Страница 5 из 530
Образованного и умного человека трудно переносить, так как неразумие – вещь легкая и необременительная, а разум непреклонен, непоколебим, тяжесть его неодолима.[77]
Добродетель и для мужчины, и для женщины одна.[78]
Удовольствие – благо, но [только] когда оно не вызывает раскаяния.[79]
Львы взяли слово, когда, собравшись на совет, зайцы потребовали для всех равноправия.[80]
Праздник – это повод для обжорства.[81]
Следует домогаться удовольствий, которые идут за трудами, а не перед трудами.[82]
С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.[83]
Не замечай ошибки старца: старое дерево бесполезно пересаживать.[84]
Невежественные люди похожи на бодрствующих в состоянии сна.[85]
На вопрос, какую женщину лучше брать в жены, он [Антисфен] ответил: «Красивая будет общим достоянием, некрасивая – твоим наказанием».[86]
На вопрос, что блаженнее всего для человека, он [Антисфен] сказал: «Умереть счастливым».[87]
На вопрос, что дала ему философия, он [Антисфен] ответил: «Умение беседовать с самим собой».[88]
На вопрос, какая наука самая необходимая, он [Антисфен] сказал: «Наука забывать ненужное».[89]
Узнав однажды, что Платон дурно отзывается о нем, он [Антисфен] сказал: «Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное».[90]
Кто-то сказал, что война уничтожает бедняков; (…) Антисфен заметил: «Напротив, она их рождает во множестве».[91]
Когда его однажды хвалили дурные люди, он [Антисфен] сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»[92]
Когда Платон в своей школе о чем-то долго рассуждал, Антисфен заметил: «Не оратор является мерой слушателя, а слушатель – мерой оратора».[93]
Когда какой-то человек спросил Антисфена. чему надо учить сына, он ответил: «Если он собирается общаться с богами, то философии, если же с людьми, то риторике».[94]
Умер он от чахотки. (…) Однажды, когда он воскликнул: «Ах, кто избавит меня от страданий!», Диоген показал ему кинжал и произнес: «Вот кто» – «Я сказал: от страданий, а не от жизни!» – возразил Антисфен.[95]
Государства погибают тогда, когда перестают отличать дурных от хороших.
Братская близость единомыслящих крепче всяких стен.
Чтобы быть счастливым, достаточно быть добродетельным.
Добродетель – орудие, которого никто не сможет отнять.
Добродетель проявляется в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний.
Справедливого человека цени больше, чем родного.
Лучше сражаться среди немногих хороших людей против множества дурных, чем среди множества дурных против немногих хороших.
Сдержанность нужнее тем, кто слышит о себе дурное, нежели тем, в кого бросают камнями.
Как ржавчина съедает железо, так завистников – их собственный нрав.
Лучше достаться стервятникам, чем попасть к льстецам. Те пожирают мертвых, а эти – живых.
Удовольствиями пользоваться можно по праву только после трудов, а не прежде них.
Сходиться нужно с теми женщинами, которые сами за это будут благодарны.
Мудрец женится, чтобы иметь детей, притом от самых красивых женщин; он не будет избегать и любовных связей – ибо только мудрец знает, кого стоит любить.
Апеллес
(2-я пол. IV в. до н.э.)
живописец, придворный художник Александра Македонского
Законченные работы он [Апеллес] выставлял в открытой беседке и сам, скрываясь за картиной, выслушивал замечания проходящих, так как считал народ более внимательным судьей, чем самого себя. Однажды, говорят, зритель-сапожник отметил, что на сапоге изображено с внутренней стороны одной петлей меньше должного. На следующий день, возгордившись тем, что указанное им упущение исправлено, сапожник стал изощряться об изображении ноги. Тогда разгневанный художник вышел из укрытия и воскликнул: «Сапожник, суди не выше сапога».[96]
Аристипп Киренский
(ок. 435 – после 366 гг. до н.э.)
философ, основатель школы киренаиков
Я везде чужеземец.[97]
Ни в коем случае я не ставлю себя в число тех, которые хотят властвовать. Трудное дело – добывать для себя самого что нужно; но лишь совершенный безумец (…) может, не довольствуясь этим, налагать на себя еще новое бремя – доставлять всем гражданам что им нужно.[98]
На вопрос, чем философы превосходят остальных людей, он [Аристипп] ответил: «Если все законы уничтожатся, мы одни будем жить по-прежнему».[99]
На вопрос Дионисия, почему философы ходят к дверям богачей, а не богачи – к дверям философов, он [Аристипп] ответил: «Потому что одни знают, что им нужно, а другие не знают».[100]
Кто-то привел к нему в обучение сына, Аристипп запросил пятьсот драхм. Отец сказал: «За эти деньги я могу купить раба!» – «Купи, – сказал Аристипп, – и у тебя будут целых два раба».[101]
Человека, который порицал роскошь его стола, он [Аристипп] спросил: «А разве ты отказался бы купить все это за три обола?» – «Конечно, нет», – ответил тот. «Значит, просто тебе дороже деньги, чем мне наслаждение».[102]
77
Филон Александрийский. «О том, что всякий добродетельный человек свободен»
78
Диоген Лаэртский, VI, 12
79
Афиней. «Пирующие софисты», XII, 513а
80
Аристотель. «Политика», III, 13, 1284а
81
Антоний и Максим. «Беседа о невоздержанности…»
82
Стобей, 29, 65
83
Стобей, 15, 28
84
Антоний. «Беседы», XXXIII
85
«Ватиканский гномолог», 3
86
Диоген Лаэртский, VI, 3
87
Диоген Лаэртский, VI, 5
88
Диоген Лаэртский, VI, 6
89
Диоген Лаэртский, VI, 7
90
Диоген Лаэртский, VI, 3
91
Стобей, 50, 11
92
Диоген Лаэртский, VI, 5
93
«Ватиканский гномолог» 13
94
Стобей «Эклоги»
95
Диоген Лаэртский, VI, 18
96
Плиний Старший. «Естественная история», XXXV, 10, 36
97
Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе», II, 1, 13
98
Ксенофонт «Воспоминания о Сократе», II, 1, 8
99
Диоген Лаэртский, II, 68
100
Диоген Лаэртский, II, 69
101
Диоген Лаэртский, II, 72
102
Диоген Лаэртский, II, 75