Боевой клич

Мы с Берни поднялись и подошли к носилкам. Я узнал еще одного раненого. Это был капрал, командир отделения, по-моему, из Алабамы. Он оказался совсем плох. Да и кому было бы хорошо с пулей в животе.

— Надеюсь, нам хватит плазмы, до того как мы успеем остановить кровотечение, — пробормотал Кайзер.

Сержант Пэрис и другой раненый терпеливо ждали, пока их перевяжут. После этого Педро дал сержанту глотнуть бренди, и тот, кряхтя, сел на носилках.

— Куда тебя? — спросил я.

Он молча поднял правую руку, на которой не было четырех пальцев.

— Ты можешь говорить? — спросил его Хаксли.

Пэрис кивнул.

— Да, сэр. Я расскажу, как было дело. Как начало темнеть, мы двинулись и вскоре наткнулись на брошенный лагерь. Хижин тридцать. За ним поляна и метров через сорок снова кустарник, густой такой... ну, в общем, японцы сидели там... а мы их даже не видели, такая каша, я даже понять не успел...

— Ладно. — Хаксли задумчиво смотрел на Пэриса. — Ладно, сержант. Вы молодцы. Все-таки заставили их обнаружить себя.

— Спасибо, сэр.

— А где лейтенант Рэкли?

— Убит, — ответил Маккуэйд. — Пуля в голову. Пришлось оставить его, чтобы донести троих раненых.

— Жаль. — Хаксли склонил голову и замолчал. Мы не видели его лица, но я прекрасно представляю, что он чувствовал. — Как, по-вашему, сержант, — снова заговорил он, обращаясь к Маккуэйду, — много их?

— Похоже, сэр, там передовое охранение. Минимум два пулемета. И стреляли они так, словно патронов у них до конца войны.

— Какая там ширина острова?

— Ярдов пятьсот.

Хаксли повернулся к начальнику штаба.

— Велмэн, свяжитесь по телефону с Шапиро. Прикажите ему выдвинуть третью роту в брошенный лагерь и занять позиции к пяти ноль-ноль. Второй роте Харпера пройти через лагуну на фланг Шапиро.

— А если противник начнет контратаку?

— Не думаю. У них отличная позиция, и они будут держать под контролем эти самые пятьсот ярдов открытого пространства между брошенным лагерем и кустарником.

— Вы уже продумали, как атаковать их?

— Решим завтра. Сначала я хочу взглянуть на их позицию. — Он повернулся к Маккуэйду. — Вам лучше остаться на ночь здесь, сержант.

— Прошу разрешения вернуться назад к Максу... я хотел сказать, к капитану Шапиро. Он был вне себя от ярости и, боюсь, как бы не вздумал атаковать японцев ночью, если я не успокою его.

Хаксли кивнул и незаметно улыбнулся, глядя, как грузный сержант трусцой побежал назад к третьей роте.

— Старшина!

— Да, сэр!

— Свяжитесь с эсминцем. Пусть войдут в лагуну и подойдут как можно ближе к берегу. Потом свяжитесь со штабом, пусть вышлют десантную баржу, чтобы мы могли в случае необходимости переправить раненых на эсминец...

Ночью я еще несколько раз просыпался от нестерпимого зуда комариных укусов и каждый раз видел громадную фигуру командира, сидевшего на берегу у самой воды.

Под утро, очередной раз проснувшись, я понял, что уже не усну, и, тихо поднявшись, чтобы не разбудить остальных, подошел к Хаксли.

— Разрешите сесть рядом, сэр?

— А-а, Мак, садись, старина.

Краем глаза я успел заметить Зилча, примостившегося возле пальмы недалеко от нас. Он тоже не спал и настороженно следил за командиром, готовый в любую секунду выполнить приказ.

— Как там тот парень с простреленным животом?

— Умер... не хватило плазмы, Мак. — Голос Хаксли звучал глухо и безжизненно. — Он третий сын, которого похоронила мать. Один из его братьев погиб, когда затопили «Саратогу».

Да, Хаксли знал каждого из восьмисот людей, которыми командовал, и смерть любого из нас была для него горем.

— Ну и местечко мы выбрали, сэр. — Я попытался отвлечь его от мрачных мыслей. — Комаров тут, как на болоте.

— Ты почему поднялся, Мак?

— Да что-то не спится. Вижу, вы сидите здесь. С вами все в порядке, сэр?

— Из тебя вышел бы хороший капеллан, Мак... Отпущение грехов, да? — Он горько усмехнулся. — Иди лучше спать.

— Да, сэр, конечно. Извините. — Я вернулся на место и, засыпая, впервые пожалел командира.

Мэрион и Сияющий Маяк все утро провели в санчасти из-за комариных укусов. Лицо индейца распухло до неузнаваемости, а чудовищно набрякшие веки Мэриона прилипли к очкам, и он не мог открыть глаза. Правда, Педро сдержал обещание и привел их в форму как раз ко времени нашего выступления.

Мы ожидали приказа, с тревогой прислушиваясь к нарастающей перестрелке. Это вступили в бой вторая и третья роты.

— А помните, ребята? — Со вздохом говорил Элкью. — Парадная синяя форма будет ждать вас в Сан-Диего. Только записывайтесь в морскую пехоту. Как же! Только и видел я эту форму!

— Все здесь, как на курорте, только уж очень плотно кормят. Так и растолстеть недолго, — поддержал его Эрдэ, потуже затягивая ремень, так как завтрака сегодня не было.

— Оставь покурить.

— Это вредно для здоровья.

— Скажи об этом японцам.

К санчасти подошли четверо раненых.

— Ну, как там? — спросил Энди.

— Хреново.

Потом принесли полдюжины носилок с окровавленными телами. Мы молча проводили их взглядами.

— Эй, мужики, смотрите!

К санчасти подошли несколько монахинь.

— Вы здесь старший? — спросила одна из них у Кайзера.

— Да, сестра, меня зовут Кайзер. Доктор Кайзер.

— Я сестра Жоан Клод, мать-настоятельница миссии. Мы пришли предложить свои услуги и помощь раненым.

Растроганный Кайзер благодарно кивнул.

— Простите за игру слов, сестра, но само небо послало вас. Вы разбираетесь в медицине?

— Уход за больными и ранеными — одна из наших обязанностей, доктор.

— Сколько у вас сестер?

— Десять.

— Отлично, значит, мы можем отослать санитаров на передовую. Педро!

— Да, сэр?

— Проведи сестер и покажи, что нужно делать. Не знаю, как вас и благодарить.

— Это наш долг.

Хаксли, капитан Марлин и Зилч под прикрытием деревьев пробирались к позициям третьей роты, которая залегла в брошенном лагере, укрываясь за валунами, хижинами и пальмами. Воздух звенел от свиста пуль и грохота выстрелов.

— Связной! — громко позвал Хаксли.

Морпехи по цепи передали его призыв, и один из них, петляя между хижинами и деревьями, умело используя прикрытия, примчался к командиру. Следом за ним, до самых камней, где находился Хаксли, тянулась дорожка от пуль.