Выбор завоевателя

И оттого поведение подполковника Кастора Холлоуэя в эти тяжелые двадцать дней подняло его над остальными. Будучи одновременно врачом, ученым-микробиологом и генератором различных идей, Мелинда проводила много времени с Холлоуэем или поблизости от него и прониклась уважением к его профессионализму и хладнокровию. Она видела его мрачным, усталым, удивленным, задумчивым, даже разочарованным, но никогда он не бывал озлобленным или резким, никогда не оскорблял ни солдат, ни гражданских, находившихся под его началом.

А может, чтобы разозлить Кастора Холлоуэя, требовалось приложить куда больше усилий. И Мелинде это удалось.

— Не верю своим ушам, — рычал побагровевший Холлоуэй, злобно глядя на нее. — Кто бы другой, но вы! Кавано!

— Извините, подполковник. — Мелинда старалась говорить твердо и спокойно. В большой искусственной пещере, служившей миротворцам штабом, было слишком тесно для разговора с глазу на глаз, а получать выволочки прилюдно она очень не любила. — Я не думала, что это может представлять серьезную проблему.

— Надо же, не думали, — процедил он. — Переговоры с врагом — это не серьезная проблема! Без разрешения, без подготовки, без контроля! Не серьезная проблема?

— Но это не переговоры с врагом, — настаивала Мелинда, чувствуя, как в ней самой поднимается гнев. — Это просто разговор одного гражданского лица с пленным. Пирр-т-зевисти не может связаться ни с кем из своего народа, он совершенно отрезан в металлической комнате.

— Это всего лишь его слова, — возразил Холлоуэй. — Судя по тому, что мы теперь знаем о джирриш, весь их десант может нас в эту минуту прослушивать.

— Именно по этой причине я решила поговорить с ним, — сказала Мелинда. — Ваши военные тайны мне неизвестны, я не способна ничего выдать противнику.

— Дело не в этом, — упорствовал Холлоуэй. — Дело в том, что вы не имеете права затевать что бы то ни было без моего ведома.

— А что бы вы сказали, если бы я с вами посоветовалась? — возразила Мелинда. — Вы сказали бы, что никто не должен разговаривать с ним, пока вы сами не выясните как следует, что это за тварь бестелесная поселилась в вашем лагере. Отлично. И кто же проделает для вас эту работу?

— Это не относится к делу, — прорычал Холлоуэй. — И не смейте все переворачивать с ног на голову.

— Извините, — твердо ответила Мелинда. — Семья Кавано тем и славится, что все переворачивает с ног на голову. И еще тем, что не только мы получаем от этого пользу.

Рядом раздался смешок.

— У вас есть что добавить, майор? — Холлоуэй гневно посмотрел на своего заместителя.

— Нет, сэр, — ответил майор Фуджита Такара, состроив серьезную мину. — Я всего лишь согласен с доктором Кавано в том, что Кавано — не совсем обычное семейство.

Еще несколько мгновений Холлоуэй сверкал глазами и играл желваками, но потом краска стала сходить с его лица. Наконец, медленно выдохнув, он повернулся к Мелинде:

— Мне бы надо вас под трибунал отдать, доктор, но ведь вы и так уже фактически под судом. Ладно, выслушаем его.

— Да, сэр. — Мелинда включила свой планшет и поставила его на стол так, чтобы Холлоуэй мог читать. — Во-первых, Пирр-т-зевисти находится в той стадии существования джирриш, у которой нет аналога в жизненном цикле человека. В момент физической смерти душа, или личность, или что там еще, отделяется от тела и продолжает существование, но в определенном радиусе от того места, где находится некий орган, который был извлечен из тела еще при жизни джирриш и законсервирован. Эти так называемые фсс-органы ампутируются из головы джирриш в детском возрасте — отсюда и шрамы на затылках. Фсс-органы хранятся в огромных пирамидальных сооружениях, за которыми ухаживают различные семьи джирриш.

— Дома отдыха для привидений, — прошептал Такара, передвигая свой стул поближе к столу, чтобы лучше видеть текст.

— Что-то вроде этого, — согласилась Мелинда. — Только их называют старейшими, а не привидениями. Похоже, что если отделить фрагмент такого фсс-органа, то привязанный к нему старейший сможет перемещаться между основным органом и фрагментом. И это перемещение происходит мгновенно, даже если две части фсс-органа находятся на расстоянии в несколько световых лет.

— Чтоб меня! — тихо сказал Такара. — Кас, ты понимаешь, что это значит? Мгновенная связь завоевателей!

— Возможно. — Холлоуэй хмурился, подозрительно глядя на Мелинду. — И призрак вот так взял и выложил все это вам?

— Большую часть, — кивнула Мелинда. — Кое о чем мне пришлось самой догадаться. Из-за языкового барьера.

— Значит, на самом деле это просто выдумка.

— Это факты, подполковник, — отрезала Мелинда. — И главный факт заключается в том, что Пирр-т-зевисти считает все происходящее между нами ужасным недоразумением и хочет остановить войну. Поэтому он и пошел на контакт со мной и поэтому он так откровенен.

— То есть как это — недоразумение? — опешил Такара. — Они что, не за тех нас приняли?

Мелинда отрицательно покачала головой:

— Все началось из-за пакета данных, посланных им с «Ютландии». Похоже, что радиоволны плохо воздействуют на мозг джирриш, а старейшим и вовсе причиняют ужасные страдания. Поэтому радио самими джирриш было использовано только раз, когда у них шла гражданская война. Они называют радио «смертельным для старейших оружием».

С минуту мужчины сидели молча.

— Нет, — произнес в конце концов Холлоуэй. — Это очень интересно, но не складывается. Можно объяснить первое столкновение с «Ютландией» тем, что джирриш приняли отправку информационного пакета за атаку, но это не объясняет вторжения в пространство Содружества.

— Пирр-т-зевисти тоже этого не понимает, — сказала Мелинда. — Хотя он признает, что джирриш всегда быстро уничтожали те расы, которые нападали без всякого повода.

— Ну, в этом они явно доки, — язвительно произнес Холлоуэй. — И что предлагает нам Пирр-т-зевисти? Отпустить его проповедовать мир среди своего народа?

— Нечто в этом роде, — сказала Мелинда. — Хотя я не уверена, что смогу сформулировать это столь же цинично.

— Ну, цинизм присущ всему моему семейству, — парировал Холлоуэй.

— У нас вообще служба циничная, доктор, — добавил Такара. — Я согласен с подполковником. Эта история про смертельное для старейших оружие интересна. Но если учесть, что лазерной связью мы тут пользоваться практически не можем, этот рассказ может быть уловкой, военной хитростью, игрой на нашей жалости. Чтобы мы ограничились радиосвязью на короткие расстояния.

— Уже не говоря о том, что вся эта мистика насчет старейших плохо укладывается в голове, — кивнул Холлоуэй. — Я думаю, вы понимаете, доктор, что мы не можем просто взять и во все поверить.

— Я и не требую этого, — ответила Мелинда. — Гены Кавано сказываются на сообразительности, а не на доверчивости. Что бы я предложила, так это подготовить всю информацию к отправке на первый же дозорный корабль миротворцев, который появится у Доркаса. Если Пирр-т-зевисти говорит правду, то Содружеству надо об этом знать.

Холлоуэй и Такара переглянулись.

— Разумная мысль, — проговорил Холлоуэй. — К несчастью, наш единственный лазер — не устройство связи, а оборонительное оружие.

— А можно его перенацелить вверх? — спросила Мелинда.

— Это не проблема, — ответил Такара. — Проблема в том, что частоты, используемые для передачи сообщений, совсем не те, что используются в военных целях. Его придется перенастраивать, а это займет время.

— Больше времени, чем осмелится провести в системе Доркаса экипаж любого дозорного корабля, — сказал Холлоуэй. — Хотя какой-нибудь регулятор модуляций приделать к нему, наверное, можно. Поговори с техниками, Фуджи, вдруг что-нибудь да получится.

— Есть, — ответил Такара.

— Кстати, что будем делать с Пирр-т-зевисти? — спросила Мелинда.

— Подполковник! — крикнул миротворец с другого конца пещеры. — Донесение с третьего поста — замечена активность противника. Шесть или семь завоевателей продвигаются пешим порядком к северу от пункта ноль.