Страница 17 из 88
Томас снова кивнул и взглянул на нее с явным одобрением. Мадлен между тем продолжала:
– Миссис Моссли и леди Изадора ничего существенного не знают. В этом я уверена. А вот миссис Родни, похоже, многое известно... И она убеждена, что когда-то на месте особняка барона Ротбери был монастырь. Якобы ходят слухи, что там укрывались люди, спасавшиеся от чумы. Правда, миссис Родни призналась, что доказательств нет, так что, возможно, эти сведения не отличаются достоверностью.
– Очень интересно, – пробормотал Томас.
– Да, пожалуй. Только какое отношение это имеет к нашему делу?
Томас несколько секунд молчал, затем в задумчивости проговорил:
– Может быть, и никакого. А может, самое непосредственное. Ведь особняк очень старый, не так ли?
И тут Мадлен осенило. С улыбкой взглянув на собеседника, она выпалила:
– А что, если барон Ротбери отыскал заброшенное кладбище и прячет украденный опиум в склепах?
Томас в изумлении уставился на напарницу.
– Мадлен, вы шутите?..
Она тихонько рассмеялась и покачала головой.
– Нет, не шучу. И еще вот что... Дездемона сказала, будто слышала разговоры... Якобы по ночам в доме Ротбери горит свет и бродят привидения.
Томас усмехнулся:
– Привидения? Мадлен кивнула:
– Да, так сказала Дездемона. Только мне кажется, что она не слышала об этом, а сама видела и свет, и привидения. Вернее, она решила, что видела привидения. Вы меня понимаете?
Томас внимательно посмотрел на собеседницу. Затем медленно прошелся по комнате и опустился на диван рядом с Мадлен. Она невольно выпрямилась и оправила юбки – от близости Томаса ей сделалось не по себе.
Немного помолчав, он спросил:
– Что еще?
Мадлен чуть отодвинулась от него и проговорила:
– Дездемона вышла замуж всего два месяца назад, хотя я уверена, что она беременна гораздо дольше. Никаких соображений насчет нее у меня нет, но мне кажется, что она не такая уж скромница. Впрочем, девица довольно наивна.
Томас уселся поудобнее и закинул руку на спинку дивана. Если бы рядом с Мадлен сидел другой мужчина, она бы даже не заметила этого жеста, но сейчас вдруг почувствовала, как по телу пробежала дрожь.
Покосившись на нее, Томас спросил:
– А ее мать? Вы с ней общались?
– Ее матери я не понравилась, – ответила Мадлен. – Даже после того, как объяснила, что являюсь благовоспитанной дамой и уважаемой вдовой и приехала в Уинтер-Гарден не развлекаться, а работать. Пожалуй, только она относилась ко мне враждебно.
– Вы напугали ее, – заметил Томас.
– Вполне вероятно. Хотя не понимаю, чем именно.
– Пообщайтесь с Дездемоной.
– Да, непременно.
Томас кивнул и задал очередной вопрос:
– А что случилось с леди Клер? Разве ее не пригласили?
– Ее пригласили, но она заболела. – Пальцы Томаса уже находились в нескольких дюймах от ее обнаженного плеча, однако Мадлен попыталась не обращать на это внимания. Понизив голос, она добавила: – Очевидно, это уже не первый случай, когда леди Клер сказывается больной и игнорирует приглашение. Если она употребляет опиум, ее здоровье со временем лишь ухудшится.
Томас принялся поглаживать кончиками пальцев спинку дивана и прикоснулся к рукаву платья Мадлен. Она не знала, сделал ли он это случайно или намеренно, однако его прикосновение вызвало в ней внутренний протест. Но Томас, казалось, этого не замечал. Взглянув на Мадлен, он заявил:
– Нам непременно нужно с ней встретиться. И мне хотелось бы выслушать ваше мнение о ней. Если же мы сочтем ее невиновной, то вычеркнем из списка подозреваемых. Я позабочусь о том, чтобы в субботу встретиться с леди Клер за обедом.
– В ее доме? – усмехнулась Мадлен. – Вы уверены, что она вас пригласит?
Томас улыбнулся:
– Не меня, а нас, Мадлен. Да, мы получим приглашение. Леди Клер приятно находиться в моем обществе, и она считает меня... обаятельным мужчиной.
– Обаятельным? – переспросила Мадлен.
– А вы считаете меня обаятельным, миссис Дюмэ? – поинтересовался Томас.
Мадлен была почти уверена, что напарник насмехается над ней. Но он пристально смотрел на нее и ждал ответа. Проигнорировав его вопрос, она сказала:
– Вероятно, вы заигрываете с ней, не так ли?
Томас усмехнулся. Он по-прежнему поглаживал спинку дивана. И вдруг Мадлен почувствовала, как его пальцы прикоснулись к ее шее. Прикосновение было едва ощутимым, но будто опалило огнем. И при этом Мадлен не была уверена, что Томас дотронулся до нее намеренно.
– Леди Клер – женщина одинокая, и я ей льщу, – пояснил Томас. – А что касается заигрывания, то у меня для этого неподходящая внешность. И вообще подобные вещи не для меня.
Однако Мадлен чувствовала: сейчас, в данный момент, Томас с ней флиртует. Она была достаточно опытна и в таких случаях не ошибалась.
– Интересно, что эта дама подумает про меня? – Мадлен кокетливо улыбнулась.
Томас покосился на нее:
– Думаю, она почувствует ревность. И потому, что вы красивы, и потому, что живете в одном доме со мной.
Мадлен вспыхнула, однако не отвела взгляда. Ей не хотелось прекращать эту опасную игру.
– Вы считаете, что она станет ревновать вас ко мне, хотя между нами ничего нет?
Томас пристально посмотрел ей в глаза и прошептал:
– Она же не слепая. Она увидит.
У Мадлен учащенно забилось сердце. «Что именно она увидит?» – хотелось ей спросить, но она сдержалась, вернее, не решилась задать этот вопрос. Томас же по-прежнему смотрел ей в глаза, и Мадлен, не выдержав его взгляда, потупилась. Немного помолчав, проговорила:
– Вы знаете, а я почему-то уверена, что контрабандой опиума занимается барон Ротбери, а не леди Клер. Да-да, именно он.
Томас молчал, возможно, был удивлен тем, что она так неожиданно сменила тему.
– Не нужно делать поспешные выводы, – сказал он наконец. – Нам еще предстоит многое узнать. Выводы будем делать потом.
Мадлен кивнула. Конечно, ее напарник прав. Но он не знал одного: ей было прекрасно известно, что такое опиум.
– Видите ли, Томас, если леди Клер действительно употребляет опиум, даже в виде настойки, то едва ли она является организатором группы контрабандистов. – Тяжко вздохнув, Мадлен продолжала: – Мне доводилось видеть наркоманов, и я знаю, что делают с людьми наркотики. Если она употребляет опиум ежедневно, то она думает только об этом и не способна заниматься контрабандой.