Рождественское чудо

Если бы он ездил на джипе, это было бы еще куда ни шло, но «форд»…

Должно быть, растерянность отразилась у нее на лице, потому что он снова улыбнулся и сказал:

– Вы когда-нибудь ездили на мотоцикле?

Она покачала головой.

Он засмеялся:

– Ну, тогда держитесь крепче. Если вы упадете, мне потом вовек не оправдаться перед вашим отцом.

Едва касаясь, она положила руки ему на талию. Тони включил зажигание, и мотоцикл тронулся с места.

Ким крепко сжала мотоцикл ногами и пригнулась вперед.

Холодный влажный воздух бил ей в лицо. Интересно, что подумал бы отец, узнав, что Тони везет его дочь на своем мотоцикле? Девушка опасалась, что отец не одобрил бы этой идеи. И все же он, должно быть, хорошо относится к Тони.

Иначе почему из стольких кандидатур он выбрал К себе в бригаду именно его?

Тони завернул в парк, проехал по аллее и остановился возле замерзшего пруда.

– Приехали, – сказал он, стягивая шлем и кивая на большое деревянное здание. – Здесь раздевалка и прокат снаряжения.

Ким прошла вслед за ним в помещение, и прежде чем она успела что-то сказать. Тони уже взял в прокате коньки.

– Не нужно было этого делать, – строго сказала Ким.

– Чего я не должен был делать?

– Брать для меня коньки.

– Почему? Или вы собирались кататься в этих туфельках? – спросил он, указывая на ее легкие замшевые туфли.

Она так давно жила на юге, что перестала покупать зимнюю обувь. – Я думаю, в коньках вам будет не хуже.

– Ну ладно, – сдалась Ким и, спохватившись, неловко добавила:

– Спасибо, доктор Хофман.

– Тони, – терпеливо поправил он, усаживаясь на лавку. – Пожалуйста, называйте меня Тони. Это мое имя. Я же не называю вас «художница Ким». А кроме того, от вашего «доктор» я начинаю чувствовать себя старым.

– Хм. Старым. Не думаю, чтобы кто-нибудь употреблял этот эпитет по отношению к вам, – улыбнулась Ким.

– О-о? Это почему же? – после некоторого колебания спросил Тони, словно ему не понравился ее ответ.

– Ну, потому что вы стараетесь вести себя как молодой мужчина.

– Неужели? – Его глаза лукаво блеснули. – Я даже не уверен, можно ли это считать комплиментом.

– Вы прекрасно поняли, что я имею в виду – мотоцикл, кожаная куртка и некая аура. У вас, наверное, множество подруг среди старшеклассниц.

– У меня аура школьника? – Он расхохотался. – Я встречался со старшеклассницами только тогда, когда сам учился в школе. Но вы, конечно, мне не верите и, наверное, полагаете, что видите меня насквозь?

Тони встал и начал раскатываться. Потом развернулся лицом к Ким и поехал назад. Ким тоже надела коньки и подошла к краю пруда, не решаясь выйти на лед. Столько лет прошло с тех пор, как она последний раз вставала на коньки! Впрочем, она и тогда чувствовала себя на льду не очень уверенно.

– Я бы не сказала, что полностью разобралась в вашем характере… но, мне кажется, я понимаю ваш тип, – сказала Ким, когда Тони опять приблизился.

– Мой тип! – дурашливо воскликнул он, передразнивая ее.

– Дело в том, что вы – врач, и, я полагаю, это в некоторой степени задержало развитие творческой стороны вашей натуры. Поэтому вы до сих пор поддерживаете имидж трудного подростка – отсюда и мотоцикл, и кожаная куртка. Все это вкупе с тем, что вы никогда не были женаты, работает на образ загадочного одинокого волка с тонкой душевной организацией.

– В самом деле? – с наигранным удивлением спросил он. – Надо будет воспользоваться этой формулировкой, когда у меня появится новая женщина, Я дам ей понять, что женитьба разрушит выстраданный мной образ трудного подростка.

– Все правильно, – сказала Ким.

– Я вижу, вы не решаетесь выйти на лед. Может быть, вы не откажетесь принять мою помощь? – Глаза Тони плутовато блеснули.

Она улыбнулась, заметив этот взгляд, и протянула руку.

– Ну а что еще вы знаете обо мне? – Он обнял ее одной рукой за талию и, притянув к себе, покатился по льду, медленно набирая скорость.

Она помолчала, размышляя.

– Вам нравится музыка в стиле хиппи, вы сочувствуете демократической партии и, как правило, встречаетесь с тремя женщинами одновременно. Вы непредсказуемый и… немножко дикий.

– Нет, да, нет, да, неточно. Что значит «дикий»?

Ким улыбнулась.

– Уж поверьте мне, вы действительно дикий, – сказала она и, оторвавшись от него, поехала к краю пруда. Но мере увеличения скорости росла ее уверенность в своих силах.

– Что вы говорите?! – засмеялся Тони, догоняя ее. – Насчет трех женщин вы ошиблись. Должен вам сказать, что никогда не встречаюсь меньше чем с четырьмя женщинами одновременно. Кстати, близнецами.

Ким засмеялась и, раскинув руки, покатилась вдоль края пруда. Тони катился рядом, и вскоре они уже с легкостью делали повороты, демонстрируя друг другу свое искусство и смеясь как дети. Через некоторое время Ким настолько разошлась, что закружилась на одной ноге и закончила пируэт неуклюжим прыжком.

Тони в восторге зааплодировал.

– Великолепно!

Ким шутливо поклонилась.

– А теперь вы, – сказала она, отъезжая в сторону.

Он покатился вперед. Ким наблюдала, как он набрал скорость, необыкновенно грациозным движением подпрыгнул и, перевернувшись в воздухе, приземлился на одну ногу и покатился дальше.

Она захлопала в ладоши, но вдруг потеряла равновесие и с громким шлепком приземлилась на лед.

Тони в одно мгновение оказался рядом, помог ей встать и начал отряхивать с нее снег.

– Не нужно, все в порядке, – смутилась Ким, оттолкнула его и тут же снова шлепнулась на пятую точку.

На этот раз комизм ситуации был настолько очевиден, что девушка расхохоталась. Она сидела на льду, раскачиваясь взад-вперед, и не могла остановиться. Улыбаясь, Тони поставил ее на ноги и слегка придержал.

– Как вы это делаете? – спросила Ким. – Как вам удается кружиться не падая?

– Это дело практики. Вы бы тоже смогли, если бы подольше тренировались.

– Не думаю, – все еще смеясь, проговорила она. – Для этого потребовалось бы чудо.

Неожиданно она осознала, что он не отпускает ее. Да ей и не хотелось этого. Ким подняла на него глаза.

Между ними пробежала электрическая искра, и они разом перестали улыбаться.

– Теперь мой очередь, – нежно сказал Тони, глядя ей в глаза.

– Какая очередь? – спросила она, нервно сглатывая.

– Та-а-ак… – задумчиво протянул он. – Я бы сказал, что вы прямая противоположность тому, каким должен быть художник. Вы предпочитаете классическую музыку, поддерживаете республиканцев; у вас навязчивая идея, что ваш друг должен быть от вас без ума, и вы не можете встречаться с двумя мужчинами одновременно.

– Да, нет, да, – да, – резюмировала Ким.

– Как видите, у нас значительно больше общего, чем вы думаете. Потому что я тоже люблю классическую музыку. И тоже не встречаюсь с двумя женщинами одновременно.

– А сейчас у, вас есть кто-нибудь? – вдруг услышала она свой вопрос.

Тони покачал головой. Ким отвела глаза, понимая, что выдала себя с головой. Она отметила, что он не поинтересовался, есть ли кто-нибудь у нее. Должно быть. Тони испытывает к ней просто дружеское расположение, а она приняла это за проявление какой-то особой симпатии.

Послышался тихий писк. Тони отстегнул с пояса пейджер и прочитал сообщение.

– Это из больницы, – сказал он, снова став серьезным. – Нам нужно возвращаться.

Ким оставалась с отцом, пока тот не заснул. Перед уходом она получше подоткнула вокруг него одеяло. По сравнению с вчерашним днем он выглядел несколько лучше, но так же быстро уставал и большую часть времени спал.

Она шла по коридору и думала об отце. Сегодня он попытался немного расспросить ее о том, как она живет, – замужем ли, есть ли у нее дети. Поинтересовался работой и был счастлив узнать, что она преуспела.

Отец и дочь так давно не видели друг друга, что, несмотря на обоюдные старания, испытывали при общении некоторую неловкость. Иногда Ким спрашивала себя, смогут ли их отношения вообще когда-нибудь стать такими же непринужденными, как прежде.