Страница 21 из 22
Родители задержанных явились без промедления и, узнав, в связи с чем их чада доставлены в милицию, словно сговорившись, принялись убеждать меня, что дети совершили не преступление, а необдуманные поступки, и нельзя быть к ним чересчур требовательным. Пришлось и им поведать о Никольском и Семушкине, разъяснить ответственность за соучастие в спекуляции, а родителей Трошина и Ухова еще и неприятно удивить тем, что первый уже отчислен из института, а второй представил в деканат фиктивную справку о переломе ноги. Все это заставило сердобольных пап и мам опустить головы и надолго задуматься.
Всех «детей» разобрали, только за Леной никто не пришел, ее родители — геологи еще не вернулись из экспедиции, а бабушка плохо себя чувствовала. Лена сидела в углу, шмыгала носом и ждала, когда я освобожусь.
— Поехали, — сказал я ей, закрывая сейф.
Лена робко подняла глаза:
— Только вы бабушке не говорите… Родители через неделю приедут, я сама им все расскажу.
— Пойдем, а то дежурный передумает и придется нам топать пешком.
Уазик остановился возле подъезда, где жила Лена. Я проводил ее до двери, дождался, когда она нажмет кнопку звонка, и спустился вниз.
Водитель, выжав сцепление, повернулся ко мне:
— Куда едем, Николай Григорьевич?
— Домой.
22 сентября, пятница
04 часа 11 минут
Меня разбудил резкий, почти непрерывный звонок телефона. Я босиком кинулся к аппарату, мои родители не очень любят, когда мне звонят среди ночи. Схватив трубку, я услышал профессиональную скороговорку: «С вами будет говорить Ленинград».
09 часов 37 минут
Чуть свет я забежал к Снегиреву домой и обрадовал его жену Галину, сообщив, что Семен сегодня прилетает, взял у нее ключи от «Запорожца» и поехал в аэропорт «Толмачево». Оставив машину на стоянке, зашел в зал ожидания, пробился к справочному и, узнав, что самолет не опаздывает, направился к павильону, где пассажиры получают багаж. Устроившись на лавочке, закурил и принялся в ожидании самолета просматривать свежие газеты.
Когда объявили о посадке ленинградского рейса, я пересел на скамейку подальше от выхода. Подошел первый автобус, и в толпе высыпавших из него пассажиров мелькнула фигура Лыкова. Семена не было. Лыков неторопливо подошел к забору, достал сигареты и стал прикуривать. Закрыв пламя зажигалки ладонями, он склонился и из-под бровей зорко огляделся по сторонам. Пришлось отвернуться. Подошел второй автобус. Семена не было. Лыков, бросив недокуренную сигарету, направился к павильону. Подошла машина с багажом. Семена не было. Я отложил газеты и почувствовал легкое похлопывание по плечу.
— Привет, Коля, — раздался за спиной голос Снегирева.
Я обернулся. Ну, Семен! Хоть бы улыбку спрятал.
— Ты где пропадаешь?! Тут волнуешься, переживаешь, — с досадой бросил я.
— От Лыкова прятался, — снова улыбнулся Снегирев.
— Ну и как, удалось? — спросил я и тоже улыбнулся.
— Удалось. На посадке первым проскочил, с местами повезло — в разных салонах попались, а здесь, как шпиону, пришлось маскироваться, в кустах отсиживаться, пока он раскуривал.
Мы вошли в павильон. Пассажиры, теснившиеся у медленно текущей ленты транспортера, напоминали воробьев, окруживших большую гусеницу. Уловив момент, когда чемодан, кувыркаясь, вылетел из квадратного отверстия в стене, они радовались, если это была их вещь, и нетерпеливо вздыхали при виде чужого имущества. Неотрывно следя за плывущей по волнам транспортера кладью, граждане выхватывали свою и тянулись к выходу, где их ждала женщина со строгим лицом.
Лыков стоял чуть поодаль, словно процедура выдачи багажа его мало интересует, но глаза цепко следили за падающими на ленту транспортера вещами.
— Вон его чемодан, — подтолкнул меня локтем Снегирев.
Апатии Лыкова как не бывало, он сорвался с места и бесцеремонно вклинился в толпу. Пробежав несколько шагов с чемоданом, он замер. Мы с Семеном приготовились его встретить, но Лыков почему-то медлил. Он растерянно разглядывал свой чемодан, потом, видимо, приняв решение, двинулся к выходу, но вновь остановился. Я никак не мог понять, что случилось.
— Бирка оторвалась, — быстро шепнул Снегирев, — как бы не бросил чемодан!
Предсказание Семена сбывалось: Лыков, озираясь по сторонам, опустил чемодан на пол и ногой подпихнул его к транспортеру. Мы, протиснувшись сквозь неподатливый встречный поток граждан, спотыкаясь о чьи-то баулы, ринулись к нему. Лыков, увидев нас, заторопился на выход.
Я остановил его:
— Гражданин Лыков, вы забыли свой чемодан.
Он явно не хотел афишировать наше знакомство и, возмущенно округлив глаза, с нервной дрожью в голосе, но так, чтобы не услышали посторонние, бросил:
— Какой чемодан? Нет у меня никакого чемодана!
Следующий вопрос напрашивался сам собой.
— Тогда что вы здесь делаете? — улыбнулся я.
Моя улыбка, похоже, не ободрила Лыкова, он, не отвечая, сделал попытку обойти нас, но я пресек ее, крепко взяв его за локоть.
— Что вы хватаетесь?! — взвизгнул Лыков.
На нас стали обращать внимание. Дежурный милиционер, привлеченный шумом, решительно двинулся к нам. Снегирев укоризненно посмотрел на Лыкова:
— Зачем же так, Владислав? На чемодане отпечатки твоих пальцев, внутри — джинсы, двадцать восемь штук, у меня вот тут, — Семен похлопал себя по карману, — показания директора магазина «Рабочая одежда» Демидкиной, а у тебя, — Семен толкнул пальцем в грудь Лыкова, — тысяча рублей, которые она любезно презентовала тебе…
Лыков ошарашенно проследил за пальцем Снегирева, и его лицо пошло пятнами, видимо, местонахождение денег было указано точно.
Милиционер, приблизившись к нам, козырнул.
— В чем дело, товарищи?
Я развернул удостоверение и попросил сержанта пригласить двух граждан в качестве понятых. Тот понимающе кивнул:
— Проблем нет. Пройдите в комнату милиции, я сейчас.
Снегирев повернулся к Лыкову:
— Владислав, бери чемодан и пойдем.
Лыков озирался по сторонам, словно ища выход из создавшейся ситуации.
— Мне, что ли, нести? — с упреком в голосе произнес Снегирев.
Лыков опустил плечи и нехотя направился к чемодану.
Двое солидных мужчин были не очень довольны непредвиденной задержкой. Я заверил их, что роль понятых не так уж сложна и обременительна, записал их фамилии и попросил Лыкова:
— Откройте чемодан.
Тот обреченно вздохнул и стал шариться по карманам, будто не знал, где у него хранится ключ.
— Владислав, люди же ждут, — поторопил его Семен.
Наконец ключ был найден. Лыков еще немного помялся и откинул крышку чемодана.
Джинсы были на месте. Тысяча рублей тоже. Лыков извлек их из своего нагрудного кармана.
11 часов 03 минуты
За окном мелькали девятиэтажки нового жилмассива. Семен вел «Запорожец» молча. Лыков сидел рядом со мной на заднем сиденье, прикрыв глаза, и только по вздрагивающим векам было видно, что он не спит. Остановив машину у светофора, Снегирев через зеркальце бросил на него взгляд:
— Ну и как, удалось такси поймать? — улыбнулся он.
Лыков моментально открыл глаза и непонимающе произнес:
— Когда?
— Вчера, у агентства «Аэрофлота», — снова улыбнулся Семен.
Лыков обиженно насупился и буркнул:
— Следили, значит…
Снегирев не ответил на его реплику.
— Ты зачем покойного Клюева разыскивал? — спросил он и, увидев, что вспыхнул зеленый свет, быстро переключил скорость.
Лыков ошалело уставился ему в затылок.
— Почему покойного?!. Грузчик на базе сказал, что он болеет.
— О Демидкиной тоже он сказал? — не оборачиваясь, обронил Семен.
— Он…
Я ничего не знал о грузчике, но это меня не смутило.
— С чего это он тебе все выложил? — поинтересовался я.
— Бутылку поставил, он и разговорился.
— И что же поведал? — спросил Семен.