Страница 16 из 20
— У тебя включен только вентилятор, а не кондиционер, — сказал Макс. — Видишь, кнопочка с надписью «АС» не горит? Надо ее включить. А вентилятор наш дым точно не разгребет.
Лелик внимательно посмотрел на приборную доску, и точно — кнопка «АС» не была включена. Лелику обидно было признать, что Макс его так запросто уел — безработный Макс, у которого в жизни не было никакой машины, — однако у Лелика в «Хонде» не было кондиционера, и он не знал некоторых тонкостей. Лелик нажал кнопку кондиционера, добавил напора воздуха и действительно — буквально через пару минут весь дым из машины был вытянут.
— А ты откуда знаешь про кондиционер? — спросил он Макса.
— Серега рассказал, — ответил тот, не став злорадствовать по поводу Леликовой некомпетентности. — Помнишь, он несколько лет назад «Субару» новую покупал летом?
— Помню, — сказал Лелик. — Он еще тогда на ней все боялся ездить и на ночь красавицу запирал машинами с четырех сторон.
— Ну да, — сказал Макс. — Еще он все страдал, что хваленый кондиционер от жары не спасает. Тогда же было страшно жаркое лето, а этот кондиц холодил еле-еле. Точнее сказать, вообще почти не холодил. Серега два месяца промучился, а потом повез его в гарантийный ремонт. Там машину полдня тестировали и все никак не могли понять, в чем проблема. Пока наконец один из техников не догадался спросить, как Серега его включал. Оказалось, что он использовал только печку и варианты обдува. А сам кондиционер не включал, потому что думал, что «АС» — это постоянный ток. Так что я этот кондиционер на всю жизнь запомнил.
— Маладца, — сказал Лелик, радуясь тому, что в машине теперь стало очень свежо и прохладно. — Проси, что хочешь.
— Ужинать, — сказал Макс.
Лелик вопросительно посмотрел на Славика.
— Я тоже кушать хочу, — признался тот.
— Хорошо, — согласился Лелик. — На первой же заправке ужинаем.
— Нельзя ли найти для ужина более подходящее место? — заволновался Макс. — Мне было обещано пиво, а на заправке кроме бензина вряд ли что-нибудь нальют.
— Во-первых, — сказал Лелик, — пиво тебе никто не обещал.
— Обещал, — заспорил Макс. — За кондиционер ты мне должен минимум два пива. Вслух ты не обещал, но подумал.
— Во-вторых, — продолжил Лелик, — тебе же объясняли. Это Европа. Здесь на каждой заправке — полный комплекс услуг, включая уютное кафе и магазин. Будет тебе там и поесть, и попить, и даже пиво.
— Пива ему не дадим, — сказал Славик.
— Почему? — возмутился Макс.
— Потом придется на каждом шагу остановки делать, — объяснил Славик. — А нам время дорого.
— Логично, — согласился Лелик. — Время дорого. Да и останавливаться на хайвее напряжно. Кроме того, тут просто так на дороге писать нельзя. Нарушение общественного порядка. Могут оштрафовать за эксгибиционизм в публичном месте.
— Блин, куда мы заехали? — застонал Макс. — Пива не выпить, на дороге не пописать, машину брали четыре часа… Я уже скучаю по березкам.
— Скучаешь? Наслаждайся! — сказал Славик, сунув Максу какой-то буклет, на обложке которого красиво развевались березки.
— Боже, — застонал Макс. — Родина! Милая Родина! Как я по ней тоскую!
С этими словами он схватил буклет и стал жадно его разглядывать.
— Эк разобрало парня, — сказал Лелик. — Только сегодня из Москвы улетели, а Макса уже колбасит.
— Ага, — согласился Славик. — Хорошо еще, что его быстро успокаивает буклет с видами Канады. А то я бы вообще не знал, что и делать.
Лелик захохотал и быстро свернул к заправке, которая показалась справа…
Там они действительно нашли полный комплекс услуг: магазин со всем необходимым, уютную кафешку и туалет. Правда, оказалось, что если в магазине и кафешке можно было расплатиться кредиткой, то в туалете кредитку не принимали. Там надо было дать «живых» немецких денег, которых у Лелика не было. Хорошо еще, что туалетный работник — седовласый представительный мужчина, похожий на офицера вермахта — был настолько мил, что обменял им двадцать долларов на немецкие деньги…
В магазинчике Максу была куплена маленькая бутылочка виски, чтобы он не ныл, друзья быстро и сытно поели в кафешке, после чего отправились дальше.
— Кстати, — спросил Славик Лелика, когда они тронулись. — А какой нынче курс?
— Курс у нас один — на Голландию. — рассеянно сказал Лелик, высматривая выезд на шоссе. — А что?
— Меня интересует курс марки, — объяснил Славик. — Тебе же бундес доллары на марки обменял?
— Не знаю, — сказал Лелик, — сам считай. Я машину веду. — С этими словами он достал из бокового кармана все оставшиеся там марки и отдал Славику.
Тот пошелестел бумажками и заявил:
— Какой милый мужичок.
— Что такое? — поинтересовался Макс.
— Если предположить, что за туалет мы заплатили не больше пары марок, то двадцать баксов он нам обменял по курсу один к одному: двадцать долларов на двадцать марок, — объяснил Славик.
— Мне сразу его рожа не понравилась, — торжествующе сказал Макс. — Вылитый фриц. Надо было его гранатами закидать.
— А Лелик-то, Лелик, — подхватил Славик. — Так и расплылся — дескать, какой милый человек, какие здесь все милые и приятные, прям не Германия, а чистая малина. И деньги обменял, и пописать пустили…
— В следующий раз сами меняйте, — сказал Лелик. — Еще я буду тут всякие наезды выслушивать.
— Мы не можем, — сказал Макс. — У нас денег нет. Так что ты, отец, как-нибудь сам. Только больше не доверяй милым офицерам гестапо. Они тебе еще и не так поменяют.
— Макс, — сказал Лелик. — Тебе мерзавчик с виски купили?
— Купили, — с достоинством ответил Макс. — Но это не подачка, а плата за кондиционер.
— Хорошо, — сказал Лелик. — Вот пей свою плату и не выступай.
— Неостроумно, — заметил Макс.
— Я и не старался, — объяснил Лелик.
— Нет, не один к одному, — вдруг прорезался Славик, который все продолжал что-то считать. — Один к нулю целых и девяносто восьми сотым.
— Слышь, Ковалевская, — сказал ему Лелик. — Ты штурманить будешь или нет? Нам еще ехать и ехать, а ты тут занимательную арифметику разводишь. Какой у нас пункт назначения?
Славик зашелестел картами.
— Ну, — сказал он, — мы же едем в Голландию?
— Вполне вероятно, — подтвердил Лелик, — особенно если ты ничего не перепутаешь.
— Ну тогда давай остановимся на ночевку в Антверпене. Насколько я помню, это где-то на краю Голландии. Там переночуем, а утром — в Амстердам.
— Хорошо, — согласился Лелик. — Куда ехать-то?
— Да прямо наобум, — объяснил Славик. — Не доходя до конца — упремся.
— Какие все остроумные стали, — скривился Лелик, — прям скоро машину разорвет от концентрации дурацких шуток.
— Езжай, езжай, — сказал Славик. — Я слежу за дорогой, не волнуйся.
— Здоровье присутствующих здесь дам, — вдруг заявил с заднего сиденья Макс и шумно зачмокал вискарем из бутылочки.
— Не машина, — вздохнул Лелик, — а какой-то бордель на колесах. Один острит, другой пьет…
— Третий брюзжит, — поддакнул Макс.
— Короче говоря, — подытожил Славик, — жизнь идет.
Антверпен
Дальнейший путь прошел без особых приключений. Макс, выпив вискаря, заснул на заднем сиденье. Лелик, пользуясь тем, что машин стало намного меньше, врубил круиз-контроль, удерживающий «ауди» на заданной скорости в 160 километров в час, и они со Славиком трепались о том о сем. Ехать было легко, потому что стиль вождения по Европе не напрягал. Если в России всегда приходилось быть начеку, чтобы вовремя увернуться от какого-нибудь больного на всю голову мажора или бандита, рассекающего на джипе или спортивной тачке, а также приходилось, в свою очередь, методично сгонять с левого ряда владельцев сгнивших «москвичей», которые были совершенно уверены в том, что на свете не бывает машин, ездящих быстрее, чем их раздолбанная и дымящая как паровоз колымага, то в Европе все ездили на приличных машинах и старались друг друга лишний раз не напрягать. Главный закон — держись того ряда, в котором едут с твоей крейсерской скоростью. Можешь держать 160-180 — шуруй по самому левому. Не можешь — перебирайся правее, где едут 120-140. Тяжко и на таких скоростях — отправляйся еще правее, где едут 80-100. Не мешай другим, и другие не будут мешать тебе. А учитывая тот факт, что скоростей под 180-200 вполне хватает любым джигитам, никто тебе не светит фарами, требуя, чтобы ты убрался с дороги.