Выигрыш Динни Холлис

— Просто мне нужно прилечь.

— Конечно, конечно. Можешь уйти, — заверил ее Броди. — Давай, Энджел, иди ко мне на руки.

Динни передала ему девочку и чуть ли не бегом помчалась в дом, торопясь укрыться от сочувствующего взгляда Броди. Она влетела в комнату, слезы, которые она сдерживала так долго, текли у нее по щекам.

Упав на колени, девушка вытащила из-под кровати рюкзак и начала набивать его одеждой, вытащенной из шкафа. Она должна уехать. Гораздо проще было бы остаться и забыть о своей жажде отмщения, словно ее никогда не было. Позволить себе любить Броди Трублада. Выйти за него замуж, нянчить его детей, провести с ним остаток жизни и унести свою тайну в могилу.

Но разве можно так поступить? Как они будут строить свою совместную жизнь без настоящего доверия? Как она сможет все эти годы обманывать мужчину, которого любит больше всего на свете? Даже больше, чем ферму «Ивовый ручей» и горькие воспоминания об отце.

Сложив вещи и подготовившись, Динни, не раздеваясь, легла в постель и начала ждать.

Прошел час. Фейерверк еще не кончился. Девушка слышала взрывы, шипение и хлопки. Сквозь ажурные занавески она видела вспышки цветных огней. Ее кожа и волосы пахли порохом и шашлыками.

Динни со стоном накрыла голову подушкой, не желая замечать ничего вокруг.

Шум стих не скоро. Динни напряглась, когда на лестнице раздались шаги Броди. Она слышала, как подошвы его сапог стучат по деревянному полу, и как он что-то бормочет детям, укладывая их в постель. Затем он подошел к ее двери.

Динни крепко зажмурила глаза и затаила дыхание.

Дверь слегка скрипнула. Девушка догадывалась, что он стоит в дверном проеме и смотрит на нее.

— Спокойной ночи, Динни, — мягко произнес он, прежде чем уйти к себе.

Она прождала еще один час, прислушиваясь к звукам старого дома. В конце концов, убедившись, что все уснули, она вылезла из кровати, взяла рюкзак, глубоко вздохнула и крадучись вышла из комнаты.

В коридоре горел ночник. Двери всех спален были закрыты. Довольная тем, что осталась незамеченной, Динни спустилась по лестнице.

Скрипнула половица, и девушка затаила дыхание. Ее сердце стучало, словно отбойный молоток, но она понимала, что кроме нее никто этого не слышит.

Путешествие по затихшему дому длилось целую вечность, и с каждым шагом были связаны свои воспоминания.

Здесь, на лестнице, они с Броди помогали Кенни в ту ночь, когда он пришел пьяный и ищущий помощи.

Здесь, в гостиной, она сидела рядом с Пэтси Энн, укачивая ребенка и выслушивая исповедь подруги.

В кухне, у этой плиты, она научилась готовить, стряпая для работников с фермы.

И в этой столовой они с Броди в первый раз ели вместе. Динни почти чувствовала на губах вкус бутербродов с жареным мясом, приготовленных его заботливыми руками.

Когда девушка подошла к задней двери, ее лицо было мокрым от слез. Ей так хотелось остаться! Забыть свое печальное прошлое и взглянуть в лицо будущему. Но это означало, что ей придется жить во лжи, а поступить так Динни не могла.

Захлопнув за собой заднюю дверь, Динни шагнула в теплую ночь, сжимая в руках ключи от своей машины. В небе висела луна, освещая ей путь.

Девушка опустила голову, понимая, что если оглянется, ее сердце разлетится на куски.

— Динни.

Из темноты раздался его голос. Нет. Это не может быть Броди.

Гравий зашуршал под его подошвами. Динни не нужно было поворачиваться, чтобы понять: он сидел в тени на веранде, а теперь стоял у нее за спиной.

— Куда ты идешь? — спросил Броди, боль в его голосе нельзя было не заметить. — Ты сбегаешь посреди ночи, даже не попрощавшись?

Она стояла, как статуя, не в силах пошевелиться, не в силах ответить.

— Динни. — Он взял ее за руку и заставил обернуться.

Девушка встретила его мрачный взгляд и у нее пропало всякое желание сопротивляться. Как она может уйти от такого мужчины? Она его не заслуживает, но как сильно хочет!

— Броди… я…

— Куда ты собралась? — повторил Броди.

— Так будет лучше, — сказала она.

Он стиснул ее руку.

— О чем ты говоришь? Между нами что-то происходит. Я шесть недель пытался с этим бороться, но не вышло. Я понял, что не могу сопротивляться этому чувству, милая. И ты не должна ему препятствовать.

Динни шумно выдохнула.

— Я не могу.

— Я знаю, что ты боишься. Я знаю, в твоем прошлом было что-то такое, что заставляет тебя бежать, но прошу тебя, Динни, не бросай меня. Дай нам возможность вместе решить твои проблемы.

Как заманчиво было бы принять его великодушное предложение! Упасть в его объятия и согласиться на все. Но Динни знала, что как только он узнает правду о том, как она хитростью подталкивала к этому решению, как она стремилась выгнать его из «Ивового ручья», любовь, сияющая в его глазах, угаснет навсегда.

— Ты не понимаешь, — сказала она.

— А по-моему, понимаю. — Его пальцы гладили ее кожу. — Тебе нужно нечто большее, чем пустые обещания. Тебе нужно доказательство.

— О, Броди, — Динни уже открыла рот, чтобы возразить, чтоб умолять его не произносить тех слов, на которые она не решится ответить отказом. Но было поздно.

Броди Трублад глубоко вздохнул и сказал то, что Динни жаждала услышать с самого первого мгновения, когда шагнула на шоссе в свет его фар. Слова, дающие ей все, что она когда-либо хотела. Слова, на которые она не могла ответить «нет».

— Я люблю тебя, Динни МакКеллан. Ты выйдешь за меня замуж?

Десятая глава

Броди ждал у алтаря. Он был одет в тщательно выглаженные черные брюки, новехонькие черные ботинки, черный смокинг и белую рубашку. Жесткий воротничок сдавливал его горло, не давая вздохнуть.

Пианист сыграл свадебный марш уже в третий раз. Гости ерзали на стульях, вертя головами и нетерпеливо поглядывая на лестницу.

Кенни, нервный и смущенный, ждал рядом с женихом. В дальнем конце комнаты Энджел покусывала белый лепесток розы, выдернутый из плетеной корзинки, а Бастеру, сжимающему в руках белую атласную подушечку, явно не сиделось на месте.

Священник, с открытой библией в руках, кашлянул и вопросительно поднял брови.

Броди посмотрел на Пэтси Энн. Она пожала плечами и скорчила беспомощную гримасу.

Динни хочет меня бросить.

Эта мысль вспыхнула у него в голове, вызвав ноющую боль под ложечкой.

Охватившее гостей молчание скорее напоминало о похоронах, чем о свадьбе. Тиканье часов на камине казалось оглушительно громким. Броди почувствовал, что бледнеет. Все взгляды были прикованы к нему. Внезапно в комнате стало слишком жарко.

— Наверное, — прошептал священник, — вам стоит проведать невесту.

Кивнув, Броди шагнул, не чуя под собой ног. Он повернулся, прошел мимо гостей и начал подниматься по лестнице, понимая, что находится в центре внимания. Он уже знал, что обнаружит в спальне, которая предназначалась для него и Динни.

Но все же вид этой опустевшей комнаты ошеломил его, словно удар под дых.

Окно было распахнуто, сетка от комаров вынута, а занавески хлопали на ветру. В комнате пахло ее духами — ароматной магнолией в полном цвету, но девушки нигде не было.

— Динни? — произнес Броди, зная, что не услышит ответа.

Почему?

Это слово эхом отдавалось у него в голове. Почему, Динни, почему? Разве ты не любишь меня?

Броди шагнул к окну и осмотрел стоящие внизу автомобили. Ее старенький «седан» был окружен со всех сторон машинами гостей. Если она сбежала, то скорее всего пешком.

В животе у него заурчало, грудь сдавило, сердце забилось, как сумасшедшее.

Нет.

Он прошелся туда-сюда по ковру, пытаясь справиться с туманом, окутавшим разум. На что-то наступил.

Серьга. Тоненькая, белая, хрупкая.

Броди опустился на колени, нащупал сережку и сжал ее в руке. Она выглядела так нелепо — нежная белая жемчужинка на огромной мозолистой ладони.

В этот миг он чуть не заплакал. Болезненная пустота, возникшая в его душе, когда мальчишкой он не мог заслужить одобрения своего отца, теперь превратилась в зияющую рану. Он надеялся, что в Динни смог обрести то, что потерял со смертью матери — любовь, настоящую, истинную, бескорыстную.