Хранитель ключей

Парус «Каллинде» опал, и Джарик зажмурился от яркого солнечного света.

Промокший и дрожащий, он вдруг обнаружил, что на смену морозной стуже пришло ласковое тепло весны. А впереди, совсем близко, из океана вставал изумрудно-зеленый остров. Джарик видел светлый берег, словно посыпанный тонко истолченным мрамором, видел темные кедры, поднимающиеся над поросшими травой дюнами. Деревья стояли прямо, как копья, их явно никогда не касались ни океанские шторма, ни топор дровосека.

При виде этого мирного острова у юноши захватило дух.

«Каллинде» очутилась уже у самого берега, когда Джарик вспомнил, что ему нужно управлять лодкой, и очнулся. Он опустил парус за мгновение до того, как днище «Каллинде» заскрипело по песку.

Сын Ивейна прыгнул за борт и босой, усталый и взлохмаченный, прошел по мелководью и наконец-то ступил на остров ваэре.

Эта земля выглядела пугающе необжитой; причалить к ней казалось чуть ли не святотатством. Чтобы избавиться от замешательства, Джарик занялся обыденными вещами: закрепил причальный канат и снял порванный парус. Тамлин появился, когда юноша копался среди запасных тросов, ища блок и тали, чтобы оттащить лодку подальше от линии прибоя.

Человечек взмахнул рукой, его колокольчики взволнованно зазвенели.

— Это лишнее, мальчик. Ты что, не видишь? Погода здесь никогда не меняется.

Джарик уперся плечом в борт лодки, не выпуская из рук трос.

— А прилив?

Ваэре подбоченился:

— Ты шутишь, смертный? Здесь не меняются ни вода, ни ветер. И так будет длиться до тех пор, пока не отыщется ответ на первую загадку или пока Проклятые Кором не проникнут в сердце тайны ваэре.

Джарик убрал трос в ящик и неохотно закрыл крышку. Для старого рыбака его «Каллинде» была бесценной, и юноше не улыбалось доверить ее капризам природы заколдованного острова.

Тамлин топнул ногой, зазвенев колокольчиками.

— Дурак! Мне подвластны пространство и время, а ты сомневаешься, что я смогу присмотреть за досками и холстом?

— Нет.

Джарик оглядел лодку, и она показалась ему ужасно хрупкой.

Когда он собрался с духом, чтобы спросить, что такое первая загадка, Тамлин уже исчез. На том месте, где только что стоял ваэре, даже не осталось следов.

Колокольчики насмешливо зазвенели за дюнами, оттуда донесся голос:

— Хранитель ключей, со времен освоения Кейтланда ни один человек не помнит первой загадки. Но если ты хочешь стать волшебником, иди в кедровую рощу.

Джарик раздраженно вздохнул и, видя, что Тамлин не появляется, стал копаться в своих пожитках, чтобы найти сапоги. Обреченно пожав плечами, юноша обулся и двинулся прочь от берега, к темной полосе кедров.

Лес после солнечного берега показался ему еще темнее, чем был на самом деле. Всего пара шагов — и Джарик очутился в густых колючих дебрях. Он не заметил в лесу никаких животных, и нижние ветки поросли явно никогда не объедали олени. Здесь не было звериных тропок, и с того момента, как юноша пристал к берегу, он слышал только унылую перекличку песчаных ласточек.

Вскоре умолкли и эти звуки, и долгое время тишину нарушало только редкое похрустывание веток под ногами сына Ивейна.

В лесу стало еще темнее, но потом Джарик заметил, что впереди сияет мягкий серебристый свет. Похоже, в этом лесу царил вечный закат.

«Мне подвластны пространство и время», — заявил Тамлин на берегу.

Не видя солнца и совершенно не представляя, в какую сторону идти, Джарик старался побороть охватившее его смятение. Только что он видел, как ваэре в мгновение ока заставляли сменять друг друга день и ночь, зиму и весну. А теперь юноша явно ступал по земле, не обозначенной ни на одной географической карте.

Джарик споткнулся — и подумал о Таэн, вспомнил, как блестели ее глаза, когда она смеялась или дразнила Кор л и за буйный нрав. Юношу внезапно окатил холодный страх при мысли о том, что ее брат остался в Кейтланде, где сможет безнаказанно убивать. Джарик рванулся напролом через заросли, к мягкому свету.

И наконец сын Ивейна остановился как вкопанный и забыл обо всем на свете при виде заповедной поляны ваэре. Ее окружали высокие деревья, их серые стволы в серебристых сумерках вздымались, будто колонны, а кроны смыкались, образуя сводчатый потолок.

Джарик приблизился к краю лужайки, чувствуя, как пружинит трава под ногами. В траве пестрели крошечные цветы, а странный сумеречный свет заставлял терять ощущение времени. Над этой рощей властвовала могущественная магия ваэре, и ни один человек, ступивший на зеленую траву поляны, не мог потом просто взять и уйти. Ступить на нее означало отдаться на волю сил, которые могли повелевать стихиями.

Но Джарик шагнул на поляну, почти не раздумывая. С тех пор как он покинул замок Морбрит, цепляясь за гриву украденной лошади, прошло немало времени и немало бурных событий. А здесь царили покой и тишина куда более глубокие, чем в главном святилище Кора в Ландфасте.

Сначала юноша ждал, стоя на краю поляны, потом устало опустился на траву. Ничего не происходило, и у Джарика было время как следует поразмыслить. Сперва он подумал, что здесь его уже не смогут достать демоны, что больше ему не надо бороться за жизнь. Его привычно кольнула вина при мысли о людях, которых он погубил, потеряв столько времени в Ландфасте, но царящая вокруг тишина и мягкий серебристый свет как будто притупили эту боль. Здесь, на острове ваэре, сын Ивейна по-другому взглянул на жизнь и смерть — как на части некоей большей истины. Джарик понял, что, несмотря на всю свою мудрость, Хозяйка водопадов Каэля зря осуждала его.

Если бы он сразу принял наследство Повелителя огня, он не прошел бы проверку Тамлина. Страж штормов сказал ему в Скалистой Гавани: никого нельзя заставить сделаться волшебником. Столь тяжкое испытание, как Круг Огня, требовало, чтобы и разум, и сердце человека готовы были рискнуть его пройти.

Уже в полусне Джарик вспомнил давнее обещание Анскиере, что сын Ивейна получит все, что пожелает, если сумеет сохранить ключи от Эльринфаэра. Но это воспоминание о мальчике, которым он когда-то был, о тогдашних его наивных желаниях и надеждах мелькнуло и исчезло. Перед мысленным взором Джарика снова встала Таэн — такая, какой он видел ее в последний раз в рубке «Безлунного». Ее кожа в свете фонаря казалась бело-розовой, как тонкий фарфор, черные волосы рассыпались по плечам. Джарик мучительно тосковал по ней, но только теперь как следует смог понять свои чувства. Любовь к Таэн была чудом, даже если ему не суждено обрести счастье. Юноша задумался над словами сновидицы: «В башнях святилища ключи к священным огням Кора и ответы на загадки вечного пространства и времени».