Гамак из паутины

— Как не бывают? — растерянно пробормотал Семен и зашевелил губами, словно прикидывая что-то в уме. — Шурин в отпуске был, говорит, восьмого сентября видел у вас такие, и племяш видел… Как не бывают?

Девушка надменно смерила его взглядом и с ноткой возмущения в голосе бросила:

— Не знаю, что вам шурин говорил… У нас все на прилавках, смотрите…

Семен не стал смотреть на прилавки, а попросил вызвать директора и, несмотря на уговоры, настоял на своем. За директором одна из девушек пошла, но вскоре вернулась и сообщила, что Мария Лаврентьевна примет настойчивого покупателя в своем кабинете.

Войдя к директору, Снегирев нерешительно замер у порога.

Демидкина, элегантная, с приятными, но чуть мелковатыми чертами лица, женщина лет сорока, пригласила его сесть.

Робко опустившись на стул, Семен любезно улыбнулся:

— Мне брюки нужны, «Монтана»…

Демидкина напряглась, но, увидев добродушное лицо посетителя, спокойно пояснила:

— Что вы, товарищ, это такой дефицит… мы импортные джинсы уже несколько месяцев не получаем.

Семен снова улыбнулся:

— Мария Лаврентьевна, вы же восьмого числа получали. — Он развернул свое удостоверение и протянул директору.

Заученная улыбка медленно сползла с ее лица, но Демидкина быстро нашлась:

— Ну и разыграли вы меня! — расхохоталась она, но в глазах смеха не было. — Конечно, получали, но джинсы это такой товар… в полчаса разошлись. Сами понимаете, не могу же я каждому покупателю это объяснять…

— А ваши работницы говорят, что в зал джинсы вообще не поступают, — продолжал улыбаться Семен.

— Ну что вы? — так же мило улыбаясь в ответ, парировала Мария Лаврентьевна. — Девочки недавно работают, вот и не в курсе, тем более, восьмого работала другая бригада.

— Разрешите? — раздался голос Баталина, и он вошел в кабинет.

Демидкина раздраженно взглянула на него, но, когда Семен представил своего коллегу, гостеприимно разулыбалась, вежливо кивнула и предложила стул.

— Мария Лаврентьевна, вам это лицо не знакомо? — продолжил беседу Семен, протягивая ей фотографию Лыкова.

Демидкина осторожно взяла снимок, повернула его к себе и, как показалось Снегиреву, с тревогой всмотрелась в лицо Лыкова. Секунду помедлив, она с облегчением пожала плечами:

— Я этого человека не встречала… Кто он?

Со стороны можно было подумать, будто Семен занят исключительно тем, как бы, вкладывая фото в карман, не помять его.

— Знакомый Клюева, — обронил он.

Пальцы Демидкиной вздрогнули, но, перехватив взгляд Снегирева, она быстро убрала руки со стола и, безучастным голосом, произнесла:

— Это, по-моему, был такой грузчик на базе?

Отметив про себя, что она говорит о Клюеве в прошедшем времени, Семен поинтересовался:

— Вы с ним знакомы?

— Как вам сказать? — задумчиво ответила директор магазина. — Видела на базе… и все…

— И все? — недоверчиво переспросил Баталин.

— И все! — твердо ответила Мария Лаврентьевна и встала, давая понять, что разговор окончен. Темно-синий костюм не скрывал достоинств ее фигуры. — Извините, мне нужно в зал…

— Нужно так нужно, — развел руками Снегирев, отвечая на ее улыбку добродушной ухмылкой.

На улице моросил холодный мелкий дождь.

— Зря ты от штормовки отказался, — перепрыгивая через лужу, крикнул Семен съежившемуся Баталину.

— И не говори! — отмахнулся тот и припустил бегом.

В машине Баталин включил двигатель и, передвинув рычажок печки на полную мощность, блаженно откинулся в кресле:

— Покурим?

Дождь мягко постукивал по крыше, мелкие капли, попадая на лобовое стекло набухали и, срываясь с насиженного места, юркими змейками сбегали вниз.

Баталин прервал молчание:

— Как тебе Мария Лаврентьевна?

— Интересная женщина, — многозначительно произнес Семен.

Баталин покосился на него.

— Думаешь, не до конца откровенна?

Снегирев сдвинул на затылок шляпу и пожал плечами:

— Такое впечатление, что ей известно о смерти Клюева.

— Считаешь, она была с ним связана?

Семен кивнул.

— Валера, нам с тобой известно, что восьмого сентября джинсы «Монтана» получал только магазин «Рабочая одежда». Клюев работает на базе, то, что он спекулянт — факт, то, что он регулярно отправлял через Семушкина джинсы — тоже факт, то, что девятого сентября джинсы «Монтана» доставлены Семушкиным в Новосибирск — неоспоримый факт, и в том, что при упоминании фамилии Клюева Демидкина занервничала, — сомневаться не приходится. Не слишком ли много совпадений?!

Баталин усмехнулся:

— Складно у тебя все получается, Семен. Только вот про Лыкова ты забыл.

— Почему забыл? Мы же говорим о Демидкиной, а она Лыкова не знает, — парировал Снегирев, — по глазам видно…

— Психо-олог, — протянул Баталин и взялся за рычаг переключения скоростей.

Машина медленно тронулась с места. Снегирев поудобнее откинулся в кресле и бросил прощальный взгляд на вход в магазин.

— Стой! — схватил он Баталина за рукав. — Лыков идет!

Баталин нажал на тормоз и успел заметить входящего в дверь магазина рослого мужчину в кожаной куртке.

— Здорово ты по глазам читаешь, — хмыкнул он. — Задерживать будем?

Семен не сразу ответил на вопрос. Он проследил, как Лыков уверенной походкой пересек зал и скрылся в коридоре, ведущем к кабинету директора.

— Не стоит торопить события, — наконец отозвался он, убирая руку с дверцы «Жигулей».

Баталин снова закурил. Щетки стеклоочистителей, словно метроном, отсчитывали секунды. Семен отстегнул ремень безопасности.

— Идем? — нетерпеливо спросил Баталин.

Снегирев покачал головой.

— Рано.

Сигарета догорела до фильтра, и, затянувшись, Баталин обжег губы.

— Черт! — воскликнул он. — Чего ждем, думаешь, с джинсами выйдет?!

Семен пожал плечами, посидел еще немного и, взглянув на часы, решительно открыл дверцу:

— Мне это уже перестает нравиться.

В торговом зале по-прежнему было пустынно. Быстро пройдя мимо удивленных продавщиц, оперуполномоченные побежали по коридору. Дверь в кабинет директора была закрыта.

— Уехала она, — услышали Баталин и Снегирев ворчливый голос и разом обернулись.

Пожилая женщина равнодушно возила мокрой тряпкой по полу, и делала это так монотонно, что казалось, рухни стена, она не прервет своего занятия.

— Куда? — огорченно спросил Снегирев, продолжая дергать за ручку.

— Когда? — таким же тоном выпалил Баталин.

— Куда — не знаю, — продолжая выписывать тряпкой полукружья, проговорила женщина, — но минут пять назад. К ней какой-то парень зашел, они и поехали, у нее же машина.

Баталин стремительно подошел к двери, ведущей во двор, и, выглянув наружу, огорченно развел руками.

18 часов 49 минут. Свиркин

Петр, прыгая через две ступеньки, влетел на четвертый этаж общежития. В коридоре было пусто, никто не сидел на подоконниках, не бродил, уткнувшись в конспекты, не шмыгал из комнаты в комнату в поисках сковородки, не выпрашивал у соседей пятерку до стипендии, и Петр в первую минуту даже опешил, но, сообразив, что для студентов настала горячая пора уборки, встревожился. Немного постояв в раздумье, он быстро зашагал по коридору, и, увидев приоткрытую дверь комнаты, где жил командир оперативного комсомольского отряда дружинников Степан Матюшкин, успокоился, и, вежливо постучав, вошел.

В комнате вкусно пахло жареной картошкой, и Свиркин с грустью вспомнил, что его обед состоял из чая с сухарями. На письменном столе, покрытом куском клеенки, стояла электрическая плитка, возле которой, помешивая ножом в большой сковородке, суетился мускулистый парень с мокрыми волосами и накинутым на плечи полотенцем. Увлеченный своим занятием, он не услышал, что в комнату вошли. Кинув взгляд на мускулистую спину парня и красные спортивные трусы, Петр громко продекламировал:

— Многие парни плечисты и крепки, многие ходят в футболке и кепке…