Последний

Отчасти это его предчувствие стало причиной того, что рано утром Леград, растолкав дремлющего среди разбросанных подушек с открытым во сне ртом Мелгота поблагодарил того за приют и отправился восвояси. На недоуменный вопрос едва продравшего глаза (отвык от жесткого режима-то!) старого боевого товарища мечник лаконично пояснил: иду, мол, посмотреть город. Поближе познакомиться.

Мелгот понимающе покивал и отпустил гостя. Сказал только:

— Часа в три возле курилен Старого Виноградника. Пообедаем вместе.

… Крессим встречал его ленивым трепетанием ярко-красных знамен, заботливо развешанных городской властью по случаю праздничной недели на карнизах и подоконниках домов. Кое-где в окнах виднелись вырезанные из дерева или камня статуэтки Владык. По старинке жители отдавали предпочтение Владыке Небес Гемону, сотворяющему рассветы. Он считался символом мудрости. Иногда его ваяли вместе с младшим побратимом Владыкой Ветра Демором.

Впрочем недостатка в зримых образах Владык Крессим не испытывал. И хотя до аллей Веры религиозного Альсидара ему было далеко, мастерство местных скульпторов делало все возможное, чтобы представить Богов Оси во всех подробностях и красках.

Суровые, но вместе с тем отеческие черты Горного Хозяина, величаво обозревающего полупустые улицы с постаментов площадей. Выглядывающий из-под арок крохотных часовенок на перекрестках Князь Теней — оберегающий сон и покой. Как ни странно именно с этой парочкой ассоциировался Крессим в глазах Леграда. Богатство и поединки. И хотя рогатого красавца Звериного Лорда или томную обитательницу настенных барельефов Королеву Даров можно было увидеть где угодно, здесь их влияния почти не чувствовалось. Однако смотреть на мраморные груди изваяний нагих служанок Королевы, что в виде акротерий щедро украшали городские фонтаны было приятно.

В общем глаз радовался видя прекрасные лица обеих Владычиц и разные, но схожие в могущественной красоте образы Владык. Бродя по городу мечник и сам не заметил как ноги, вспомнив прошлое, понесли его привычным маршрутом. Через Литую Гору, представлявшую собою настоящий студенческий городок, за Красный Вал, прорезанный десятками закоулочков с обязательными здесь деревянными лавками, только-только разворачивающих скарб уличных продавцов. Мимо ограды пустынного окрашенного желтизной парка, с еще непогашенными среди зарослей его тропок ночными фонарями. К особняку семейства Достиар. Лишь увидев широкие деревянные окна второго этажа, словно сосульки прячущиеся под выступающим красным от черепицы карнизом, он опамятовался. Особняк окружала кирпичная стена высотою в человеческий рост, с неизменно аккуратными карликовыми елочками. И кованные из черного металла ворота, чей замысловатый узор хранил в себе заключенную в кольцо острых, похожих на клыки венцов, букву 'Д'.

За воротами брала начало извилистая, скрывающаяся в низине мощеная дорожка, ведущая к грандиозному крыльцу, больше похожему на анфиладу дворца. И хотя это было всего лишь иллюзией, в носу защипало от неслышного запаха кустов барбариса. Семья Достиар была одной из старейших и самых уважаемых в Крессиме. Её дети редко становились великими фехтовальщиками. Чаще они сами помогали последним прославиться и открыть свою школу. Насколько было известно Леграду нынешний наследник семьи Ренард оставался человеком легкого нрава, и крайне не любил связываться с трудностями живя в собственном мире веселых интриг высокого света.

Постояв возле правого угла жилого дома, откуда хорошо различались ворота и крыша не стесненного городом в своем личном пространстве жилища, Леград уступил дорогу водовозу и пошел дальше. Особняк остался слева, плавно сменившись более приземленными постройками. Он соседствовал с кварталом Игл, где предпочитали селиться гвардейцы и синие мундиры. Видя среди более-менее пристойных жилищ неказистые одноэтажные домики можно было почти уверенно сказать, что те принадлежат семейству потомственных военных или седобровому ветерану-одиночке. Лавок здесь не встречалось, зато было целых две пивные.

Сейчас эта часть города выглядела наиболее оживленной. По улицам, спешно останавливая извозчиков, бежали опрятные вояки из гвардии, торопящиеся на службу. Их менее богатые собратья, торопились в казармы, на ходу застегивая латунные пуговицы, поправляя смявшиеся воротнички (ох и наорет на кого-то старшина!) и дожевывая сделанный женами завтрак. Не раз и не два ловил Леград на себе и своем мече подозрительные взгляды, но до проверок документов дело не доходило. Все-таки в городе было полным полно фехтовальщиков разных школ, и даже распоряжения Магистрата не могли в одночасье сломить сложившиеся традиции привычных к оружию людей. Крессим был самым безопасным местом в Оси для вооруженного человека. Особенно если тот умел обращаться со своим оружием.

Осенний холод утра, оттенял розовое, постепенно напитывающееся оранжевым светом небо, а мерно гуляющий Леград приблизился к ограде городского кладбища, расположившегося на границе квартала Игл и Ткачей. Вдоль тротуара высились похожие на небольшой частокол острые прутья ограды, скрепленные столбиками в виде мрачноватых фигур жнецов. Скрывающиеся в капюшонах лица с острыми, похожими на клювы грачей, носами чумных масок скорбели по миру живых. Леграда передернуло. Уж кого-кого, а жнецов он терпеть не мог. И не слишком хорошо понимал, как некоторые из суеверных собратьев по цеху могут им поклоняться, и даже молить их о продлении воинской удачи.

Перескочив с мыслей о судьбе воина на обдумывание некоторых премудростей воинского искусства он постепенно приближался к входу на погост. Еще метров за триста до арки ворот Леград рассмотрел необычную похоронную процессию, собравшуюся перед кладбищем ранним утром. Одетые в повседневную одежду люди (на глаз больше сотни) громко гомонили, перекрикивались друг с другом и возбужденно тыкали пальцами куда-то за ограду. Среди них мелькало несколько синих мундиров стражей правопорядка. Виднелись и младшие ученики бойцовских школ, заслужившие право на ношение деревянных мечей. Неожиданно за оградой что-то блеснуло — над серыми обелисками в небо потянулся черный дым. Ножны клинка потеплели, ощутив близость угрожающей магии. Из-за памятников вылетела, окруженная огненными кольцами черная, кувыркающаяся в полете фигура. Вылетела, дико чадя и совершив кульбит рухнула почти у самой ограды, оглашая окрестности утробным ревом.

Толпа загомонила активнее. Заинтересовавшись происходящим Леград подошел поближе, проталкиваясь из-за спин.

— Видали? Видали как он ему засадил? — слышались с разных сторон восторженные возгласы.

Леград отодвинул чуть в сторону пахнущего маслом, похожего на пузатого тюленя, крессимца и не поверил глазам. В скобках открытых ворот, оставляя на дорожке золистый след гаснущего синеватого огня ворочался, оскорблено дергая чернеющими крючковатыми лапами мертвец. Оживленное силой Источника Владыки Мертвых тело жутко гримасничало, заставляя млеющую от восторга публику нервно подаваться назад. Глаза нежити дико вращались.

На погосте снова загрохотало. Послышались ревы нежити и матерная брань. Нежить восстала из могил? За всю свою жизнь Леград видел такое лишь во время войны в Преисподней, когда падшие товарищи поднимались и шли в бой, принимая на себя самые сокрушительные удары врага. Но чтобы здесь, в городе, в мирное время? Сами собой? Отчего же эти идиоты не убегают, они разве не знают, что подвергаются смертельной опасности? Похоже здесь случилась какая-то магическая диверсия.

Не раздумывая ни секунды Леград пошел вперед, вытаскивая меч. Нужно было помочь тому (или тем) кто бился с нежитью на кладбище.

— Эй, а этот-то куда? — люди недоуменно посмотрели на решительного мужчину с необычно поблескивающим мечом наголо. — Что это он собирается делать?

Для начала Леград собирался разрубить некроса. Из редкой тени кладбищенской арки вышел, преграждая мечнику дорогу, жнец. Рослое существо в черном тряпье, с повешенной коромыслом на плечи косой. Длинный нос наклонился к лицу оторопевшего Леграда. Через прорези маски на него смотрели два одинаково чуждых всему живому черных глаза. Как у птицы.