он отключил микрофон и выслушал поток брани от режиссерши. Велел принести себе кофе. Сказал, не удержавшись:
– Если бы ты знала, Юлька, что со мной было, ты бы не матюкалась…
На закономерный Юлькин вопрос, что было, Аспирин только вздохнул и покачал головой.
Шло время. Крутилась попса. Звонили ПТУшники и требовали еще попсы. Аспирин жевал бутерброды, пил кофе и думал, что попса накрыла всех, даже молодежь, и что вечером к «Куклабаке» будет прикольная команда, поймавшая модную хип-хоповую волну. Ребята сняли два клипа, но на телевидение им не пробиться никогда, потому что попса накрыла всех… И мысль его пошла по кругу, как трамвай.
К концу четвертого часа он забыл о девчонке и о своих проблемах. Он вообще ни о чем не думал. Слова лились из него, как подслащенная вода.
– Ваш первый вопрос, Инночка?
– Это мужского рода или женского?
– Браво! Вы настоящий филолог! Это среднего рода, это «оно».
– Это на улице или дома?
– И там и там, бывает, попадается, случается и там, и там… Дальше?
– Это твердое или мягкое?
– Хм… Смотря как. Бывает твердое. Но не очень. Ножом его можно резать, поддается.
– Это одушевленное или нет?
– Ого, Инночка… Как же вы одушевленное будете резать ножом? Скажем так: это было когда-то одушевленным, а теперь нет… Дальше?
– Это стоит или лежит?
– Обычно лежит…
Пауза. Сопение.
– Инночка, время истекает, мы все ждем вашего ответа – или новых вопросов… Если вы угадаете – сегодня сможете пойти в кино, вас уже ждут два билета… Осталось немного… О, я слышу сигнал! Время истекло! Что я задумал? Что это?
– Может, скамейка? – предположила невидимая Инночка.
Даже режиссерша, ко всему привычная, закатила глаза.
– Гм, – сказал Аспирин. – Инна, я все-таки думаю, что вы заслужили эти билеты. Дорог не результат, дорого старание. Кроме того, вы знаете слово «одушевленное»… Я задумал сало, сало я задумал, вот так просто, так просто… Оставайтесь на линии, сейчас вам объяснят, где вы сможете забрать ваш выигрыш!
Включился прогноз погоды. Опять грозы и ливни. После прогноза пойдет блок рекламы на пять минут, и Аспирин сможет выкурить сигаретку под кофе…
Телефон в кармане рубашки задергался и заиграл тему из «Звездных войн».
– Аспирин, мать твою! Ты что, не выключил мобилу?
– Не ори, Юлька, мы не в эфире, – пробормотал он, выуживая трубку из кармана. Номер на табло был незнакомый. – Алло!
– Леша, – Аспирин не сразу узнал голос консьержа Васи. – Тут у вас… короче, такое у вас в квартире, надо, чтобы вы приехали…
– Что? – прошептал Аспирин, обмирая.
– Вроде воры…
Аспирин вспомнил, что опять забыл включить сигнализацию.
– Вызывайте ментов, если воры…
– Они так кричат…
– Воры?!
– Да… Я думал… вы там никого в квартире не оставляли?
Перед глазами у Аспирина мелькнуло жалобное лицо Алены – как она смотрит вслед отъезжающей машине…
– Девочка… – пробормотал он.
– Девочка ваша здесь, я ее к себе забрал… в будку… А там… так вызывать милицию?
– Вызывай! – рявкнул Аспирин. – Сразу надо было!
«Конец разговора», высветила трубка.
У подъезда стояла милицейская машина и «Скорая помощь». И толпа любопытных – как же без них.
– Алеша, это у вас?
– Что случилось?
Из дверей парадного как раз выносили носилки, накрытые простыней. В первую секунду Аспирину показалось – все, труп. Потом он разглядел желтоватое, залитое кровью лицо. «Труп» вполголоса ругался и стонал.
– Это ваша пятьдесят четвертая?
Дверь в квартиру оказалась приоткрытой, на пороге стояла Алена, и она вовсе не казалась испуганной. Наоборот, заулыбалась, увидев Аспирина:
– А тут такое было!
Коврик перед дверью был усыпан не то стружками, не то опилками. Высверлили замок?
Дверь приоткрылась. Выглянул круглощекий милиционер:
– Вы хозяин?
– Я хозяин, что случилось?
– Войдите…
Аспирин вошел – и чуть не грохнулся в обморок. Прихожая была заляпана кровью. Кровь на зеркале, на полу, на стенах, на мебели… Алена стояла тут же, ничуть не смущаясь.
– Убрали бы ребенка, – буркнул мент. – Все-таки…
– Иди на улицу, – сказал Аспирин резиновыми губами.
– Я там весь день проторчала, – огрызнулась Алена. – И чего я тут не видела? Ну, кровища…
Аспирин поймал взгляд мента.
– Современные дети, – пробормотал сипло. – Фильмы, игры… кровища…
– Документы, – потребовал мент нелюбезно.
Аспирин отыскал в куртке водительские права. Мент изучал их долго и подробно, скептически хмурился, будто не желая верить подлинности документа.
– Документы на ребенка есть?
Аспирин едва не взвыл. Переглянулся с Аленой (та улыбалась). Нашел в сумке свидетельство о рождении, запаянное в ламинат. Мент и его внимательно изучил.
– Документы на квартиру?
– Что здесь произошло? – сказал Аспирин чуть громче и чуть тоньше, чем хотел бы. – Что здесь, у меня в квартире… что случилось?
Из гостиной показался человек в светло-синем халате – он тащил еще одни носилки, на которых тоже кто-то лежал. Носилки с трудом развернулись, оттеснив Аспирина к заляпанной кровью стенке. Аспирин разглядел молодое, с признаками вырождения лицо лежащего – парень был без сознания, поперек щеки его тянулись три глубокие борозды, ухо болталось на лоскутке кожи.
– Мы поехали? – спросил второй человек в халате, ногой придерживая входную дверь.
– Давайте, – сказал мент.
Дверь закрылась.
– А может, они психически ненормальные? – с надеждой спросил Аспирин.
Старший опер брезгливо поморщился. Младший спросил:
– А орудие?
Аспирин в который раз оглядел комнату. Стеллаж с дисками опрокинут, как если бы за него цеплялись, пытаясь подняться. Диван в крови, ковер в бурых пятнах. Все остальное как прежде – книги, картины на стенах, сувенирный подсвечник из Венеции. Ничего не тронуто, не разбито, не сдвинуто с места.
– Вы тут не трогайте до экспертизы, – в который раз сказал младший мент.
– Что же мне, так и ночевать?
– А вы в спальне ночуйте. Там чисто.
– Спасибо, – вздохнул Аспирин.
«Куклабак» на сегодня накрылся. Аспирин перезвонил Фоме, коллеге-сопернику, слезно просил подменить, как-то выкрутиться и что-то придумать. Расписал события сегодняшнего дня в таких красках, что даже Фома, кажется, поверил. Во всяком случае, подменить обещал.