Страница 8 из 46
Мы взяли в пример торговца средней руки, чтобы показать, как сильно угнетен налогами самый важный промысел в государстве, всего более заслуживающий поддержки, - именно промысел мелкий; но если бы мы взяли торговца крупного, мы и в его делах не нашли бы ничего лучшего. Когда идешь по Кузнецкому мосту, по Софийке или другим бойким улицам Москвы и видишь кругом эти большие торговые помещения, с гигантскими зеркальными окнами, с саженными буквами на вывесках, растянутых в длину всего этажа, с богатыми и красивыми отделками простенков между дверьми и окнами, - кажется, что здесь эти цари торговли, заседая в таких роскошных палатах, изобилуют всякого рода благами, какие только может дать успех широко рассевшегося в самом центре городской жизни промысла. Тут-то, думается, вознаграждается труд и риск, составляются те миллионные капиталы, которыми издавна славится Москва; а между тем… стоит только взглянуть на оборотную сторону блестящей медали, чтобы глубоко разочароваться. Роскошные магазины московских пассажей и бойких улиц оплачиваются такими крупными суммами, такими чудовищными ценами, что на них уходит весь заработок торговца. Если бы по счастливому случаю оказался у него какой-нибудь остаток, он пойдет на покрытие теплового сбора, который, как уже сказано, возрастает вместе с наймною платою за помещение.
Нормальная цена за магазин в центральной улице составляет 2000 р. - это самое маленькое, тесненькое помещение, - за магазин, сколько-нибудь соответствующий потребностям торговли, и то с грехом пополам, платится 5000-6000 р. и более; в некоторых известных пассажах имеются и такие магазины, за которые платится восемь, десять, 14 и даже 18 тысяч! Целое состояние уплачивается за какие-нибудь две-три комнаты.
Уплатив с этих «приятных» сумм чудовищную тепловую пошлину в размере 10 процентов, торговец по сведении своих счетов неожиданно приходит к убеждению, что он вовсе не есть торговец, а какой-то посредствующий орган для собирания податей городских и казенных и представления их в надлежащие кассы. Причем для того, чтобы занять эту почетную должность, он принужден был пустить в оборот без процентов свой капитал, подчас весьма солидный; личный же его труд оказывается совсем не вознагражденным или вознагражденным так мало, что, поступив куда-нибудь на службу - хотя бы в приказчики, - он заработал бы гораздо больше.
Для лучшего уяснения сказанного возьмем пример. Вот торговец, платящий за магазин 15 000 р.; сделаем расчет, сколько такой крупный плательщик может заработать своей торговлей. Предположим, что он имеет оборот самый большой, на какой способна обсуждаемая нами торговля, - 100 тысяч. Считая валовой доход в 25%, таковой составит, следоват., 25 000 р. Из них нужно заплатить: за магазин - 15 000 р., теплового сбора 1500 р., за право торговли в разных видах не менее 500 р. Итого 21 000 р. Представьте теперь, что торговля ведется без кредита, на чистые деньги (чего, конечно, в действительности не бывает); тогда требуется затратить капитала по крайней мере 30 000 р.
Не знаем, есть ли какое-либо утешение для московских торговцев в том, что об отмене теплового сбора много толковали и даже как будто ходатайствовали, но знаем, что петербуржцы нашли возможность добиться, по крайней мере, хоть уменьшения его. А Москва осталась в положении больного, которому много соболезнуют, но для излечения которого ничего не предпринимают. А между тем, казалось бы, Москва нисколько не менее заслуживает облегчения своих податных тягостей. Платимые ею (помимо теплового сбора) общие торговые повинности дошли уже до последнего предела возможности. К первоначальной, весьма умеренной плате, установленной в росписи Г и Д (приложен. к ст. 29 уст. о пошл. за право торг. и др. промысл.1), равнявшейся 85 р. за купеческое свидетельство 2-й гильдии и билет на лавку в местностях I класса, постепенно стали присоединяться разные дополнительные платежи на всякие потребности, затем образовалось и увеличение самой пошлины, так что в настоящее время в общей сложности платеж этот достигает суммы, превышающей 200 р. Как ни значительна такая пошлина для торговли средней руки, она все же могла бы действовать не столь гнетущим образом на торговлю, если бы самое собирание этого сбора не было обставлено такими беспощадно суровыми правилами, не знающими никакого облегчения для плательщика. Плата за купеческие права и за билет по закону вносится вся вперед, целиком за круглый год и не далее 31 декабря; при взносе в январе месяце уже платится штраф в виде полуторной пошлины, а если в течение января таковая не будет уплачена - торговое заведение закрывается. За полгода платит лишь тот, кто открывает торговлю после 1 июля. Полугодовые свидетельства выдаются ранее 1 июля исключительно лишь содержателям рабочих для строительных или земляных работ; за этим исключением всякий другой торговец и промышленник должен за целый год вперед рискнуть крупным взносом за торговые права, не зная еще, будет ли он в состоянии продержаться с своим предприятием в течение целого года. Понятно, что такое положение особенно тягостно отражается на всяком вновь начинающем и на всяком, кто работает с малыми средствами. При начале каждого дела столько требуется затрат, столько риска - а между тем такая неизвестность чернеет в будущем, что в этот момент платеж повинностей вперед за целый год часто служит непреодолимым препятствием к открытию предприятия. Тогда как тот же налог, платимый по полугодиям, даже по четвертям года, давал бы возможность торговцу, что называется, извернуться: тогда он из своего капитала оплачивал бы только четверть всего взноса, а следующие платежи шли бы уже из доходов предприятия; само дело, так сказать, оплачивало бы себя. Таким путем предоставлялась бы возможность промышлять и людям малокапитальным, тогда как при теперешнем порядке способный и предприимчивый человек ни за что не может взяться, если у него нет обильных денежных средств.
Без сомнения, мало соответствует чувству справедливости также и то, что с открывающего торговлю в июне взыскивается сбор за весь год только по той причине, что он не может замедлить открытие до 2 июля, чтобы быть вправе внести лишь полугодовую плату. Или когда уплачивается за все полугодие - при открытии промысла в декабре, может быть, всего за неделю (как это часто бывает) перед праздниками Рождества и за две недели перед Новым годом, с которого начинается новый податной период. Таким образом, нынешний способ взыскания торгового налога противоречит как экономическим интересам страны, так и справедливости, первейшей основе всякого закона и всякого государственного порядка. Но этот вред еще и усугубляется - монструальным толкованием закона, придирчивостью собирающих подать чиновников, прямо заинтересованных тем, чтобы взять с плательщика как можно больше, не обращая никакого внимания на законность своих требований. И надо признать, оно иначе и быть не может - при той системе вознаграждения служащих по этой части лиц, какую приняла московская Дума, назначая в пользу чинов торговой полиции и торговой депутации часть ежегодной перевыручки с городских сборов промышленных и торговых заведений. Там же, где невозможно заинтересовать чиновника таким прямым способом, усердие в нем возбуждается путем косвенным - посредством признания за ним особых заслуг и прав на особые награды, определяя их по количеству взысканных сборов. Можно ли ожидать добра от таких награждений! Кому не известны, например, те бесконечные недоразумения, к которым подает повод примечание к 24 ст[атье] уст[ановления] о пошл[инах], по которому, если одно и то же торговое заведение состоит из нескольких покоев и имеет два или более входа, то оно подлежит взятию билетов в том числе, сколько имеется особых входов в заведение. Перегородки вышиною с прилавок, арка или балюстрада, даже иногда простое разделение комнаты шкафами принимается за признак другого покоя и требуется взятие другого билета. Чтобы не останавливаться на всех выдающихся приемах в этом толковании законов, укажем только на один способ толкования ст. 35 уст. о пошлинах - он настолько характеристичен, что дает ясное понятие обо всех других. В упомянутой статье говорится: «Если имеющий купеческое свидетельство 1-й или 2-й гильдии по одному уезду намерен производить розничную торговлю или содержать фабрику или промышленное заведение в другом уезде, то обязан взять там особое свидетельство 2-й гильдии, а также и билет на заведение». По закону же в торговых товариществах полные товарищи должны быть одинаковой гильдии. Вот какое эти два законоположения получили применение на практике: один козловский купец 2-й гильдии вступил в товарищество с московским купцом 2-й же гильдии с целью открыть завод для выделки животных остатков близ г. Козлова и доставлять их для продажи в Москву. Московская купеческая управа при принятии заявления об утверждении товарищества истолковала указанный закон так, что оба товарищи должны быть не только одинаковой гильдии, но что и оба они должны быть московскими купцами; в то же время в Козлове потребовали, чтобы оба они были козловскими купцами. Словом, злополучные товарищи принуждались к двойному платежу, что составляло около 900 р., а основной капитал предприятия равнялся всего 2000 р., и товарищество принуждено было разойтись!…