Видео Иисус

– Что ты там ищешь?

– Вот это, к примеру, – он показал ей толстый винт-саморез и сунул его себе в карман. – Всему этому я обучился у одного человека, который состоит членом того же клуба, что и я. Он был когда-то взломщиком, а теперь живёт в Нью-Йорке и очень востребован в качестве консультанта по защите от взломщиков. Он зарабатывает этим раз в десять больше, чем когда-то воровством. Хороший пример того, что преступления – не такое выгодное дело, как это принято считать.

– И он научил тебя взламывать замки? Просто так?

– Разумеется, не просто так. Вначале я объяснил ему, для чего мне нужно этому научиться. А именно – чтобы суметь выбраться, если это окажется необходимо в моих разнообразных странствиях по миру. Уж если что и вызывает у меня содрогание, так это мысль, что меня заперли. – Из-под другого ящика он извлёк железную планку длиной с локоть, которую тоже прихватил с собой. – Теперь идём.

Они не стали включать свет, хотя накануне ночью в этом самом месте беззаботно щёлкали выключателем. Но тогда с ними был Иешуа, который хотя бы имел право находиться в этом здании. Без него они однозначно были взломщиками и теперь старались производить как можно меньше шума. Но им всё равно казалось, что их шаги эхом разносятся по всему выставочному залу, который им пришлось пересекать. И двустворчатая дверь на другом конце зала опять скрипела, причём значительно громче, чем вчера. Они с облегчением вздохнули, лишь когда наконец очутились перед дверью реставрационной лаборатории.

Которая, естественно, тоже была заперта.

– Придётся пойти на порчу казённого имущества, – сказал Стивен.

Он вставил кончик винта в личинку замка и стал вворачивать его в щель, предназначенную для ключа, используя в качестве отвёртки принесённую с собой металлическую планку. После того, как винт надёжно закрепился в замочной скважине, Стивен подвёл под головку винта свою планку, упёрся коротким концом полученного рычага в дверь, а за длинный конец резко дёрнул. Послышался тихий, но отчётливый скрежет ломающихся винтиков, на которых держалась личинка замка. Стивен извлёк личинку, потом вручную вытянул задвижку, и дверь открылась. Всё это заняло у него не больше минуты.

– Завтра все узнают, что мы здесь побывали, – сказала Юдифь, чувствуя себя очень неуютно.

– Сейчас не это главное, – сказал Стивен, прикрыл за собой изувеченную дверь и включил в лаборатории свет.

Помещение сильно изменилось. Один из столов был целиком занят под скелет путешественника во времени, за другим были начаты работы по разъятию ископаемой инструкции на отдельные листочки. В углу были составлены чёрные штативы на раздвинутых треногах с закреплёнными на них массивными видеокамерами или галогеновыми софитами.

– Поиск видеокамеры тщательно документируется другими видеокамерами, – пробормотал Стивен, обходя помещение и поближе приглядываясь к археологическим находкам. – Ишь какая прихотливая игра судьбы.

Юдифь заворожённо рассматривала инструкцию, о которой она до сих пор только слышала. Итак, она действительно существовала – настоящая, подлинная. На ней красовался известный всему миру логотип – при том, что бумага была почти такой же истлевшей, как свитки из Кумрана.

– Смотри, – тихо сказала она почти дрожащим голосом. Стивен подошёл к ней. В пластиковой ванночке, тщательно прикрытой прозрачной полиэтиленовой плёнкой, лежала одна из страниц инструкции. Видимо, это была задняя сторона обложки, потому что на ней не было почти ничего, кроме выходных данных и значка копирайта в левом нижнем углу.

Напечатано в Японии, – значилось в выходных данных. И стояла дата, до которой оставалось жить ещё четыре года.

– Невероятно, – прошептала Юдифь.

Стивен против воли должен был признаться, что и у него мороз пробежал по коже.

Он повернулся к костям на столе в середине помещения, которые были разложены на чёрной резиновой подложке в порядке строения скелета.

– Хотел бы я знать, кто это, – сказал он.

Пустые глазницы черепа, казалось, ответили на его взгляд. Но свою тайну они оставили при себе.

– Он ведь сейчас где-то живёт, так? – сказала Юдифь. – И одновременно здесь лежат его кости. Вот где прихотливая игра судьбы.

– Да, – отозвался Стивен. – И Каун ищет нас, потому что хочет заполучить его письмо. При том, что он сегодня целый день топтался в трёх метрах от этого письма. Это ещё прихотливее.

Он присел на корточки перед тумбой с выдвижными ящиками, какие были при каждом столе, и выдвинул нижний ящик. Там стояли, прикрытые какой-то газетёнкой, две пластиковые ванночки, содержавшие оба листа письма.

– Какое легкомыслие, – сказал Стивен, вынимая ванночки. – Даже не заперто. Можно подумать, что мы вчера были пьяные.

Он поставил ванночки под ультрафиолетовую лампу и снял плёнку, защищавшую листки от высыхания и пыли. Потом включил ультрафиолетовый свет.

– М-м, – довольно прорычал он. – Как я и думал.

Иешуа обманул их.

В одной ванночке лежал листок, который они вчера обработали. Древний текст поблёскивал неземным золотым светом точно так, как Стивен запомнил со вчерашней ночи.

В другой ванночке лежал другой листок, про который Иешуа уверял, что не смог сделать его текст читаемым.

Иешуа говорил, что экспериментировал с этим листом. Это была правда. Однако то, что запись не восприняла маркирующее средство, как утверждал Иешуа, было на самом деле не так, потому что отдельные слова и фрагменты фраз зажглись под ультрафиолетовой лампой.

– Откуда ты это знал?

– Я почувствовал, что он хочет от нас что-то скрыть, – объяснил Стивен. – Только до моего сознания в тот момент это не дошло. И лишь сегодня, спокойно поразмыслив, я додумался.

Он подтянул к себе лупу и попытался разобрать видимые слова.

моя мать имела обыкновение

– Что такое? – пробормотал он. – Зачем нам его мать?

не почувствуешь дыхание истории, если, ты не

Что это, вообще, за письмо он нашёл? Стивен передвинул лупу дальше. Шрифт был явно менее читаемый, чем на первом листке, который они расшифровали вчера. Приходилось вглядываться очень долго и напряжённо, чтобы отдельные штрихи сложились в буквы и слова.

но

несправедливо

Стивен почувствовал нарастающее отчаяние. Господи, ну о чём говорит этот человек?

– Ну? – напряжённо спросила Юдифь. – Что там?

– Что-то насчёт мудростей, которые преподала ему его мать, – с недоумением сказал Стивен. Ну и типов же забрасывают в прошлое! Неужели этому придурку больше не нашлось о чём написать в своём, возможно, единственном письме в будущее?

– Его мать?

– Какие-то сентенции насчёт дыхания истории, которое не почувствуешь, если… что-то там. Непонятно.

Этого не могло быть. Он, Стивен Фокс, находит письмо единственного в мире странника во времени. Странника, который к тому же попал во времена Иисуса с видеокамерой и, по его собственному признанию, заснял там три кассеты общей продолжительностью в двенадцать часов с изображением основателя самой большой мировой религии. И потом оказывается, что в этом письме нет никаких указаний на то, где спрятаны эти кассеты?

Он продвинул лупу ещё дальше к концу. Там было ещё несколько нежно светящихся фрагментов, и в нижней трети страницы он наконец различил нечто многообещающее.

ста тридцати ярдах от юго-западного угла Храма в северном направлении

Стивен почувствовал, как его сердце внезапно заколотилось.

– Вот, – прошептал он. – Он описывает место.

Юдифь тоже сглотнула:

– Читай вслух.

– Ста тридцати ярдах от юго-западного угла Храма в северном направлении… Какой храм имеется в виду?

почти оранжевого цвета камень

– Ну, тот самый храм, – сказала Юдифь. – Иерусалимский. Сто тридцать ярдов – сколько это в метрах?

во втором ряду кладки от земли