Рыцарь из ниоткуда

Провести такую сложную операцию, затратив на нее немалое, а то и огромное количество злокозненной мощи, разве доверили бы полному разгильдяю, трепачу и недоумку. И ведь видел же, что окончательно напряженность магистра пропала, когда они сели в эти чертовы кресла. Конечно, чем еще объяснить легкомысленную разговорчивость демона…

Он у них под прицелом. Мгновенно выбраться из перинно-мягких сидений, спинок и высоких подлокотников – невозможно. Притом что зад находится ниже коленей. Какое там мгновенно! Целая вечность пройдет, пока ты поставишь себя на ноги или, выдернув тело на руках, перевалишься через подлокотники. Да из тебя за это время не то что решето сделают, превратят в одну большую дыру.

«Стоп, стоп, – остановил сам себя Сварог. – Опять в тебе говорит десантный майор, а не таларский небожитель. Лара нельзя убить на расстоянии. Значит, не огонь будут вести, а выскочат и пронзят, зарубят, разрежут. Где же тогда исполнители? Должны быть очень, предельно близко, чтобы не оставить мне ни единого шанса.

Так: за спинкой кресла, за портьерой, за дверью… нет, вряд ли, далековато… Или исполняет сам «магистр». Последнее – маловероятно.

Он со мной в одинаково невыгодных условиях. Скорее, он руководит акцией и всего лишь даст сигнал. Пока он его не даст, я жив. Жив, пока сижу. Жив, пока не полез в карман за шауром или не положил руки на лежащий на коленях меч. Жив, пока не вызываю подозрений. Не вызываю подозрений, пока не двигаюсь. А пора бы начинать двигаться…»

– Простите, магистр, – перебил Сварог заливистый монолог «Ронтега», – вот вы все говорите о Сером Рыцаре, а мне только сейчас в голову пришло, что, может быть, именно к этой замечательной фигуре и имеет отношение обнаруженный сегодня мною предмет.

«Ну, пора рисковать, майор. Не пройдет – так не пройдет. Рванем тогда напролом. Но ведь иногда проскакивает халява и подешевле…»

– Вы знаете, магистр, сегодня ко мне в руки при удивительных обстоятельствах, о которых я расскажу, с вашего позволения, чуть позже, попала одна вещь. Бесспорно, артефакт, происхождение и предназначение которого по вполне понятным причинам мне определить не удалось. Я думаю, вам небезынтересно будет взглянуть на него. Хотите посмотреть? – Сердце Сварога билось в ритме автоматной очереди, но фразу произнес спокойно, без напряжения, с ленцой скучающего дворянина в голосе.

– С удовольствием, граф.

Получив таким образом соизволение запустить руку к себе в карман, Сварог именно это и сделал, встав с кресла. И вытащил шаур.

– Да это же… – воскликнул лжемагистр, но закончить восклицание ему не удалось.

Сварог перемахнул через стол, оказался возле кресла с растекшимся по нему жирным телом существа, встал сбоку от него и приставил шаур к птичьей голове.

– Быстро и точно отвечай на мои вопросы, тварь. Сколько вас здесь?

Очевидно, тварь оказалась из того самого расходного материала, о котором снисходительно разглагольствовала не так давно. Призрачную надежду на спасение, какую можно выторговать, сотрудничая с тем, от кого зависит, будешь ли ты жить, птица-Ронтег отмела. Существо взмахнуло лапами, пытаясь ухватить руку Сварога, одновременно задрав голову и издав пронзительное кудахтанье.

Майор отступил назад на шаг и нажал на спусковой круг шаура. Зубастые серебряные кругляши один за одним впивались в жирную тушу монстра. «Магистр» изогнулся в кресле, кудахтанье перешло в хрип, а лапы синхронно и сильно упали с ударом на подлокотники. Торцы подлокотников распахнулись враз, как корабельные пушечные порты, и оттуда вырвались узкими молниями металлически блестящие жала… И пронзили насквозь кресло, недавно покинутое Сварогом…

Лжемагистр был мертв, более никто на графа Гэйра не нападал.

«Вот оно что. Хитро задумано. Было задумано. Лара нельзя убить из стрелкового оружия, а с тем, что держит чья-то рука, поди подберись. Они и придумали комбинированное оружие. Надо отдать должное».

Сварог уже обошел свое кресло, нагнулся и поднял то, что выскочило из подлокотников. По длине – копье (которое никак не могло уместиться там, откуда выскочило, ну, магия, понятно, и отнюдь не белая), по виду – что-то среднее между копьем и мечом, из неизвестного металла, отполированного до зеркальности. Копья выскакивают с пулевой скоростью, на лету перехватываются за длинную (точно, не короче режуще-колющей части) рукоять и увлекают за собой их владельца. Все оружие держит чья-то рука, и для лара оно смертельно опасно. Убийственный полет корректируется при необходимости правее-левее. Вот как оно прекрасно сбалансировано, незначительное движение кистью (Сварог попробовал) – и острие послушно отклоняется в сторону движения. А если учесть, что жертва сидит совсем близко, утопая в засасывающей мяготи кресла, то единственное, что она успела бы предпринять, перед тем как отполированный металл вспорол бы ей, жертве, плоть, – попыталась бы приподняться. Оставаясь в кресле, Сварог был бы обречен. Никакая десантная подготовка, никакие информационно-магические инъекции последних двух дней не спасли бы.

Жирное тело убитого монстра – Сварог вновь подошел к нему – осталось в кресле, птичья головка с открытым клювом безжизненно свисала на грудь. «Магистр» походил сейчас на умерщвленного бройлера. Туша его чуть подалось вперед, что позволило увидеть кожистые крылья с острыми навершиями, зажатые между спиной твари и спинкой кресла.

«Значит, перед нами птичка в полном объеме. Даже летать небось умел наш орел».

Четыре составляющие комнату стены враз разверзлись, превратившись в огромные дыры с загнутыми, словно разодранными краями, напоминавшие отверстия, оставляемые снарядами в броне. С треском разлетелся по досочкам книжный шкаф. Со всех четырех сторон в дыры к Сварогу хлынула нечисть.

Неотключенное «магическое зрение» позволило увидеть птиц той же породы. Вооруженных теми же копьями-мечами из неизвестного металла.

Сварог перебросил шаур в левую руку, правой выхватил меч. Бой придется принимать открытым для атак со всех сторон. Не лучшая позиция. Прямо скажем, наихудшая из возможных.

Его палец лег на спусковой круг, чтобы не отпускать его. Серебряные звездочки, будто пятаки, бросаемые в толпу, полетели во все стороны от майора. Сварог вертелся, стоя возле стола с так и недоеденными фруктами, успевая заметить наиболее приблизившегося монстра и послать ему навстречу серебряную россыпь. Зубчатые колесики впивались в плоть чудовищ. Как он понял, достаточно и одного, чтобы нанести твари смертельное ранение.

Хлопанье крыльев и кудахтанье заполнили комнату. Взмахивая широкими в размахе кожистыми крыльями, птицы чуть приподнимали себя над поверхностью и, отталкиваясь от пола перепончатыми нижними конечностями, неслись вперед, выставив перед собой блестящие то ли копья, то ли мечи. Смысл предпринятой атаки был очевиден – взять количеством. Пускай погибнет дюжина, но тринадцатый, глядишь, и продырявит своей железкой лара.

Их набилось в комнату слишком много, чтобы срезать всех на расстоянии, не подпустив к себе. Слишком непросто это, ведя бой сразу на триста шестьдесят градусов. Даже несмотря на неиссякаемый источник серебра – шаур.

В одном из своих поворотов Сварог увидел тварь, сумевшую подобраться совсем близко, непозволительно близко, моментально всадил ей в брюхо смертельную дозу звездочек из шаура, но набравшую скорость птицу, уже мертвую, пронесло по инерции до человека, и остатки угасающего разума направили острие копья в ее лапе Сварогу в грудь. Он выбросил меч навстречу, выбитое копье отлетело в сторону, туша, с пути которой майор отскочил, врезалась в столик, опрокидывая вазу и бокалы, обрушилась на него да так и осталась лежать. Но прорвавшаяся тварь отвлекла на себя внимание. На такой поворот и рассчитывали нападавшие. Сварог, на какие-то мгновения переключившись на одну особь, дал возможность другим сблизиться с ним.

Кабы прижаться спиной к стене, проблем стало бы в три раза меньше, да ведь и стен здесь не осталось, одни дыры. Десантная подготовка включает и бой на ограниченном пространстве, но не предусматривает ни копий-мечей, ни птиц адского происхождения ростом с человека. Разве воспользуешься здесь и сейчас вэдэвэшными навыками…