Страница 40 из 50
Если бы я находился в более выгодном в стратегическом плане положении, я бы ответил ему должным образом.
– Я полагаю, ты воображал, что, переступив порог, сразу меня и задушишь, как свечку. Чего бояться старика, думал ты? Ты беспокоился только о том, как сюда попасть. Вот она опять, твоя самонадеянность.
Пытаясь сконцентрироваться, я напряженно вглядывался в потолок. Он тоже был разрисован различными символами, мерцавшими с такой силой, которую в них могла вдохнуть только настоящая вера. Я не сомневался, что не Лео работал здесь кистью и карандашами. Он верил исключительно в себя и чихать хотел на богов. Тем не менее он в совершенстве владел искусством обмана и, должно быть, наплел с три короба чего-нибудь услужливым святым людям, которые потом неплохо потрудились над его комнатой. Он, конечно же, тщательно проводил отбор, отдавая предпочтение тем, кто в равной степени обладал и верой и наивностью, и избегая общаться с теми, кто мог заинтересоваться истинной целью такого мудреного проекта.
Они знали свое дело; в келье не осталось ни единого чистого пятнышка для меня. Ну и ладно. Перебьемся и так.
Он ткнул меня тростью меж ребер, но я проигнорировал его. Однако он отвлек меня. Заклинание разрушительной силы, заключенное в куске дерева, спутало все мои мысли.
– Не выйдет. Мне известно, когда ты собираешься вызвать волшебство. Так что даже не старайся.
Однако я сосредоточился не на волшебстве, а на чем-то более древнем, более опасном. Сработало ли? Я силился унюхать перемены, на чужое влияние в комнате перекрывало все остальное.
– Ты должен был умереть в тот день, когда мы впервые приехали в замок. Так было бы намного лучше. Я не перестаю удивляться… как ты узнал?
Я не ответил.
– Смешно скрывать это от меня теперь. Кто предупредил тебя?
– Алек, – процедил я сквозь сжатые зубы.
– Да, понятно, но кто сказал Алеку?
Не давать ему замолчать.
– Солдат… по имени Влад.
Брови его съехались к переносице.
– Влад? Но я убил его.
– Ты?…
– Он подслушал кое-что, предназначенное не для его ушей. Я думал, что прикончил его в любом случае. Но в ту последнюю битву на меня навалилось столько забот, что я, должно быть, потерял бдительность и поторопился с некоторыми вещами. Так, значит, он прожило довольно долго, чтобы… – Он с отвращением потряс головой. – Все мои планы полетели коту под хвост только потому, что я чересчур спешил и не довел до конца начатого дела. Ну, лорд Страд, смерть, которую я тебе готовил, опоздала на пятьдесят лет, но в конце концов настигла тебя.
Сработало ли? Я уловил какое-то движение за дверью, но это могло быть и просто моей фантазией.
– Рискнешь опять… занять трон? – задыхаясь, произнес я, желая… нуждаясь в том, чтобы он не закрывал рта.
– О, да. Я никогда не оставлял этой мысли. Ты мне неплохо помог, знаешь ли? Ты носился по замку Равенлофт со своими вонючими игрушками и держался в тени, так что мне нетрудно было распускать про тебя разные интересные слухи. Конечно, ничего по-настоящему ужасного, вроде правды о твоем превращении, а так, пустячные истории, способные не дать страху умереть в людях. Слыхал их когда-нибудь? Моя самая любимая повествует о том, как ты заколол брата, прикончил его невесту, а заодно зарезал и всех гостей, съехавшихся на свадьбу. Многовато для одного человека, согласен? Забавно до слез, но крестьяне все приняли за чистую монету. Они говорят, что туман на границе – часть твоего наказания, стены твоей тюрьмы, которые рухнут, когда придет герой и убьет тебя, и освободит от тебя народ. – А ты, значит… и есть тот самый герой?
Он улыбнулся. Волшебные силы, поблескивая, играли вокруг него, как дым. Вот так он и замедлил течение времени. Он, должно быть, наложил на себя какое-нибудь маскировочное заклинание, когда разговаривал с Ловиной, чтобы выглядеть именно так, как она и ожидала: как старик. Он, вероятно, также использовал брошь в виде льва, чтобы встряхнуть ее память… или сотворил похожую штучку. Подобные эксперименты теоретически были возможны. А если так, то он обладал немалой силой, как и заявил раньше, и представлял для меня большую опасность.
– Как ты это осуществишь?
– Не думаю, что мое дело должно как-то трогать тебя. К тому времени ты будешь уже мертв… взаправду мертв. И Ловина тоже, и весь ее выводок. Сейчас только они мне и угрожают. – Он приподнял трость и уперся ее острым концом в мою грудь. Прикрыв глаза, он забормотал новое заклинание. – Берегись, Лео.
Он оторвался от меня без всякого раздражения.
– Чего?
– Земля… изменилась… вместе со мной. Ты владеешь магией. Ты должен это чувствовать.
Он задумался.
– Да ну?
– «Я – Властелин земли». Помнишь?
– Я припоминаю, как наблюдал за твоим исполнением старинного обряда. Его символизм был виден и невооруженным взглядом и не жди, что я поверю, будто в этом есть что-то еще.
– Я – Властелин земли. Уничтожь меня и…
Лео захохотал.
– Я уничтожу землю? Это все равно, что утверждать: если убить птицу, свившую гнездо на дереве, погибнет само дерево. Нет, Страд, ты не так важен.
– Магия изменила все. Ты должен понять.
Как я и предвидел, я его не убедил. Но все, чего я хотел, было немножко времени и он дал мне его. Дверь медленно, бесшумно отворялась. Я напрягся, чтобы смотреть на Лео, а не маленькую темную фигурку, подходящую к нему сзади.
– Ты должен… понять…
– Ты никогда не был лжецом, Страд, так что, наверное, в твоих словах и заключен какой-то смысл. Но мне придется узнать истину другим, тяжелым путем. – Он опять приподнял палку и размахнулся, но прежде, чем он успел проткнуть мое сердце, монах схватил его за волосы и, рванув назад, врезал ему по шее.
Лео поперхнулся и камнем упал вниз. Его трость стукнула об пол рядом со мной и откатилась в сторону.
Сила, поймавшая меня в капкан… ослабла.
Чуть– чуть. Меня все еще держал огромный круг, но без давления Лео я мог бороться с ним.
Я освободил руки… оттолкнулся локтями… перекувыркнулся и приподнялся. Я извивался, как умирающее насекомое, на краю круга. Я выбивался из сил. Казалось, что белые линии иссушили и меня, и мою волю к победе. Они накрыли мое тело, привязав меня к полу, и стоило мне вырваться немного вперед, они тут же перемещались ниже по моему позвоночнику. Они резали и жгли мою плоть, проникая все глубже до костей, но крови не было. Каждое движение только усиливало мои мучения, но и неподвижность не приносила облегчения и я не смел лежать спокойно.
Наполовину отчаяние, наполовину раздражение побудили меня отдать еще один мысленный приказ монаху, который замер над моим корчившимся в агонии телом. Не такой быстрый, как мои другие слуги, он все же в конце концов нагнулся, уцепился за мои запястья и вытащил меня из круга.
Этого было достаточно. Я полз, но уже самостоятельно. Я освободился от символа на полу, но не от остальных. И Лео пришел в себя настолько, что пролаял несколько слов, прибавив им силы особым движением руки. К какому бы волшебству он не взывал, оно чуть не повалило меня обратно за белую черту. Если бы я был на ногах, это бы ему удалось, а так его удар отшвырнул меня на монаха, чуть не опрокинув и его тоже.
Никакое колдовство не имело здесь надо мной власти, но мною овладело нечто более могущественное. Трость находилась на расстоянии вытянутой руки от меня; я поднял ее.
Я как будто сжал в руке неостывший уголь. Ужасная боль пронзила мой правый бок и добралась и до моего мозга. Наплевать на нее. Наплевать и…
Нежданно-негаданно во мне проснулись мои старые инстинкты солдата. Воином я был, воином и останусь, несмотря ни на что. Трость была боевым оружием и, невзирая на боль, я отлично знал, что с ней делать. Со всего размаху я шарахнул Лео по руке раньше, чем он произнес следующее заклинание, затем всадил ее тупой конец ему в живот. Он согнулся пополам и я приподнял руку в последний раз, с треском опустив палку ему на череп. Он упал и больше не шевелился. Мои пальцы…