Страница 16 из 88
Глава 4
Уютно устроившись на диване перед камином, Мадлен скинула туфли, подобрала под себя ноги и накинула на плечи шерстяную шаль. После ее возвращения от миссис Родни уже успело стемнеть, а Томас – он еще днем отправился понаблюдать за особняком барона Ротбери – все не появлялся.
Когда Мадлен возвращалась домой, над головой ее сгустились тучи, начался мелкий дождь, но, к счастью, промокнуть она не успела. Теперь дождь вовсю барабанил по крыше, поэтому отсутствие напарника удивляло и даже немного настораживало.
Мадлен уже минут двадцать созерцала угасающие язычки пламени, размышляя о том, что узнала за последние несколько часов. Впрочем, больше всего она думала о Томасе. Первая прожитая с ним под одной крышей неделя была ничем не примечательна: Томас держался от нее на расстоянии и даже .не считал нужным это скрывать. Мадлен чувствовала, что ее присутствие не раздражает его, однако понятия не имела, нравится ли ему то, что она живет с ним в одном доме, и видит ли он в ней женщину. Всю неделю она убеждала себя в том, что ей должно быть безразлично, как напарник к ней относится, но мысли об этом по-прежнему не давали ей покоя. «Может, поговорить с ним на эту тему?» – думала Мадлен. Но она прекрасно понимала: подобное объяснение, вне всякого сомнения, усложнило бы их деловые отношения. А служба, ее работа на английское правительство всегда была для нее на первом месте, потому что только эта работа давала ей подлинное удовлетворение.
Наконец-то согревшись, Мадлен стащила с плеч шаль и бросила ее на подлокотник дивана. Внезапно почувствовав на себе взгляд Томаса, она резко обернулась. Ее напарник стоял в дверном проеме и молча смотрел на нее – вернее, разглядывал безо всякого стеснения.
– Приветствую вас, – сказал он. Мадлен кивнула:
– Рада вас видеть, Томас.
Он снял мокрый плащ и повесил его на плечики. Затем провел ладонью по волосам и спросил:
– Как прошел день?
Мадлен поспешно перевела взгляд на коврик – не дай Бог, Томас заметит, что она на него пялится.
– По-моему, вполне успешно, – ответила она, сунув ноги в мягкие кожаные туфельки. – Обычное дамское чаепитие. В основном сплетничали. Правда, мне удалось кое-что узнать. Нечто... весьма интересное... – Немного помолчав, Мадлен спросила: – А как у вас прошел день?
Томас подошел к дивану и пробормотал:
– Ужасно замерз. Больше всего на свете не люблю следить за кем-либо.
– То есть вам ничего не удалось узнать?
Томас взял кочергу и перемешал угли в камине. Взглянув на Мадлен, проговорил:
– Я и не ожидал, что после трех дней наблюдения что-нибудь узнаю. Хотя мне уже ясно: Ротбери нечасто принимает гостей. Да и сам редко покидает особняк. – Томас вздохнул и покачал головой. – Вот только я никак не могу взять в толк, чем он там целыми днями занимается... Мадлен пожала плечами:
– Наверное, тем же, чем и все аристократы. Часами принимает ванну и отчитывает слуг. А также со вкусом завтракает, обедает и ужинает. В общем, наслаждается роскошью и богатством, которое с каждым годом приумножает.
Томас в этот момент отвернулся, и Мадлен не видела его лица. Она почувствовала, что он улыбается.
– Значит, вы считаете, что аристократы именно так проводят время? – Томас наконец-то положил кочергу и взглянул на Мадлен с насмешливой улыбкой.
Она тоже улыбнулась:
– Либо так, либо занимаются какими-нибудь темными делишками. Например, планируют прибыльные контрабандные операции. Так что нам с вами, Томас, придется потрудиться. Возможно, мы проведем здесь несколько месяцев.
Он утвердительно кивнул:
– Да, я знаю.
– И вас это не тревожит? – Прежде чем Томас успел ответить, Мадлен пояснила: – То есть не хотите ли вы вернуться домой, в Истли?
«Не хотите ли вернуться к любовнице?» – едва не спросила Мадлен. Эта мысль только сейчас пришла ей в голову. «Да, конечно же, у него в Истли осталась любовница, которую он очень любит, – думала Мадлен. – Именно поэтому он не поддается моим чарам». Но она тотчас же вспомнила: во время их первого разговора Томас обмолвился, что у него уже давно никого не было.
Несколько секунд он молча смотрел на нее, затем проговорил:
– У меня нет никакого желания возвращаться домой. Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям и намереваюсь оставаться в Уинтер-Гарден до тех пор, пока не перепробую все средства.
«Пока не перепробую все средства, – мысленно повторила Мадлен. – Интересно, что он хочет этим сказать?» Она не придавала бы значения последним словам Томаса, если бы не знала: он никогда ничего не говорит просто так и всегда высказывается прямо.
– Ну что ж... – Мадлен сделала глубокий вдох. – Значит, будем с вами сотрудничать, пока не выполним задание. – Немного помедлив, она добавила: – Полагаю, в Истли никто не огорчится из-за вашего долгого отсутствия.
Томас пристально посмотрел на нее:
– Мадлен, у меня нет любовницы, если вы это имеете в виду.
Мадлен почувствовала, что ладони ее вспотели, а щеки залила краска. Томас смотрел на нее все так же пристально, однако лицо его было непроницаемым.
– И никому нет дела до того, какие нас с вами связывают отношения, – продолжал он. – Что же касается обитателей Уинтер-Гарден... Полагаю, эту тему затрагивали сегодня на чаепитии у миссис Родни. Мне хотелось бы узнать, что именно говорили дамы.
Мадлен захлопала глазами – вопрос застал ее врасплох. Разумеется, ей следовало подготовиться к этому вопросу, но ведь она думала совсем о другом... Томас стоял перед ней, скрестив на груди руки, и ждал ответа.
Собравшись с духом, Мадлен наконец сказала:
– Я ведь, кажется, уже сказала, что у меня день сложился довольно удачно. На чаепитии, кроме хозяйки, присутствовали Пенелопа Беннингтон-Джонс и ее дочь Дездемона Уинсетт, а также Кэтрин Моссли и леди Иза-дора Бирмингем.
Томас кивнул:
– Я знаком со всеми этими дамами. Так о чем же вы говорили?
– Они были со мной весьма любезны, хотя сначала отнеслись ко мне с подозрением – я все-таки француженка... Какое-то время дамы игнорировали меня, но потом я вступила в разговор и спросила про дом у озера. Поинтересовалась, кому он принадлежит.