Страница 34 из 95
— Что случилось? — спросил Ивар.
Она потащила его за руку.
— Идем, — сказала она ему.
Эрменрих и не заметил, что Ивар пропал. Он увлекся проповедью людям, собравшимся на площади. Некоторые слушали с явным интересом, другие с презрением, но все равно слушали.
А девочка все вела и вела Ивара за собой.
— Что ты хочешь? — возмущенно спросил он.
Но она шла молча и очень торопилась. Ивар, забыв про Эрменриха, следовал за нею. Они свернули в переулок. Там возле мусорной кучи бегала бездомная собака. Выйдя на улицу, они пошли вдоль стен дворца лорда Уичмана. На стенах развевались яркие знамена: красные и золотые, черные и серебряные. Девочка завела Ивара в небольшой дворик, где на костре закипал чугунок с похлебкой, а рядом сидела малышка лет четырех. Она играла с куклой, сшитой из лоскутов. Маленькая девочка посмотрела на вошедших во двор, хотела было заговорить, но спутница Ивара приложила палец к губам. Они вошли в узкий проход между домами, которые стояли так близко, что, казалось, они соприкасаются крышами. В проулке было темно, и, когда они вышли на солнце, Ивар долго моргал глазами, привыкая к яркому свету.
Возле стены с нарисованной картиной собралось не меньше десяти человек. Девочка потащила Ивара туда. При их появлении горожане расступились в стороны, чтобы Ивар мог подойти. Возле стены стоял человек и дорисовывал картину. Блаженный Дайсан, погибший за неподчинение императрице, восходил в Покои Света, чтобы воссоединиться со своей святой матерью.
Художник повернулся, чтобы обмакнуть кисть в ведерко с краской. И тут Ивар увидел его лицо.
— Зигфрид!
Человек вздрогнул, опрокинул ведерко и уставился на Ивара. Зигфрид почти не изменился, если не считать сломанной челюсти.
— О Боже! Зигфрид! Что ты здесь делаешь? — Ивар подбежал к нему и крепко обнял. — Как тебе удалось покинуть Кведлинхейм?
Зигфрид расплакался. Его нежное лицо светилось счастьем. Руками, перепачканными краской, он показал на свои ноги, словно предлагая прогуляться. Как и у Эрменриха, ноги Зигфрида покрывали ссадины и мозоли.
— Зигфрид, мы были в Кведлинхейме с Болдуином, когда умерла королева Матильда. Мы с ним в бегах — сбежали от маркграфини Джудит. Мы здесь с принцем Эккехардом. А в монастыре мы не решились остаться — боялись, что нас узнают. Мы слышали твою проповедь в церкви. Они выпустили тебя? Как ты здесь оказался?
Зигфрид не отвечал, только улыбался. Зигфрид жил настоящей жизнью, его вера была так глубока, как ни у одного из них. На несколько секунд Ивара охватила злость: почему Зигфрид так уверен в себе, в то время как его терзают сомнения?
Но даже эта злость не помешала Ивару радоваться встрече с другом. Он схватил его за плечи:
— Зигфрид, поговори со мной.
Зигфрид указал на стену и свои руки, затем открыл рот. Языка не было. Отрезан.
— Господи милостивый! — закричал Ивар. — Кто это сделал? Разбойники на дороге?
Зигфрид отрицательно покачал головой.
Ивар чувствовал его дыхание на своем лице. И он понял, что произошло.
— Это сделали в Кведлинхейме?
Зигфрид вздохнул: «Да».
Все достаточно просто: так приказала мать Схоластика, но Зигфрид не возроптал, не озлобился. Так угодно Господу: он лишен языка, но его не заставили замолчать. Ведь язык — это только один из способов общения.
Но Ивар мог говорить, он мог проповедовать, как Эрменрих проповедовал несколько минут назад.
Господь избрал их, сделал свидетелями чуда. Они должны рассказать об этом. Господь создал Землю, так что их труд намного проще. Ивар понимал, что им придется покинуть эти края и отправиться на восток вместе с принцем Эккехардом и лордом Уичманом. Им предстоит отправиться туда, где влияние Церкви не так сильно.
Ивар стоял перед толпой. Девочка, которая привела его сюда, пристально смотрела на него своими огромными глазами, ожидая, что же будет дальше.
Весь мир ждал.
— Друзья мои, — начал он.
Росвита сидела в библиотеке, листая хроники монастыря святой Екатерины. В основном записи были самыми обычными.
«В 287 году: птицы вымерли от чумы. В 323 году: королева отправила младшую дочь в монастырь, чтобы та стала аббатисой. В 402 году: на Синту обрушилась снежная буря, погибли виноградники. Священники, прибывшие из Варре, гостили три недели. В 479 году: в деревнях были замечены странные вещи, видели комету, сверкающую в небе в течение двух месяцев, после этого произошло землетрясение. Крестьяне молили Господа о богатом урожае. В Реджио умер король».
Интересно, какие записи появятся здесь в будущем?
В последние месяцы 729 года: в женском монастыре святой Екатерины от голода умерла королева. В 731 году: королева была убита своим мужем, лордом Айронхедом, после того как родила ребенка, который имел право стать правителем государства. Айронхед стал регентом при младенце.
Могут ли они доверять Хью? Можно ли воспользоваться волшебством, спасая собственные жизни? Может, он говорит правду?
Что есть история? Лишь запись о том, что произошло в каком-то месте. Им не из чего выбирать. Может, так и должно было случиться? Она искала подтверждение этому во многих книгах, училась читать между строк, анализировать примечания на полях. Все это Росвита делала, чтобы ее «История вендийского народа» стала наиболее ясной и понятной. Всегда оставалось что-то, что ей еще только предстояло узнать.
Как говорят, самое простое порой оказывается самым сложным.
Случайно ей на глаза попался текст о смерти императора Тейлефера, сопровождаемый заметками на полях, постепенно переходящими в подробный рассказ. Эта информация, на первый взгляд, не имела смысла: в записи о благородных семействах вплелись странные пометки:
«Харсфорд в герцогстве Фесс, семь камней; Крона в герцогстве Авария, девять камней; Новомо в графстве Тускерна, одиннадцать камней; Терса в герцогстве Фесс, восемь камней».
Росвита слышала, как где-то скребутся мыши. Но тут отворилась дверь в библиотеку.
— Сестра Росвита, можно? Надеюсь, что не помешаю вам.
Росвита отложила рукописи в сторону и улыбнулась:
— Мне показалось, бегают мыши, а потом я вспомнила, что здесь нет мышей. — Она поднялась и подвинула стул, предложив матери Облигатии сесть.
— Мышей у нас предостаточно. Большинство из нас и есть мыши, ползающие взад-вперед.
— Вы верно подметили, матушка.
— Конечно, пути королев и принцев давно известны нам. — Ее рука легла на «Житие святой Радегунды», которое лежало рядом с законченной копией. Рукопись переписывала сестра Петра, но сейчас ее не было в библиотеке. — Что вы решили, сестра Росвита?
— Пока что ничего. У меня возникло еще больше вопросов. Всему виной мое чрезмерное любопытство. Это бремя, данное мне Господом. «Монастырь святого Тьери, герцогство Аркония, четыре камня». Этот монастырь, по-моему, находится недалеко от замка графа Лавастина, не так ли?
— Вы правы, — ответила Облигатия, даже не заглянув в книгу. — Я воспитывалась в монастыре святого Тьери. При этом я никогда не видела Лавастина. Кто сейчас там правит?
— Граф Лавастин, сын Чарльза, внук старшего Лавастина. Его наследник — воспитанный, серьезный молодой человек, лорд Алан. Должна заметить, что он внебрачный ребенок и был принят как наследник только два года назад.
— Вы замечательно знаете историю. У Лавастина не было законных наследников?
— Его дочь от второго брака умерла. А вот еще, — она провела пальцем по странице, — это возле харсфордского монастыря. — Росвита открыла начало книги. — Семь камней, как и здесь. О Господи, Виллам потерял там сына, мальчик пропал среди камней.
— Он умер?
— Не знаю. Молодой Бертольд исчез вместе со своими друзьями. Никто не знает, что с ним случилось, но я всегда предполагала, что он забрел слишком далеко в развалины, и его убили. Теперь не знаю, что и думать. Бедный ребенок. Он мог стать хорошим историком.
— Это так ужасно — пережить своего ребенка.