Страница 10 из 20
6
В семь утра город был еще погружен во мрак. Хауптштурмфюрер Поллер, который в этот раз позволил себе спать только четыре часа, приказал вызвать из следственного отдела полиции офицера Крипке. Поллер действовал быстро, не теряя ни секунды. Что-то непонятное волновало его, и это волнение требовало от Поллера необычной концентрации внимания. Он обладал интуицией, в которую слепо верил, и потому был убежден, что не допустит ошибки в задуманной операции.
– Прошу доложить, господин Крипке, как это было, – потребовал Поллер, когда в дверях появился упитанный офицер – один из тех старых полицейских служак, которые не были особенно уверены в себе, но имели собачий нюх. И сразу же добавил: – Благодарю за своевременное донесение в гестапо. Обещаю повышение по службе.
Полицейский расплылся в заискивающей улыбке.
– Мы почувствовали трупный запах, – начал он. – Это было в полдень. Осмотревшись, обнаружили труп мужчины в железнодорожной форме. У него был ужасный вид. Видимо, его сбросили с Лессингсбрюке прямо на волнорез. Но не это послужило причиной его смерти. Он был убит выстрелом в затылок с близкого расстояния. – Крипке взял сигару, предложенную ему Поллером. – В его кармане было двести марок, порядочная сумма… Паспорта он не имел, но при нем оказалось, служебное удостоверение на имя Хорста Кушке, – закончил Крипке.
Поллер взял в руки удостоверение и посмотрел на фотографию:
– Уточнили личность?
– Так точно, – подтвердил полицейский – Несомненно, это Хорст Кушке.
Хауптштурмфюрер молча дымил сигарой. Он должен был сопоставить факты. Эсэсовец был взволнован и зол, но сдерживался.
– Оставьте это мне, – сказал Поллер, указывая на удостоверение Кушке. – И пришлите материалы следствия. Делом об убийстве Хорста Кушке займется гестапо. Вы свободны, господин Крипке.
Поллер позвонил дежурному офицеру и приказал подать машину.
Люди толпились на трамвайных остановках. На Кайзербрюке машина с трудом пробилась через трамвайный затор.
Поллер посмотрел с моста на панораму города и вспомнил вдруг о листовках, которые перехватило гестапо. Они распространялись среди иностранных рабочих. «Вроцлав был и будет польским» – гласили листовки. Поллер о злостью стиснул зубы: «Негодяи! Этому никогда не бывать!»
Машина остановилась у подъезда старого каменного дома На четвертом этаже Поллер громко постучал в дверь, на которой виднелась металлическая табличка с надписью: «Хорст Кушке». Дверь открыла бледная, убитая горем женщина, с опухшими от слез и недосыпания глазами. Поллер едва посмотрел на нее. Он знал о ней все или почти все от своего агента.
– Гестапо! – рявкнул Поллер и вошел в комнату. Не церемонясь, он принялся открывать шкафы и ящики, выбрасывать содержимое на пол. Все перевернул вверх дном, надеясь найти доказательства подрывной деятельности погибшего.