Страница 16 из 16
— Это же просто… — выдохнул он и громко похлопал мне, не смущаясь публики. — Михаил, дорогой мой, вы просто обязаны посетить наш литературный клуб. Обещайте, что когда вы приедете в следующий раз, мы обязательно сходим. Я соберу настоящих ценителей. Только прошу, не отказывайте.
— Как я могу отказать вам? — улыбнулся я. — Встретимся после Универсиады.
— Хорошо, как вам удобно, — сказал он, все еще находясь под впечатлением — Потом, если можно, перепишете мне это стихотворение?
— Конечно.
Мы еще немного посидели и пообсуждали насущные дела и слегка посплетничали. Что касается слухов, то Алексей Октябринович был на них падок. Через некоторое время мы ушли.
Дел оставалось еще прилично, а времени до отправления в Широково в обрез.
Надя все вытирала слезы платочком и странно поглядывала на меня.
— Покорил сердечко очередной даме, — подметила Лора.
— Сама виновата. Что дала, то и прочитал, — хмыкнул я, а потом обратился к Наде, когда мы сели в машину: — Ну что, отошла?
— Нельзя заставлять девушку плакать! — фыркнула она, пихнув меня в бок и, надувшись, отвернулась к окну.
Данила медленно обратился к нам с удивленным лицом.
— Ой, вот только ты не начинай, — махнул я на него. — Никто ее не бил. Она разревелась от стихов.
— О, это другое дело, — тут же развеселился он. — Куда едем, начальники?
— Центральный Имперский Банк, пожалуйста, — монотонно ответила Надя, продолжая смотреть в окно.
По дороге Лора объяснила, что я задел нотки души Нади, а расстроилась она, скорее всего, потому что ей стихов никто и никогда не писал. Обиделась скорее на себя и свою личную жизнь, которой просто не было.
В банке, пройдя через процедуру досмотра, где у меня опять изъяли Болванчика, мы проследовали к кабинету начальника юридической службы аристократов.
Как же я сильно удивился, когда прочитал на табличке:
« Д. В. Сурков»
— А ведь так хорошо все шло… — застонал я, входя в кабинет отца своего недоброжелателя.
Конец ознакомительного фрагмента.