Страница 24 из 37
ФИЦ, Федеральный информационный центр с гендиректором в ранге первого вице-премьера - это что-то вроде современных госкорпораций. Можно смело сказать, что, создавая ФИЦ, Полторанин на много лет опередил свое время. Огромный холдинг, в состав которого вошли все телевизионные и радиопередающие центры страны, все тогда еще государственные региональные типографии и бумажные фабрики, специальный банк для кредитования СМИ, недвижимость. ФИЦ также имел монопольное право распределения телевизионных и радиочастот. Возглавил империю Полторанин. Единственное, чего ему не удалось, - это упразднить ставшее после создания ФИЦа ненужным министерство печати. Съезд народных депутатов лишил Ельцина предоставленных ему осенью 1991 года чрезвычайных полномочий, и упразднять министерства президент уже не мог.
- На должность министра Ельцину там кого-то сунули, даже фамилию его не помню. Ельцин мне звонит и говорит: «Мне там кого-то сунули, вы его знаете?» Я не знаю. Он: «Вы мне давайте кого-то другого срочно, у меня есть десять минут». Сначала я позвонил Славе Старкову (главный редактор «Аргументов и фактов». - О. К.). «Слава, пойдешь министром?» «Нет, не пойду». Я звоню тогда Игорю Голембиовскому (главный редактор «Известий». - О. К.). Игорь мне предложил Володю Надеина (ветеран «Известий», ныне постоянный автор ej.ru. - О. К.), но его не оказалось на месте, а у меня времени нет. Три минуты остается, Ельцин перезванивает: «Ну как?» Я говорю: «Подождите». Звоню своему заму Михаилу Федотову. Федотов такой, как штык: «Конечно, готов!» Я даю Ельцину Федотова, и через десять минут по радио уже передают: назначен Федотов.
VII.
Полторанин говорит, что у ФИЦа были только технические функции, но даже сейчас очевидно, что это учреждение имело огромный пропагандистский потенциал - современники в этом были также уверены, оппозиционные газеты называли Полторанина Геббельсом, а группа депутатов Верховного Совета оспорила создание ФИЦа в Конституцонном суде. Суд признал ФИЦ неконституционной структурой, и бюджетно-плановая комиссия парламента заблокировала бюджетное финансирование полторанинского холдинга. Два месяца ФИЦ еще жил, получая деньги непосредственно от Бориса Ельцина из президентского резерва, а в июле 1993 года Полторанин написал Ельцину заявление об отставке, и Федеральный информационный центр прекратил свое существование.
Полторанин объясняет свою отставку и ликвидацию ФИЦа нежеланием находиться в подвешенном состоянии; тогдашнее состояние бывшего министра печати и в самом деле иначе охарактеризовать трудно, но вовсе не только из-за признания ФИЦа неконституционной структурой. В знаменитых одиннадцати чемоданах Александра Руцкого был компромат и на Михаила Полторанина - вице-президент обвинял министра в махинациях с бывшей советской недвижимостью в Берлине. Речь шла о Доме советской культуры и техники, который Полторанин своим распоряжением передал российско-германскому СП.
- Вообще меня, конечно, подставляли с этим домом, - говорит Полторанин. - Я там никогда не был, не видел этого дома никогда. Мне принесли бумаги, документы, что в этом доме какие-то друзья Шохина (Александр Шохин, в начале 90-х - вице-премьер. - О. К.) устроили перевалочную базу для перегона машин из Германии сюда. И берлинский Дом может уйти так же, как ушел венский Дом советской культуры, который к тому времени уже был в частных руках. Меня это, естественно, разозлило. А принес мне эти бумаги Сережка Байгаров, бывший собкор «Правды» по Германии. Он пришел ко мне с каким-то замом Чубайса по Госкомимуществу и говорит: «Вот есть такой дом, можно создать берлинский Дом русской прессы. Там издавать газету на русском языке для русскоязычного населения Европы и там же можно нашу газету на немецком издавать». Эта идея мне понравилась, и я подписал распоряжение о создании совместного предприятия - не моего личного, а с российской стороны министерство и с немецкой - немецкая структура какая-то. Мы предоставляем дом, а немцы его капитально ремонтируют. Они еще за это попросили дать им помещение под парикмахерскую. Я все подписал, а потом Госкомимущество отошло от этого дела. А без него я как министр печати не имею права распоряжаться госсобственностью, и получается, что я превысил свои полномочия. Ну, превысил и превысил. Я потом написал бумагу, что я снимаю свою подпись, но тем не менее все это закрутилось.
VIII.
В 1993 году в телеинтервью Андрею Караулову Полторанин (несколько лет спустя он станет президентом телекомпании Караулова «Момент истины») произнес словосочетание, вызвавшее бурю возмущения либеральной прессы, - «лагерный иврит». В каком контексте были сказаны эти слова и что обозначали, я не помнил и поэтому спросил, что такое лагерный иврит.
- Лагерный иврит - это стиль средств массовой информации современной России, - сказал Полторанин, как будто это и есть ответ на мой вопрос. Потом добавил:
- Это выражение было в записных книжках Исаака Бабеля. У него это так незаметно проскочило, но мне врезалось в память, и я тогда сказал у Караулова - мы дали большую свободу журналистам, но этой свободой надо пользоваться нормально. Нормальные люди, нормальные журналисты пользуются этой свободой, чтобы что-то для России сделать, а вот вся эта шпана, которая приходит на телевидение, использует свободу для того, чтобы все обгадить. И вот этот лагерный иврит, этот стиль общения с читателями, со зрителями, может вызвать большую волну сопротивления и волну погромов. Ребята, намотайте себе на ус, - если погромы начнутся, вы сами их и вызвали. Вот что такое лагерный иврит.
Я спросил Полторанина, понимал ли он, что такие слова безусловно не понравятся интеллигенции.
- Интеллигенция - это кто? - спросил меня Полторанин в ответ. Я назвал наугад имя одного из наших авторов. Полторанин поморщился:
- Вы считаете ее интеллигенцией? По-моему, она просто дура. Интеллигенция - это Астафьев Виктор Петрович, друг мой боевой, царствие ему небесное. Это Василий Белов, это Юрий Бондарев, тот же Распутин Валентин. Я их всех собирал у себя в министерстве, они мне говорили: чего ты об Ельцина мажешься, уходи оттуда! А я говорил: чего уходи, я же дело делаю, мы же создаем независимые СМИ.
IX.
Понятно, что нужно делать поправку и на эффект мемуаров, но, похоже, старый правдист Полторанин действительно боролся за независимые СМИ - и на должности министра, и позже, в первой Госдуме, когда депутату Полторанину удалось добиться преодоления вето Совета Федерации на закон, запрещающий госструктурам учреждать собственные печатные издания. Закон в итоге отверг сам Борис Ельцин.
- Я позвонил ему, сказал, что вообще не понимаю - с одной стороны не хотите избавляться от государственных газет, а с другой отдаете в частные руки целое ОРТ. С ОРТ, кстати, тоже была история. Когда мы принимали бюджет, Березовский пришел ко мне: «Дайте нам два миллиарда на содержание ОРТ». Я ответил: «С какой стати я тебе дам денег? В тебя государство комплекс вложило останкинский, все помещения за рубежом, всю технику, ты ни хрена, ни копейки не вложил - давай теперь раскошеливайся». Он побежал к Черномырдину. Черномырдин деньги выделил. Я снова позвонил Ельцину: «На каком основании вы этим хулиганством занимаетесь?» Он говорит: «Разговаривайте с Черномырдиным». Я отвечаю: «С этим м…ком не хочу говорить». Так мы и поругались.
X.
Полторанин говорит, что в 1996 году, последний раз в жизни разговаривая с Борисом Ельциным, он отказался сотрудничать с его избирательным штабом и пообещал не только голосовать против Ельцина, но и агитировать против него - говорит, что «к тому моменту уже все про Ельцина понял». В публичных проявлениях оппозиционности, впрочем, Полторанин замечен не был, зато, по его словам, были непубличные. Полторанин рассказывает, что после нового 1998 года в его квартире раздался звонок. Незнакомый мужчина сказал: «Михаил Никифорович? Это Рохлин Лев Яковлевич с глубоким к вам почтением. Мне нужно с вами поговорить».