Страница 44 из 52
— Ага, хорошая, — грустно кивнул Ленька. — Только я из-за этой работы все молитвы выучил. Когда мама уходит, я их читаю. Это же риск, разве непонятно? А мать у меня одна.
— А я молитв не знаю, — сказал Колька. — Ты мне потом напиши какие-нибудь. А есть такая, чтобы от пьянства помогала?
— Есть, — ответил Ленька. — Напишу обязательно.
«Это очень-очень хорошо, — мурлыкал про себя Колыхалов старую советскую песню. — Какие характеры! Какие реакции! Что-то, конечно, придется подкорректировать. Описать ужас в глазах. Хе… И ни один из них не понял, что я не отравился. Даже врач. Хотя томатный сок с мякотью совершенно не похож на кровь. Надо было свекольного в рот набрать. Но тогда бы след остался фиолетовый на подбородке. Нет, все я правильно делаю. И работа идет. Времени еще больше недели. Успею бестселлер наваять. Одно поражает. Как он угадывает мои мысли? Или это я его мысли угадываю? Полет альбатроса не я придумал — он. Но кто решился поднять руку на спонсора? Ладно, это потом. Итак: „В ее глазах стоял ужас, когда стальное острие уперлось в ее грудь. Дочь заверещала…“»
Викентий стучал по клавишам до тех пор, пока не заслезились глаза. «А говорили — качественный фильтр, — мрачно подумал он. — Вот и верь после этого торгашам…»
Он походил по каюте, и мысли его приняли совсем новое направление. Он подумал, что до сих пор неправильно вел себя с партнершей по команде. «Что же я делаю? — сказал он себе возмущенно. — Ведь с такой женщиной есть все шансы выиграть главный приз. Книжка — это хорошо, книжка — это важно. Но ведь победителю обещан миллион! А я совершенно не пытаюсь наладить с ней отношения. Вот Носов, например. Мужик — так себе, ни рыба, ни мясо. Но каковы приемчики! Вчера из каюты одной дамочки выходил, сегодня — другой. И чем только он их берет? Интеллектом? Вот уж нет! Надо присмотреться к нему поближе. Опять-таки — почему не его отравил преступник?»
Викентий прилег на кровать и задремал. Потому и не заметил, когда в его каюту вошел человек в черной одежде и черной маске, сквозь прорези которой блестели холодные спокойные глаза.
Пропавшие мальчишки вскоре объявились, буркнули: «Мы просто гуляли», — и вскоре уснули богатырским сном. А вот о Вартаняне и Арье по-прежнему не было вестей.
Половцев, узнав, что Арье исчез, порывался отправиться на его поиски, но Алена с Александрой общими усилиями уложили его в постель. Большинство операторов, звуковиков и техников уже спокойно спали.
— Ты тоже ложись, — посоветовала Саша подруге. — Если случится что-то еще, тебя разбудят.
— А ты умеешь обходиться без сна? — недовольно проговорила Алена.
— Через неделю я отосплюсь по полной программе, — весело ответила Саша. — Надеюсь, в Гамбурге у меня появится такая возможность.
— Если так, то я Максу не завидую, — фыркнула Алена и добавила: — Что бы там ни было, а я иду спать.
Саша в очередной раз разозлилась на подругу и отправилась к Нонне Победимовой. Нонна, в отличие от Анны Незвановой, встретила ее приветливо.
— Я так рада, что вы пришли, — проговорила она. — Наташка уснула, а я совершенно не представляю, как можно заснуть в такую ночь. Как вы думаете, этот ужас будет продолжаться все оставшиеся дни? Может быть, капитану следует послать по радио сигнал «SOS»? Ведь ситуация становится неуправляемой, не так ли?
— Да, но мы пока не тонем, — сказала Саша.
— Когда начнем тонуть, будет поздно, — грустно улыбнулась Победимова. — Что-нибудь удалось выяснить?
— Не очень многое. Но… Чем вам насолил Яшин, Нонна?
— Что? — Участница под номером четыре привстала со стула и посмотрела на Александру с испугом. — Какой Яшин? Откуда вы узнали?..
Из глаз Победимовой вдруг брызнули слезы. Саша такое только в детстве в цирке видела, когда плакали клоуны — мощной струей обливая зрителей первых рядов. Тогда отец объяснил ей, что у клоуна в кармане находится резиновая груша, а узкий шланг проходит под одеждой. Нажимает клоун на грушу — слезы и брызжут во все стороны.
— Я его не травила… — с трудом произнесла Нонна. — Это не я.
Александра почувствовала себя не в своей тарелке. Кажется, она уже во многом разобралась. Но разве она имела право вмешиваться в жизнь женщин, судьба которых складывалась трудно и несчастливо?
— Вы были хорошо с ним знакомы раньше? — спросила она.
— Как я хотела тогда, чтобы он умер! — воскликнула Нонна. — Мне было семнадцать, я только что окончила школу. Вместе с Анной… В сентябре я уже точно знала, что беременна. Но не знала, что Анна — тоже… Она оказалась сильнее меня. Сохранила ребенка. А я… Я была не готова. Я не нашла в себе сил. У вас есть дети?
— Нет, — прошептала Саша.
— Тогда вряд ли вы поймете меня. Ребенок — это чудо. Все знают, как делаются дети. Про хромосомы, про гены, про яйцеклетку и сперматозоиды. Но в одном случае зачатие происходит, в другом — как говорят, пронесло… Если человеку суждено родиться, ничто не может этому помешать. Люди не хотят ребенка, старательно предохраняются, но рвутся презервативы, не действуют таблетки. И напротив. Женщина и мужчина занимаются любовью каждый день, не предохраняясь, страстно желая потомства, но ничего не происходит… И только одно в нашей власти. Убийство уже зачатого человечка. Или сохранение его жизни. Вам никогда не приходилось убивать?
— Нет…
— А мне, представьте, пришлось, — горько усмехнулась Победимова. — После этого я подумала, что смогу убить не только ребенка в своем чреве. Я хотела смерти Александра Яшина. Все эти годы. И когда он вдруг появился здесь, я подумала — это судьба. Бог дал мне шанс поквитаться. Он должен был мучиться. Точно так же, как тот маленький человечек… О, Господи!.. Анна — сильная. А я слабая. Мне не удалось убить Яшина. Незванова вновь опередила меня. Как всегда. Не понимаю, почему она не довела дело до конца. Может быть, оставила мне шанс?
— Вы уверены, что это она его отравила? — спросила Саша.
— А кто же еще? — удивилась Нонна. — Здесь, кроме нас с ней, никто не может желать ему смерти. И потом она большой спец по отравам. Она ведь закончила химико-фармацевтический институт. Если бы я захотела с ним расправиться, я бы, наверное, его просто задушила. Хотя… Нет, у меня не хватило бы сил, чтобы убить…
— Две девочки-выпускницы и Александр Яшин — талантливый молодой человек, обаятельный, мужественный. Но как ему удалось одновременно крутить роман с двумя подругами?
— Я не знаю, что с ним произошло потом, — вздохнула Нонна. — Сейчас он вряд ли привлечет внимание какой-нибудь девчонки или женщины. Но тогда он был такой… Тогда я была готова ему простить все. И Анна тоже. Хотя то, что мы оказались соперницами, выяснилось гораздо позже. Это было так страшно. Он уехал. А мы остались. С возможностью выбора. Анна выбрала жизнь. Я — смерть. А теперь наоборот. Анна выбрала смерть. А я… снова спасовала…
— Вы уверены, что Яшина отравила Анна, — сказала Саша. — А кто приходил к вам в каюту и стрелял из арбалета?
— Я думала об этом, — спокойно ответила Победимова. — Анна — нет. Яшин… он даже не узнал меня. Или сделал вид… Нет, разве только Господь Бог или дьявол.
«Приехали, — подумала Саша. — Только дьявола нам не хватало».
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Приказ, наконец, поступил. Но он был настолько странным, что Яна совсем растерялась.
«С настоящего момента вы приступаете к работе, — говорилось в письме. — В вашу задачу входит наблюдение за игроком номер один. Следует обращать внимание не только на безопасность самого объекта, но и на безопасность лиц, с которыми объект вступает в контакт. Объект ни при каких условиях не должен обнаружить ваше наблюдение». Письмо принес утром стюард, на вопрос, от кого, не ответил. «Прямо шифровка Алекса Юстасу, — подумала Яна. — Работодатель что-то перепутал. Я ведь телохранитель, а не «топтун»[5]. И как мне прикажете следить за Войтановской? Да еще за всеми, с кем она вступает в контакт? За Носовым, например… За ее дочерью… А вчера она сидела в каюте Булычевой. И как мне следовало себя вести, приди письмо вчера? Навязать им ни с того ни с сего свою компанию? И вообще — что это все означает? Что от Войтановской можно ожидать какой-нибудь гадости? Иначе зачем следить за безопасностью ее контактеров?»
5
«Топтун» — человек, осуществляющий наружное наблюдение за определенным лицом.