Страница 7 из 52
Пацаны переглянулись и снова покачали головами.
— Послушай, Ростропович, — сказали они. — Мы у «гребенки» тебя поставили, понимаешь ты это? Значит, другие наши кадры в другом месте работать должны были. А те, кто к тебе примазался, — залетные придурки, которых мы на рейде поучили бы, если б застукали. Неужели так трудно было врубиться?
— С первого раза трудно, — вздохнул Александр. — Я думал, они из ваших. Что теперь делать-то?
— На новый инструмент копить, — ответили ему. — Их искать — дороже выйдет. Кидалы на одном месте долго не задерживаются. Может, сейчас уже в Купчино таких, как ты, лохов шерстят. А может, и вообще — на Арбате или на «Войковской». Через год-два, не исключено, повстречаешься с ними где-нибудь в Ростове-папе, морду набьешь. Только у них тоже наверняка крыша есть, учти. Да, и не забудь взнос сегодняшний оплатить. Потому как мы сегодня на «гребенку» уже никого поставить не успеем. А убыток иметь из-за твоей лоховатости нам смысла нет.
И пошел Саша Яшин к себе восвояси. А именно в коммуналку на Стремянной, где имел комнату в двенадцать квадратных метров.
«Не успею, — думал он. — Ничего не успею. Так глупо, и именно в тот момент, когда птица цвета ультрамарин почти в руках». За неделю ему нужно было заработать кучу бабок. Во-первых, «взнос» за несчастливое место на станции метро «Улица Дыбенко» оплатить. Это при любых раскладах сделать придется, потому как такие ребята не любят должников. И даже в Южной Америке найдут. Во-вторых, двести баксов за паспорт заграничный отдать, чтобы сделали не за месяц, а за три дня. В-третьих, шмотки кое-какие прикупить, чтобы не выглядеть перед приличной публикой бомжово. Но как их заработать, если орудие труда сперли? И дернул же его черт в туалет отправиться! Да ладно бы отправился! Но зачем было инструмент оставлять неизвестно у кого в руках? И всю наличку заработанную тоже… Правы пацаны: лох он, настоящий лох. А ведь какой шанс привалил бабок срубить перед отъездом — все проблемы накопившиеся решить!
А началось все с того, что Яшину карта козырная привалила. Такого в его долгой и безалаберной жизни давно не случалось. Разве что в нежном возрасте, когда он в музыкальной школе учился и весь их ансамбль в «Артек» отправили. Ну, или когда родители, наконец, на спортивный велосипед раскошелились. А больше крупных удач, пожалуй, и не было никогда. Нельзя же считать удачей поступление в Консерву, а потом — в Оркестр ленинградского радио и телевидения. Хотя по сравнению с дальнейшим и это было, наверное, удачей. Потому что потом все покатилось под откос. Будь прокляты перестройка, гласность, демократия, инфляция, дефолты и остальное говно! Яшин до сих пор свято верил, что докторская колбаса за два двадцать, картошка по десять копеек и водка за три шестьдесят две неизмеримо лучше любых демократических перемен в стране. Ибо ничего хорошего ему лично они не принесли. Оркестр сократили, и шесть тромбонистов оказались лишними. В том числе и он. Из магазинов исчезли продукты, для того чтобы купить пачку макарон, нужно было вставать в шесть утра и ехать на другой конец города в универсам, где иногда по утрам что-то «выбрасывали». Но и раннего пробуждения оказывалось недостаточно, потому что на макароны требовались деньги, а их у безработного Яшина не было. Он не хотел устраиваться на черную работу, а в музыкантах отчего-то никто не нуждался. Потом он плюнул на гордость, стал подыскивать себе хоть что-нибудь, и не сразу, но нашел место в кооперативном ларьке, торгующем болгарскими сигаретами, жвачкой и сомнительного разлива водкой. Потом перебрался «на цветы», потом «на книги». Пытался открыть свой кооператив вместе с такими же наивными ларечниками, но не сумел преодолеть чиновничьих барьеров — на взятки не хватило средств, да и не знал он, каким образом даются взятки.
Александр с завистью смотрел на друзей и знакомых, которые как-то приспосабливались к новой жизни и даже неплохо устраивались, но он приспособиться никак не мог. Все шло наперекосяк. Женщины, с которыми он легко знакомился, так же легко бросали его, выяснив, что Александр материальные проблемы вынужден решать за их счет. Мать, бывшая преподавательница университета, а после перестройки — фасовщица в булочной, мягко, но решительно дала понять, что не сможет его содержать, поскольку ее зарплаты едва хватало на то, чтобы прокормить отца — инвалида второй группы и дочь, младшую сестру Яшина, студентку. Единственное, на что ей хватило сил, был обмен трехкомнатной квартиры в хорошем «сталинском» доме на две комнаты в коммуналках и однокомнатную «хрущевку». В «хрущевку» поехала сестра, Саша получил двенадцать метров на Стремянной, отец с матерью — двадцать в Ковенском переулке. Напрасно Яшин с пеной у рта убеждал мать, что это ему необходима отдельная квартира, а сестренка вполне может найти себе жениха с «жилищными удобствами». И вообще, если у девчонки будет отдельная жилплощадь, то она рискует поиметь проблемы с женихами-лимитчиками, которые не на ее красоту будут зариться, а на жилье. На все его аргументы мать только усмехалась. «Светка — девушка умная, — говорила она. — Абы кого на жилплощадь свою не поселит. Скорее ты лимитчицу подцепишь, чем она. А в данный момент ей отдельное жилье необходимо — диплом на носу, и помехи ей бытовые ни к чему». В отчаянии Александр забыл ей напомнить, что когда у него был диплом на носу, никому и в голову не приходило, что ему мешают «бытовые помехи».
Страна менялась, знакомые и приятели Яшина один за другим выбивались в люди, кто-то уезжал за кордон, кто-то удачно женился, кто-то, не брезговавший бегать по урокам музыки, снова обретал себя в профессии, кто-то, поднакопив денег, все-таки открывал свой бизнес. Однокашники по «музыкалке» и однокурсники все чаще стали мелькать в телевизионных музыкальных программах. Даже те, кого сокращали вместе с Яшиным из оркестра. «А я чем хуже?» — мрачно думал он, принимая пустые бутылки в ночном ларьке и кляня все на свете. И делал вывод: он не хуже, только удача к нему все время задницей поворачивается. Для того чтобы убедиться или разубедиться в этом, он стал участвовать в лотереях, конкурсах по разгадыванию кроссвордов, радио- и телевизионных викторинах. И чем чаще судьба, указывала ему на природное невезение, тем активнее скупал он у распространителей лотерейные билеты, зачастую занимая на них деньги у родителей и сестры. В ожидании очередных тиражей (и, конечно, больших выигрышей!) он гулял по улицам и окидывал оценивающим взором мчавшиеся мимо авто. «Для начала куплю себе что-нибудь поскромнее — «шестерку» или «девятку», — думал он. — А когда почувствую себя за рулем увереннее, пересяду на БМВ. Хорошая машина, стильная. И мне как нельзя лучше подойдет». С чувством превосходства Александр проходил мимо витрин дорогих магазинов и бутиков: Яшин был убежден, что в самом ближайшем будущем он сможет купить пальто за пятьдесят тысяч и ботинки за десять. В эти моменты он чувствовал себя свободным, богатым, уверенным и почти счастливым. Но большую сумму выиграть никак не удавалось. Личным рекордом оставались пятьдесят рублей в моментальной лотерее…
«Я выиграю, обязательно выиграю, — убеждал себя Яшин, сидя в своей комнатушке темными зимними вечерами и почитывая объявления о продаже и покупке недвижимости. — Судьба испытывает меня, но это не может продолжаться вечно. Должно и мне повезти». Он ждал везения около трех лет, перебивался от заработка к заработку, пока не получил заветный конверт с телевидения. Наконец-то его отобрали! Он выиграл! Он выиграл бешеный конкурс в тысячу человек на место! Все газеты трубили об этом — кандидатов для участия в игре «2 +1» было около шести тысяч. А отобрали всего шестерых! И он среди них! Но это только начало. Теперь, когда фортуна повернулась к нему лицом, он не может спасовать. Он обойдет своих конкурентов. Потому что так и должно быть. Дело за малым. Нужно оформить заграничный паспорт, приодеться, посетить салон красоты и подкачать мышцы в тренажерном зале. Но на все это нужны были деньги. Небольшие, но все-таки… Родители выдавать кредит отказались. Они весьма неодобрительно отнеслись к желанию сына участвовать в телевизионном шоу. И вообще были уверены, что организаторы подобных игр должны оплачивать все — от оформления документов до предоставления одежды от модных фирм. Напрасно Александр убеждал их, что все будет, но позже, а сейчас негоже появляться на личное собеседование к продюсеру в драных джинсах и с нестриженой шевелюрой. «Не понимаю, — говорила мать. — В твоем возрасте не иметь денег на приличный костюм и стрижку, по меньшей мере, странно. Посмотри на сестру. Она уже купила машину, мебель и два раза съездила на Средиземное море. На свои, между прочим, деньги». Яшин криво усмехался. Когда смазливой выпускнице университета предлагают в фирме зарплату, на которую она может позволить себе купить машину, понятно, в чем дело. Но объяснять это матери, которая уверена, что Светка добилась всего своим трудолюбием?..