Храм Теней

— Скажи мне только одно. Успел ли этот безумный герой в отместку погибших в Морбрите прихватить с собой несколько демонов?

Не в силах вымолвить ни слова, Таэн кивнула. Хватка Корли на ее плечах слегка ослабла, хотя горе его ничуть не утихло.

— Килмарк стал бы ругаться, как обманутая шлюха, но наверняка согласился бы с моим решением пустить сюда колдунов Мхоред Кара. Месть Храма Теней будет скорой и жестокой — я правильно сделал, разрешив волшебникам сойти на берег Скалистой Гавани.

Таэн нечего было добавить. Она посмотрела на лагерь колдунов, стараясь не думать о том, как и почему она сумела увидеть случившееся в Храме Теней. Скорее всего, благодаря какому-то загадочному повороту событий видение пришло к ней через самого дорогого ей человека — Джарика, сына Ивейна. И вот теперь он остался один, и ему грозит ужасная опасность.

Над гаванью сгустилась ночь, повеяло холодком, предупреждавшим о надвигающейся зиме. Наконец Корли шевельнулся и, поддерживая Таэн, повел ее прочь от крепостной стены.

— Пойдем, надо рассказать обо всем Анскиере.

— Он наверняка уже знает.

Сновидица попыталась объяснить, что ее дар никак не мог проникнуть в пещеры Храма Теней; и какая бы неведомая сила ни передала ей весть о смерти Килмарка, ничего хорошего это не предвещало… Но едва начав говорить, Таэн вдруг скорчилась и с криком прижала руки к груди.

Корли подхватил ее, не дав упасть.

— Таэн?

Она, казалось, не слышала.

— Таэн, ответь — что-то с Джариком?

Глаза сновидицы были крепко зажмурены, лицо исказилось от боли, и все же она сумела выдавить:

— Да…

Корли подхватил ее на руки и пустился бежать.

Он крикнул первому попавшемуся стражнику, чтобы Страж штормов явился в кабинет Килмарка. Потом ему пришла в голову еще одна мысль, и, обернувшись, он рявкнул, чтобы туда же прислали верховного лорда Мхоред Кара.

«А если этот вздорный старик не поторопится, — подумал наследник Килмарка, — я насажу старикана на гарпун!»

Джарик пронзительно отчаянно вскрикнул — но тут же захлебнулся, а в следующий миг раздался скрежет лезвия, царапнувшего по камню, когда меч проткнул горло юноши и врезался в мраморную столешницу.

Повелитель огня был уверен, что умирает, но чувствовал только ужасную боль — для страха места уже не осталось.

Сверкнув в полумраке желтыми глазами, повелитель демонов Скайт рывком вытащил меч.

Джарик мучительно закашлялся, его закованные в наручники руки забили по столу. Потом вслед за болью пришла ярость — такая жгучая, что перед глазами как будто полыхнул багровый свет. И сатиды в крови юноши ответили на эту ярость, нанеся врагу ответный удар.

Волшебная энергия устремилась вверх по клинку меча и взорвалась с оглушительным треском. Скайта, по-прежнему сжимавшего оружие, отбросило назад.

Джарик изогнулся, хотел закричать, но не смог выдавить ни звука, а потом его сознание вдруг рассыпалось на тысячи огненных искр. Скайт рухнул на пол рядом со столом и умер так быстро, что не успел даже послать своим сородичам предсмертное видение.

Но диких сатидов не удовлетворила смерть повелителя демонов. Они исследовали воспоминания Джарика, в одно мгновение узнав про бойню в Эльринфаэре, уничтожение Тьерл Эннета и гибель Морбрита. Этого им хватило, чтобы счесть союз демонов угрозой для своего существования, — и их инстинкт самосохранения слился с яростным стремлением Джарика к мести за похищенных детей, за Килмарка, за Маэлгрима, который когда-то был Эмиеном, сыном Марла.

Пока Джарик бился в смертных муках, тьензы с ужасом почувствовали, как в его сознании объединяются в едином бешеном порыве десятки диких сатидов. Демоны попятились от тела своего властелина и в панике рванулись вон из комнаты.

Но ни стремительное бегство, ни стальные замки не уже могли их спасти.

Угасающие искры сознания Повелителя огня зажгли сатидов неистовым гневом, и гнев этот вырвался на свободу, как бушующий ураган. Джарик, не сопротивляясь, позволил урагану подхватить себя и понести.

Пока смерть гасила его мысли, сила куда более мощная, чем любая из тех, какими когда-либо управлял Повелитель огня, рванулась вперед.

Бежавших по туннелю тьензов сожгло в мгновение ока — они даже не успели вскрикнуть. Но это не успокоило сатидов, и в один кошмарный миг Джарик познал темные страсти, которые изуродовали душу его отца. Им овладела жажда уничтожения; он хотел наслаждаться своей властью над жизнями других живых существ. Пусть его враги погибнут в муках!

Сам пребывая на волосок от смерти, Джарик погрузился в блаженный круговорот мести, и сатиды внутри него питали эти чувства, как сухие дрова питают разгоревшийся огонь.

Сын Ивейна увидел вдруг всю цитадель Храма Теней, каждый здешний лабиринт, каждый туннель, каждую из перепутанных лестниц; и убийственная сила его гнева, полная жестокого возбуждения, потекла из комнаты в комнату, с этажа на этаж.

От самого глубокого подземелья до самых верхних сторожевых площадок башен Храм Теней захлестнул ревущий огонь, в котором погибло все живое. Яйца оборотней карас превратились в прах; погибли все до единого тьензы; главный зал стал могилой советников Скайта, как врагов его, так и его фаворитов — все они превратились в кучки пепла.

Но глубоко под землей один-единственный защищенный заклятиями грот, выходивший в коридор с обожженными стенами, остался цел, его не затронула ярость огня. Из всех демонов Храма Теней только морригиердж и его прислужники избежали гибели, и с этим Джарик ничего поделать не мог.

Истекающий кровью, слабый и одинокий, он боролся за то, чтобы не потерять сознание, — но в конце концов проиграл этот бой.

Повелитель огня замер и перестал дышать, лежа рядом с мертвым демоном, все еще сжимающим в пальцах окровавленный меч.

Но дух Джарика пока не отлетел.

Чуждая энергия струилась по его телу, исцеляя юношу с быстротой и уверенностью, недоступной никакому человеческому хирургу. Разумные кристаллы-сатиды обладали псионическими способностями, и их общая воля могла в мгновение ока разгадать многие тайны природы. Исследовав страшную рану, кристаллы принялись сращивать мышцы и связки, поддерживать пульсацию слабеющего сердца. Один, два, даже три сатида не сумели бы обмануть смерть; но в теле Джарика сейчас жили четыре десятка разумных кристаллов, и вместе они обладали огромной мощью.

И наконец грудь юноши дрогнула, он сделал еле слышный вдох. Жизнь продолжала тлеть в нем, слабая, как пламя свечи на ветру.

Часы переходили в дни; Джарик дрейфовал на грани жизни и смерти. Иногда его кожа приобретала голубоватый оттенок, когда кристаллические существа передавали своему симбиоту энергию, чтобы тот мог выжить. Потом приходила лихорадка, и юноша начинал метаться в горячке. Кошмарные сны сменялись спокойными, но невидимые целители продолжали свою работу.

Спустя неделю сердце Джарика стало биться сильно и ровно. Сатиды не только лечили его тело, но и исследовали его душу — и наконец обнаружили заклятия демонов, лишившие юношу власти над огнем и землей. Распознав, насколько чужеродны эти заклятия, кристаллы принялись сражаться с новой угрозой.

Заколдованные оковы замерцали на неподвижных запястьях Джарика. Потом сияние угасло, как гаснут угли в золе, и тогда дикие сатиды впервые обнаружили двух сатидов Джарика, усыпленных магией демонов.

Четыре десятка диких сатидов пробудили своих дремлющих собратьев и слились с ними — с тем, что давал юноше власть над огнем, и с тем, что помогал ему властвовать над землей.

Джарик открыл глаза.

Он шевельнулся в плотной, как войлок, темноте, сделал вдох — и тут же задохнулся от вони разлагающейся плоти. Голова его закружилась, он облизал губы — и вздрогнул, вспомнив, как владыка демонов ударил его мечом.

Джарик нахмурился, поднял руки и, увидев, что оковы больше не мерцают, понял, что заклятия демонов сняты и что власть над огнем вернулась к нему. Однако он не посмел зажечь свет, твердо помня правило ваэре: воспользоваться волшебством, основанном на силе сатида, в то время как ты не установил связь с другим кристаллом, — значит накликать большую беду.