Скоморох

— Радим, это ты? — Рука Валуни легла скомороху на плечо.

— Я… Ты видел?

— Что?

— В очаге. Лик.

— И ты его видел? У меня ужо душа в пятки спряталась, как приметил! Что это было-то?

— Не ведаю. Я его уже в Березейке видел. — Да ну?

— Точно. Только тогда я с ним не говорил. А сейчас вот решился.

— Неужто? Я только его слышал, а тебя нет… Как змеюка шипел что-то про лоно святое и сосны.

— Сосны… Да, он еще Скипию какую-то поминал.

— Это что?

— Морена ведает! Странная речь была. Одно понял: за собой зовет. Только куда — не ясно.

— Мне ясно, — из темноты раздался голос Сигвата. Он поднялся с лавки и зажег лучину от тлеющих углей. — Отсюда есть две тропы: одна через березовую рощу, другая через сосновый бор.

— Ты тоже все слышал, Сигват?

— Да, Валуня. И не в первый раз. Как и скомороху, мне это порождение Хеля вчера являлось. Не знаю, темный альв или раб Фенрира говорил с нами, но мы должны извести его.

— Что мы можем супротив этой жути, Сигват? Я аж окаменел весь, как чудище увидел.

— Поперву страшновато, — согласился ярл. — С нами боги! Снаряжайся.

Валуня нехотя направился к своей лавке. Боязнь боролась в нем с природной удалью.

— Може, рассвета дождемся?

— К рассвету мы только соберемся. Иди, поднимай людей. Скоморох, вставай, поедешь с нами.

— Надо? — тоскливо спросил Радим.

— Я рта не смог раскрыть, чтоб с альвом говорить. Ты же сумел. Ежели нам понадобится толмач, это будешь ты.

— Вот ведь беда! — в сердцах воскликнул Радим. Стоило ему только промолчать — ив поход его бы не взяли.

— Не задерживай, — коротко сказал Сигват и, гремя оружием, вышел на улицу.

Радим стряхнул с себя солому, взвалил на плечо мешок и отправился следом. Когда край солнца показался над горизонтом, сотня вершников колонной выступила в сторону соснового бора.

Глава 8

Погода стояла прохладная, не то что в предыдущие дни. Облака бороздили серое небо, грозя ненастьем. Ветер шумел в вышине, играя верхушками стройных сосен. На землю падали шишки, обломанные сучья и жухлая хвоя.

Воины ехали друг за другом. Разговоров почти не вели, лишь иногда перекидывались негромкими фразами. Все были хорошо вооружены. Без кольчуги и шишака в колонне ехал только Радим. Скомороху обещали, что, если начнется бой, его прикроют. Кроме того, Валуня дал ему продолговатый франкский щит и короткую су-лицу. Если управляться с сулицей Радим умел — благо на охоту ходил, — то ратный щит держал в руках чуть ли не первый раз в жизни. Скоморох старался обходить войны стороной, и доселе это ему удавалось.

Сигват поднял руку, дружина остановилась. Отряд вышел на распутье, и теперь предстояло решить: идти по хорошо утоптанной дорожке направо — или налево, по узенькой тропке, исчезающей в кустах боярышника.

— Сосен справа совсем нет, — заметил Радим. — Слева, за гаем, похоже, снова бор.

— Ясно, — одобрительно кивнул ярл. — За мной!

Колонна двинулась налево. Если воины и были недовольны тем, что пришлось продираться сквозь заросли, то не подали виду. Они знали порядок и были готовы идти за Сигватом хоть в пекло.

Радиму с самого начала не нравился этот поход. Когда тропа повела в чащу, его беспокойство обострилось. Пришло ощущение неминуемой беды, комом встало в горле. Небеса способствовали гнетущему напряжению: белоснежные облака сменили сизые тучи, заслоняя и без того бледное солнце. Похоже, собирался дождь.

Валуня ехал во главе колонны, поэтому именно он первым попал на опушку леса. Сигват и Радим прибыли следом за ним. Открывшаяся картина их настолько заворожила, что они замерли с открытыми ртами.

— Нашли… Это, должно быть, и есть святое лоно, — скоморох пришел в себя первым.

Лес со всех сторон окружал голый холм, на котором не росло ни былинки. У подножия бежал темный ручей, исчезавший в ближайших зарослях. На вершине холма стоял огромный косой крест, двумя концами вкопанный в землю. К толстым бревнам был прибит человек — руки к верхним концам, а правая нога — к нижним. Левой ноги ниже колена не было — только обрывки жил и сухожилий. Лохмотья одежд несчастного развевались на ветру, голова безвольно поникла.

— Он распят? — с дрожью в голосе спросил Валуня и не дожидаясь ответа, перекрестился.

— Да, — коротко ответил Сигват. — Это христианский бог.

— Не может быть! — возразил Валуня. — Бог на небесах.

— Проверим, — ярл тронул коня острогами и рысью помчался к вершине холма.

Ратники последовали за предводителем. Радим благоразумно задержался возле опушки. Очень уж неприглядное зрелище, от которого на поприще разило недоброй волшбой.

Вдалеке громыхнуло, начал накрапывать моросящий дождь. Радим запахнул кафтан и поежился. Может, пока ратники занимаются крестом, самому тихонько обратно податься? Обнаружат его отъезд не сразу, и сомнительно, что организуют горячую погоню.

Мысли Радима прервал треск веток. Скоморох обернулся и увидел, как колышутся верхушки кустов. Кто-то стремительно ломился через заросли! Тяжелый топот и хруст нарастали, поэтому скоморох почел за благо присоединиться к дружине.

— Идут! — выпалил он, еще издали. — Чужие идут!

— Где? — Сигват стоял у подножия креста, разглядывая распятого человека.

Отвечать Радиму на пришлось: на опушку высыпала толпа оборванцев, вооруженных топорами и рогатинами. Впереди шел Кривой.

— Всем спешиться! Изготовиться! — приказал Сиг-ват дружине.

Ратники послушно исполнили указ: спрыгнув на землю, заняли место в плотном строе товарищей. Первая полусотня сомкнула щиты и приготовила сули-цы. Вторая полусотня, вооруженная луками, изготовилась осыпать противника ливнем каленых стрел. Валуня занял место в первых рядах, Сигват встал рядом и занялся подсчетом противников, а Радиму поручили следить за лошадьми.

Татей было очень много — сотни три-четыре, все в невыразительных личинах. Увидев хорошо вооруженных воинов, они остановились под защитой деревьев. Но бежать оборванцы не стали, чего-то ждали.

Небо почернело, ветер и дождь усилились. Громкий шипящий голос вспорол напряженное ожидание: