Считайте это капризом…

Он довольно потер руки:

— Это надо отметить. Марина поспешила его разочаровать:

— Нашлись только паспорт и билет, грабитель выбросил их в урну на набережной. Деньгами он не побрезговал. К сожалению.

Однако каперанг не растерялся:

— Стоит ли переживать из-за подобных мелочей в такой-то день!

— Пожалуй, — согласилась Марина и спросила, поражаясь собственной смелости:

— Вы не одолжите мне рублей десять? Я позвоню на работу, чтобы мне отпускные прислали, а то даже с паспортом и билетом без денег как-то…

— Ни за что! — бодро отрапортовал Герман и, блеснув крепкими зубами, особенно белыми на фоне оливкового загара, полез в карман за бумажником.

Глава 10

СПИСОК ПРИКЛЮЧЕНИЙ ПОПОЛНЯЕТСЯ

На Марининой работе, в бюро научно-технической информации, трубку подняла Нина, молодая девушка-корректор:

— Ой, Марина Геннадьевна, это вы? Откуда вы звоните, прямо с моря?

— Почти, — отозвалась Марина. Вообще-то она звонила с почты, но из телефонной кабинки вид на море открывался просто замечательный. Особенно с белоснежным теплоходом, проплывающим вдали. Но всех этих прелестей Марина расписывать не стала из экономии денежных средств, а только торопливо осведомилась:

— Слушай, Нина, вы мои отпускные получили?

— Точно не знаю, но зарплата была. Думаю, отпускные тоже начислили, — отозвалась Нина.

— Тогда бери ручку и записывай, — деловито приказала ей Марина и чуть ли не по буквам продиктовала адрес, по которому следовало переслать деньги. И добавила:

— Срочно, срочно пришлите.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, просто очень деньги нужны. — Не хватает еще расписывать Нине свои злоключения!

— А как отдыхается? — спохватилась Нина.

— Отлично, — заверила Марина и повесила трубку, прежде чем Нина вспомнила про Маринин день рождения и обрушила на нее град горячих поздравлений «от всей души». Подсчитала оставшиеся на ладони жетоны и позвонила домой.

— Мам, это ты? — удивился Петька. — Ты че, мою телеграмму не получила?

— Получила-получила, — успокоила его Марина, — потому и звоню. Хочу узнать, что именно вы с Валеркой третий день пьете за мое здоровье?

Сокрушенный Петькин вздох отозвался в трубке металлическим скрежетом:

— Какая же ты все-таки отсталая! Это же гусарский тост такой! Классическую русскую литературу читать надо. Чехова, например.

У Марины оставался один-разъединый жетон, а потому она не могла позволить себе прочитать Петьке лекцию на тему, как разговаривают с родной матерью да еще в день ее рождения, а ограничилась тем, что поинтересовалась Петькиным досугом и теткиным здоровьем. И, выясняя эти животрепещущие подробности, она с тайным и почти эстетическим удовольствием созерцала своего верного каперанга, терпеливо ожидавшего ее у окна.

— Все в порядке? — спросил он, когда прожорливый автомат проглотил последний Маринин жетон, купленный на его же, каперанговы, деньги.

В ответ Марина впала в очередной приступ бесконечной благодарности:

— Как вы меня выручили, просто спасли! На днях я получу деньги и верну вам долг!

Герман покачал головой:

— Не вернете!

— Почему это? — насторожилась Марина.

— Потому что я завтра уезжаю.

— Как? — опешила Марина. — Но почему же, почему же вы мне раньше не сказали? Ну ладно, — нашла она выход, вспомнив про Веронику, — я перезайму у одной знакомой и отдам вам, а потом рассчитаюсь с ней… Или, если хотите… Если вы оставите мне свой адрес, я вам перешлю. Идет?

Каперанг снова отрицательно покачал головой:

— Нет, такой вариант меня не устроит. Я придумал кое-что пооригинальнее: вы приглашаете меня в ресторан. Да знаю я, знаю, что у вас нет денег. Вы приглашаете меня в ресторан в долг, а по возвращении в Москву компенсируете мне понесенные убытки. Я ведь знаю ваш адрес, как вы помните, так что вы от меня не отвертитесь. Могу и расписку взять.

— Это называется военная хитрость? — уточнила Марина.

— Военно-морская, — подтвердил каперанг, — я ведь с утра мечтаю отпраздновать ваш юбилей, а вы все никак не догадаетесь меня пригласить.

Ресторан каперанг выбрал тот самый, выходящий открытой верандой на море и с оригинальным названием «Прибой». Впрочем, Марине ли быть привередой? Ибо, если честно, рестораны она посещала крайне редко (приблизительно один раз в пять лет), так что причислять себя к числу специалистов в этой области оснований имела очень мало.

Они с каперангом сидели за столиком на омываемой морем веранде, и Марина с трудом подавляла в себе странный, совсем несвойственный ей прежде трепет. Удивительное дело, она чувствовала себя как четырнадцатилетняя девочка, без ведома мамы отправившаяся на свидание к мальчику постарше. Еще эта «гороховая» Вероника, которую они встретили на набережной по дороге в ресторан! Нужно было видеть ее глаза, которые стали крупнее ее знаменитых Горохов!

Наверное, Герман хорошо понимал ее состояние, потому что легонько коснулся Марины:

— Расслабьтесь, вас здесь не покусают.

В ответ Марина расслабилась до такой степени, что, судорожно дернув локтем, свалила со стола вилку. Та с прямо-таки оглушительным звоном грохнулась на пол, словно пыталась привлечь внимание окружающих к Марининой неловкости: «Посмотрите на эту медведицу! Разве можно ее пускать в приличное место!»

— Ой! — сказала Марина и в очередной раз густо покраснела.

— Ничего страшного, — подбодрил ее Герман, — в конце концов, это даже не фужер.

Марина с опаской покосилась на фужеры и подумала, что все еще впереди. Господи, и зачем только она согласилась пойти в этот дурацкий ресторан! А все началось с того, что у нее украли сумку! Нет, ее бы ни за что не ограбили, если бы она, как последняя идиотка, не пошла срезать углы через стройку. Черт же ее понес! В таком случае во всем виновата Вероника, соблазнившая ее на прогулку и дурацкий шашлык. И вообще, что это за отдых такой, в конце концов? Марина вспомнила про утонувшую Кристину-Валентину, ее сестру Полину, с которой ей так и не удалось поговорить, и окончательно пригорюнилась.

— Что за траур в собственный юбилей? — не одобрил ее настроения Герман. — В такой день нужно прожигать жизнь на полную катушку и думать только о приятном. Немедленно выкиньте из головы печальные мысли!

— А если они не выкидываются? — пожаловалась Марина.

— Значит, надо стимулировать этот процесс искусственно, — авторитетно заявил каперанг.

Марина хотела было уточнить, каким образом искусственно стимулируется процесс выкидывания из головы печальных мыслей, но тут появился официант и уныло забубнил, перечисляя блюда и напитки.

Герман остановил его взмахом руки:

— Да ладно, я и так знаю, что тут у вас можно есть.

Официант обиделся:

— У нас все съедобное. Каперанг поправился:

— Извини, приятель, я имел в виду лишь то, что у вас самое лучшее блюдо форель. Так что тащи нам ее, голубушку, а также зелень и прочее…

Официант обозначил в своем блокноте только ему одному понятные закорюки.

— А пить что будете?

— Белое вино, разумеется, как и положено под рыбу.

— А насчет водочки? — не сдавался официант.

— Так как насчет водочки? — Каперанг переадресовал вопрос Марине.

Та с большой интенсивностью замотала головой.

— Обойдемся, — заключил Герман, и официант немедленно дематериализовался.

Кстати, ждать его пришлось недолго, и очень скоро Марина смогла оценить выбор каперанга. Форель оказалась необыкновенно вкусной, особенно после тех блюд, какими ее потчевали в столовой пансионата «Лазурная даль». А каперанг провозгласил тост:

— За эту прекрасную женщину, которая, несмотря на свалившиеся на нее несчастья, нашла в себе силы скрасить вечер одинокого холостяка!

Марина даже поперхнулась: не очень-то юбилейный тост у него получился. Зато информативный. Особенно в той части, в которой речь шла об одиноком холостяке.