Капитан

И Капестан отсалютовал Людовику шпагой, одновременно щелкнув каблуками, а затем вложил клинок в ножны. Король на какое-то мгновение залюбовался этим лицом, словно отлитым из бронзы.

– Сударь, – сказал он наконец, – недавно вы, рискуя жизнью, спасли своего государя. Тогда я совершил оплошность, не успев спросить вас, кому сын Генриха IV обязан тем, что продолжает царствовать. Так назовите же ваше имя, храбрый дворянин!

«Значит, несчастный случай все-таки был! – злобно подумал Кончини. – Леонора не ошиблась. Если бы не Капестан, я уже завтра сидел бы на троне!»

– Сир, дворянина, коему оказана высочайшая честь разговаривать с Вашим Величеством, зовут Адемар де Тремазан, шевалье де Капестан, – звонко произнес молодой человек.

Король слегка склонил голову.

– Сир, – воскликнул Кончини, – я сочту за честь сопровождать вас в Лувр вместе с моими людьми.

Людовик XIII, едва удостоив маршала взглядом, холодно заявил:

– Не нужно! Со мной поедет шевалье де Капестан.

Кончини помертвел.

– Опала! – еле слышно пробормотал он. – Это опала! Разве что…

А Капестан с бьющимся сердцем прошептал:

– Внимание, шевалье, не упусти своего счастья! Вскочив на Фан-Лэра, он ожидал только знака короля, чтобы тронуться в путь.

– Господа, извещаю вас, что шевалье де Капестан отныне входит в число моих друзей, – громко объявил Людовик. – Враги моих друзей – мои враги.

Все головы почтительно склонились. Юный король направил коня к парижской дороге. Капестан гарцевал рядом с ним. Следом ехали Люин и придворные.

Сияющий шевалье, гордо подбоченясь, покачивался в седле; молодому человеку уже казалось, что будущее его обеспечено. Однако у городских ворот Людовик XIII остановился и проговорил:

– Благодарю вас, господин де Капестан. Помни те о том, что я сказал вам. Если вы захотите повидаться со мной, приходите в Лувр и спросите Витри.

Король пришпорил своего коня, и через несколько мгновений оглушенный Капестан остался один.

– О! – проговорил он. – Похоже, добиться успеха будет потруднее, чем я предполагал!

Шевалье был не слишком доволен обхождением монарха, собственное же положение расценивал, как весьма опасное. Там, под сосной, он встретился с четырьмя людьми, чья ненависть не знала границ: в полных ненависти взорах Кончини, Ришелье, Сен-Мара и герцога Ангулемского явственно читался смертный приговор, вынесенный ему, Капестану.

Сам же шевалье знал только двоих из этого кварте-га – Кончини и Сен-Мара. Он не сообразил, что под одной из масок скрывался герцог Ангулемский, а епископа Люсонского никогда прежде не видел – однако понимал, что эти двое будут столь же беспощадны и жестоки, как маршал д'Анкр и молодой маркиз. Догадываясь о могуществе своих врагов, юноша говорил себе, что рано или поздно их общая злоба уничтожит его. Неприятностей можно было ожидать и от Лаффема: Капестан заметил, как тот подкрадывался к дереву сзади, чтобы нанести ему, шевалье, удар в спину.

Прошло несколько дней. Наступило двадцать второе августа – та самая дата, о которой сказала Капестану Виолетта… Впрочем, безумная женщина вряд ли сознавала, что говорит!

В этот день около шести часов вечера Кончини сидел в своей комнате, а вокруг суетился его слуга Фьорелло. Маршал был мрачен: нахмурив брови и сжав губы, он предавался горьким раздумьям; пока Фьорелло причесывал его, завивал ему бороду и усы, прыскал духами и оправлял великолепный костюм из вишневого атласа с множеством лент, алмазных застежек и золотых заколок.

Когда туалет был завершен, Кончини, накинув на плечи бордовый атласный плащ, встал перед громадным зеркалом. Обращаясь к человеку, сидевшему верхом на стуле и внимательно наблюдавшему за этой сценой, маршал угрюмо спросил:

– Что скажешь, Ринальдо? Как я тебе? Говори без стеснения…

Ринальдо лишь присвистнул в знак восхищения.

– Да, – продолжал Кончини, – роскоши моих нарядов завидуют многие знатные вельможи. Женщины считают меня красивым. И они правы. Но что мне до этого, если она пренебрегает мной?

– Вы можете отомстить ей! – заметил наперсник.

– Каким образом? – простонал Кончини. – Она влюблена… и знаешь, в кого? Клянусь всеми демонами ада, ей вскружил голову проклятый Капитан!

Ринальдо заскрежетал зубами.

– Есть новости? – осведомился Кончини, помолчав.

– Пока нет, – мрачно откликнулся его собеседник. – Капитан неуловим. Мы не можем его найти.

– Я переверну всю Францию, но отыщу его… живым или мертвым! – злобно прошипел маршал. – Прощай, Ринальдо, мне пора в Лувр. Придется строить глазки Марии… – тяжело вздохнул он. – Зато, быть может, удастся увидеть и ее пленницу!

– Минутку, монсеньор! – вскричал Ринальдо. – По-моему, вы собирались потолковать со мной о серьезных вещах. С Капестаном все ясно. Он умрет, это неизбежно. Но мы должны думать не только о Капестане.

– К чему ты клонишь? – нетерпеливо спросил Кончини.

– К тому, монсеньор, – ответил Ринальдо, – что если вас станут именовать «сир», дочь герцога Ангулемского не посмеет отказать вам!

– Ты думаешь? – задыхаясь, воскликнул Кончини.

– Монсеньор, вы обещали сделать меня герцогом и губернатором Иль-де-Франса, если я помогу вам стать владыкой мира, – проговорил наперсник. – Я рискую головой, монсеньор! Я уже не просто Ринальдо, я ваш сообщник!

– Чего ты хочешь? – пробормотал испуганный Кончини.

– Я хочу, чтобы вы назначили время, когда мы двинемся на Лувр! Но сначала скажите мне, сумела ли синьора Леонора повидаться с герцогом Ангулемским? – осведомился верный слуга.

Кончини, поигрывая рукоятью кинжала, холодно заявил:

– Ты все узнаешь в положенный час, мой славный Ринальдо. Будь спокоен. Да, Леонора виделась с герцогом. А помогла ей в этом Жизель. Герцог Ангулемский поверил, что я действую в его интересах… и теперь он нам не опасен. Не суетись и не торопи события. Ты получишь и герцогство, и губернаторство… но момент для этого пока не настал!

– Что я должен буду сделать? – прохрипел Ринальдо, дрожа от волнения.

– Ты схватишь Карла Ангулемского в тот самый миг, когда он приготовится принять корону из моих рук, – усмехнулся маршал.