Страница 17 из 20
Поначалу Лелик боялся, что они прямо на хайвее вляпаются в какую-нибудь пробку (что было вполне вероятно для субботнего вечера), однако две или три пробки, которые ему попадались на пути, как загадочно возникали вроде бы на ровном месте, так и рассасывались без видимых причин через пять-десять минут медленной езды. Во время передвижения Лелик заметил интересный факт: когда впереди идущие машины видели пробку, они начинали мигать аварийными сигналами, показывая водителям сзади, что сейчас придется резко сбросить скорость, поэтому даже при торможении с весьма высоких скоростей никто друг в друга не впечатывался.
Попадались, конечно, джигиты, носившиеся на спортивных тачках со скоростями свыше 200 километров в час, однако они сами лавировали между машинами и с дороги, за редкими исключениями, никого не сгоняли.
Ехать было довольно долго, поэтому Лелик еще раз остановился, чтобы перекусить. Они со Славиком разбудили Макса, вытащили его из машины, посадили за стол в кафешке и скормили приятелю два здоровенных французских бутерброда. При этом Славик намекнул Лелику, что спящее состояние, в которое впадает Макс после маленькой бутылочки вискаря, весьма способствует приятному времяпрепровождению, с чем Лелик согласился и быстро скормил Максу очередную бутылочку. Еще одна была куплена про запас, чтобы напоить дитятко в дороге, если оно внезапно проснется.
Также Лелик послушался советов Славика и остановился у банка в каком-то городишке по пути, чтобы обменять доллары на гульдены. Славик не без оснований предполагал, что по приезде на место нужно будет сразу заплатить за стоянку, иначе их ждет солидный штраф…
Уже глубокой ночью они добрались до Антверпена. Штурман из Славика оказался так себе, потому что он больше трепался, чем смотрел в карту, однако Лелик прекрасно доехал по указателям и даже нигде не заблудился. Границ как таковых (по всем расчетам они должны были пересечь их как минимум две — границу с Бельгией и границу с Голландией) они по пути не встретили, но Лелика это и не удивило, ведь после Шенгенского соглашения Европа объединилась и границы, которые и раньше-то были весьма условными, практически исчезли как класс.
Антверпен встретил их ярко освещенными, но практически пустыми улицами.
— И это Европа? — недовольно спросил проснувшийся под конец путешествия Макс. — И это Голландия? Страна, которая никогда не спит?
— Кто тебе сказал, что Голландия никогда не спит? — поинтересовался Славик. — Это Амстердам никогда не спит. Точнее, определенная его часть. Но Антверпен — обычный тихий город вроде Тулы. Зачем ему ночью веселиться-то? Ночью жители спят. А днем работают.
— Ну да, ну да, — сказал Макс. — Пальцами дырки в плотинах затыкают и выращивают тюльпаны. Я где-то читал.
— Исторические экскурсы предлагаю оставить на завтра, — решительно заявил Лелик, который от многочасовой дороги за рулем жутко устал. — Сейчас надо быстро найти приличную гостиницу и завалиться спать.
— Я только за, — сказал Славик. — Спать хочу — умираю.
— Да ну, какие вы неромантичные, — всполошился Макс, который прекрасно выспался и теперь был полон желания покуролесить. — Как можно спать в такую ночь? Мы же первый раз в Европе!
— В такую ночь можно спать без задних ног, — холодно сказал Лелик, продолжая медленно колесить по городу. — Расслабься, Муся, ты еще не в Амстердаме. Ты лучше гостиницу ищи, а то я после этой дороги уже ни черта не вижу.
— Вон гостиница, — вскрикнул Макс, указывая пальцем куда-то вперед.
И действительно, неподалеку виднелось небольшое и довольно скромное здание с надписью Hotel.
— А по-голландски гостиница тоже «hotel» называется? — осторожно спросил Славик.
— Наверняка, — решительно сказал Лелик. — Уж во всяком случае это не может быть ничем, кроме гостиницы. Вот только я не вижу количество звезд…
Они подъехали ко входу в здание, и Лелик стал напряженно всматриваться. Никаких звезд нигде не было видно.
— Я так и знал, — наконец произнес Лелик. — Только Макс мог найти совершенно беззвездную гостиницу. Тут звезд нет как класса. Нас наверняка ограбят и убьют.
— Не городи ты ерунды, — сказал Славик, который за время работы в туристическом бизнесе объездил кучу стран. — Далеко не все гостиницы имеют какие-то звезды, но это вовсе не значит, что там твоей драгоценной жизни что-нибудь угрожает. Отель на вид вполне приличный. Пошли, посмотрим цены. Если будет совсем дешево, тогда лучше не селиться, а если цены нормальные, тогда какая тебе разница, сколько здесь звезд? В конце концов, нам тут только одну ночку надо переночевать.
Лелик нашел эти доводы убедительными, и они всей компанией направились в гостиницу. Там было почти пусто, и только за стойкой дремала какая-то осоловевшая девушка.
— Как по-голландски поздороваться? — спросил Лелик Славика.
— Да хрен его знает, — беззаботно ответил Славик. — Скажи ей «хай». Это все понимают.
— Хай, — сказал Лелик девушке. Та посмотрела на него сонным взглядом и ответила нечто вроде «бонжур, мсье».
— Видал? — сказал Макс Лелику. — Она меня за француза приняла.
— Ага, ага, — ответил Лелик. — За француза, убегающего из Москвы. Очень похож. Просто один в один.
Макс помолчал, но обижаться не стал, а принялся строить девушке за стойкой глазки. Девушка не реагировала ни одним мускулом лица, так что Макс с тем же успехом мог строить глазки входной двери.
Лелик со Славиком начали исследовать цены на номера.
— Ни фига себе! — сказал Лелик через минуту. — Это в беззвездной гостинице такие цены? Мы что, в Швейцарию случайно заехали? Или в этот… как его… в Бруней? Что за кошмар?
— Действительно, — согласился Славик. — Бред какой-то. Один гульден — это примерно 40 центов. А тут цена на обычный двухместный номер — порядка 4200 гульденов. Две тыщи баксов за сутки проживания? Может, это на неделю или месяц? Мы же не президентский номер заказываем.
— Тут что-то не так, — сказал Лелик. — Надо выяснить.
С этими словами он подошел к сонной девушке и спросил:
— Do you speak English?
Девушка неопределенно пожала плечами.
— Это как понимать? — спросил Лелик Славика.
— Фиг знает, — ответил Славик. — Никогда еще не был голландской девушкой и не знаю, что они чувствуют.
Тогда Лелик указал пальцем на дощечку с ценами, достал из кармана гульдены, протянул девушке и спросил:
— Гульдены?
Та внимательно посмотрела на деньги в руках Лелика и утвердительно закивала головой — мол, гульдены, парень, все четко.
— Какой-то бред, — сказал Лелик Славику. — Не может быть таких цен. Даже в Crowne Plaza таких цен не бывает.
— Подожди, — сказал Славик. — Может, она тебя как-то не так поняла?
Он взял у Лелика бумажку в 10 гульденов, приложил ее к дощечке с ценами и показал девушке.
— В них? — спросил он по-русски.
Девушка внимательно посмотрела на эту скульптурную композицию и вдруг замотала головой.
— Видал, — обрадованно сказал Славик. — Я же говорю — ошибка. Они, вероятно, цены в каких-то «у.е.» пишут.
— Много таинственного в этом мире, — прокомментировал Макс.
В этот момент девушка полезла в кассу, достала оттуда одну купюру, показала ее Славику и приложила к доске с ценами в знак того, что именно такими купюрами нужно расплачиваться. Славик внимательно посмотрел на купюру.
— Слушай, — сказал он Лелику, — фигня какая-то. Она мне показывает бельгийские франки. Значит, цены указаны в бельгийских франках. Тогда все ясно, потому что один доллар — это порядка сорока бельгийских франков. Но какого черта в Голландии расплачиваются бельгийскими франками?
— Так, может, — подал голос Макс, — мы не в Голландии? Или не в Антверпене?
Лелик был вынужден признать, что в словах Макса есть резон.
— Антверпен? — спросил он девушку.
Та утвердительно покачала головой.
— Холланд? — спросил он ее для ясности.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Бельджиум, — сказала она.