Последний

Адрес указанный им в записке, привел героя к богатому зданию из красного кирпича, с темно-красной крышей обожженной черепицы. Располагалось оно в отдаленной части Крессима, куда не долетала ни веселая кутерьма молодых ученых, ни шум помпезных противостояний Школ. Вывеска на крыльце дома гласила 'Гильдия Белого Меча'. Просто и непонятно. Леград в нерешительности остановился на дорожке ведущей к дому. Не очень-то вязались у него в голове образ организации устраивающей жизнь отставных героев с ощущением солидного достатка исходящего от этого дома. Ему бы больше подошло быть банком.

Понимая как глупо он смотрится, стоя столбом перед домом, мечник огляделся по сторонам. Никто не обращал на него внимания. Горожане как обычно занимались своими делами. Парочка дворников на тротуаре, и вовсе позабыли о своих обязанностях, предпочитая судачить со скучающим продавцом иголок, сидящим на груде сваленных вместе битых ящиков, в другое время служившей ему прилавком. Даже не слыша их голосов, по одним только лицам можно было предположить, что обсуждающийся вопрос был важнейшим на свете. Наверное обсуждали новые указы Магистрата. Или жутковатую историю, случившуюся на прошлой неделе в Альсидаре. В любом случае, как догадывался Леград, трудно было сыскать по этим вопросам экспертов авторитетнее.

… Дверь гильдии вдруг раскрылась и на крыльцо вышел мужчина. Темно-синяя куртка свободная на талии, странным образом обтягивала его грудную клетку, позволяя предположить наличие на ней защитного жилета. Округлое же бордовое лицо, с характерным выражением лица не мучающего себя рефлексией, сразу давала понять, что оная личность является сторонником деления людей на виды. И себя, конечно же, относит к наиболее продвинутой группе.

— Вам что-то нужно? — тоном, означающим 'проваливай поживее' осведомился фактурный представитель лучшей половины человечества.

— Да. Пожалуй, — Леград решился и пошел к входу. — Я к Мелготу. Он сейчас здесь?

— А кто спрашивает? — уклончиво ответили ему. Чувствовалось, что незнакомец не раскусил пока, что за фрукт к ним пожаловал и не мог решить, как себя с ним вести.

Мечник без колебаний протянул ему записку.

— Старый друг. Узнаешь руку? Давай-давай, не век же мне на пороге стоять.

— Воевал? — глядя то в написанное, то на Леграда спросил человек.

— И по сей день воюю, — безмятежно ответил Леград. Мужчина вернул ему листок и понимающе усмехнулся.

— Ну тогда заходи, чего уж!

Мелгот встретил его на пороге своего рабочего кабинета. Кичливую роскошь уличного наряда он сменил на светло-синий колет, с небрежно наброшенной поверх темной симарой[8]. Неизменной осталась холеная физиономия и густые ухоженные дебри темно-серых волос.

— Ого! — уважительно протянул он, завидев поправившегося мечника. — Хорошо ж тебя обработали! Если б мы не виделись с утра, я бы не поверил, что еще вчера ты валялся на больничной койке! Спасибо, Кинч, то провел моего друга, дальше я сам.

— Если понадоблюсь, зовите, — сообщил Кинч, коротко взглянув на Леграда, после чего удалился.

— Экий у тебя волчина завелся, — полушутя заметил мечник, когда они остались наедине.

Мелгот, уже колдуя над темно-коричневой бутылью с сургучной печатью пробормотал:

— М-да уж. А главное наблюдательный, сукин сын. Восемь лет в мундире отходить. Всех кто в Крессиме с законом не дружит, едва ли не поименно знает.

— Охраняет тебя, то ли?

Вытаскивая пробку из горлышка зубами Мелгот возмущенно запротестовал:

— Что?! Меня? Ты меня неженкой что ль считаешь? На кой мне охрана?! Да я сам кого хочешь, могу в бараний рог скрутить если надо будет!

Мечник спрятал улыбку в уголках губ. Он прекрасно знал, насколько больным было самолюбие у человека вроде Мелгота и просто хотел подколоть того. Бутыль ободряюще забулькала расставаясь со своим содержимым в пользу двух глубоких деревянных кружек.

— А Кинч нужен, чтобы тут за хозяйством присматривать. Воришек отваживать или еще кого покрупней. Говорю ж, парня все знают и эти его знакомства лучшая гарантия неприкосновенности. А охранники-дуболомы… — неуловимым движением Мелгот сграбастал с дорогого письменного стола нож для нарезания фруктов и движениями гибких пальцев превратил тот в порхающее стальное перышко. — Зачем они мне? Мои дела предполагают более чем серьезные отношения. И в случае чего 'Гильдия' в которой насчитывается сейчас почти три десятка бравых парней — ты, кстати узнал бы среди них не меньше половины. И эти парни знают с какого бока браться за меч.

Он положил нож на стол и протянул расположившемуся в кресле мечнику кружку с рубиновой жидкостью. Леград же невинно переспросил:

— Так вы, что же, банду сколотили?

Мало кто догадался бы, что за его беспечным тоном крылись самые разные развития событий в зависимости от ответа приятеля. Одним из правил Школы Героев, было никогда не уподобляться разбойникам и прочему отребью. Леград вообще-то не имел желания, да и права, осуждать товарища, но недавнее участие в 'маленьком дельце' оставило на сердце самые неприятные впечатления.

Мелгот аж подпрыгнул от праведного возмущения:

— Полегче! Мы тебе не какие-то шавки с большой дороги! — на лице появилась и быстро исчезла ярость. Настоящая, четко показывающая, что и самому Мелготу не чужды заученные наизусть правила. — Тебе интересно знать, чем мы занимаемся? Откуда все это?

Он обвел рукой свой кабинет со всем его золотом подсвечников, тонкими кожаными переплетами пылящихся на дубовых полках книг, нефритово блестящими ручками и лазуревой росписью потолка.

— В принципе я догадываюсь. Должники вроде Ремпа, — вставил свою реплику в словесный поток Мелгота Леград. — Какие-то связи с Магистратом?

— Связи? — обидно засмеялся, кажется всерьез задетый за живое, глава гильдии. — Нет, мой милый. Все куда интереснее. Знаешь сколько добра каждый день вывозят из Преисподней под разными предлогами наши дорогие управители? А сколько золота Горного Хозяина наполняет мутные речки текущие в канцеляриях и конторах? Ты знаешь что-нибудь, ну хоть что-то о суммах списывающихся вчистую 'на устроение быта' отставников? Да ты, верно не подозреваешь и про их существование.

Леград быстро поставил кружку на стол, не заметив как расплескал по драгоценной поверхности дорогущее вино. И немигающим взглядом уставился на друга.

— То есть как? — не веря собственным ушам спросил он. — Богатеете на своих же?

Что-то промелькнуло между ними в ту секунду. Между богато одетым и холеным хозяином жизни, и одетым в удобную, но старомодную одежду мечником. Старыми друзьями с общим прошлым. Что-то, от чего повеяло севером. И простая встреча взглядов, пригрозила вдруг обернуться дуэлью воль.

Мелгот кисло улыбнулся и весь как-то сник, усевшись перед Леградом на стол рядом с кружками.

— Осуждаешь меня? Не торопись. Ты всегда был романтиком меча, Лег. Помню как ты отплясывал с деревяшками, пока другие просиживали штаны на магических штудиях и основах денежного дела. Понимаю, что сказанное мной, может знатно действовать на нервы. Только ведь я назвал тебе лишь некоторые вещи, скрывающиеся под поверхностью айсберга. И мы от этих вещей имеем свою еще меньшую долю. По сути наша Гильдия получает свое золото, за то, что государственные мужи делят наследие той войны.

— Тысячи наших братьев лишены всего.

— А чем я могу помочь? — резко спросил Мелгот. — Думаешь, я не знаю о том, что происходит сейчас на улицах? О том, что те, кого раньше называли героями, сегодня оказались никому не нужны. Заброшены и забыты? Выброшены и поставлены в условия, в которых просто не могут существовать? Я не вчера родился на свет — знал бы ты, что довелось мне повидать в минувшие годы. Думаешь я как с войны пришел сразу сюда попал? Э нет. Дорога у меня выдалась зрелищная. Через временные лагеря Коулдейла, где нашего брата мешали с грязью.

Кровь резко прилила к его лицу, подчеркивая насколько живы для Мелгота эти воспоминания. Леград, на чью долю тоже выпало немало, слушал молча. Без сопереживания.