Житие Андрея Юродивого

Было воскресное утро, когда праведник говорил об этом с Епифанием, и какой‑то придворный проходил мимо по направлению к дворцу: озабоченный распадением плоти и страстью к своей жене, он сошелся с нею. Когда же он прошел во дворец и оказался рядом с праведником, блаженный Андрей, взглянув на него, понял, что с ним произошло и что он сотворил в святое воскресение, и говорит ему:"Вот безумец, который запятнал святое воскресение и идет запятнать также и дворец!"А тот, как услышал, сильно удивился и, улыбнувшись, прошел мимо. Однако по дороге рассказал своим друзьям, как праведник поведал о содеянном им, и одни удивлялись, другие не верили, а третьи полагали, что он рек это от демонов. Епифаний же дивился предвидению этого мужа. И блаженный Андрей сказал ему:"Этой ночью увидел я, как одна женщина — царица, увенчанная короной царственной, украшенной жемчугом и драгоценными камнями, — осуждала того придворного, проходившего мимо нас:"Как, — говорит, — осмелился ты осквернить мой дворец, несчастный? Неужели не довольствуешься ты целой неделей, ненасытный, чтобы быть в своей похоти, но безрассудно посягаешь и на святой день? Клянусь женихом моим Христом, если только ты сделаешь это во второй раз, то уж не сделаешь в третий!"И, сказав так, она отошла от него. Я же, как увидел это, дитя мое, опечалился в сердце своем и поругал его: может, он проявит благоразумие. Если же он сделает это во второй раз, то не сделает в третий, это означает:"Я призову серп против него и скошу его". Ведь с того момента, как человек умрет, больше уже и не грешит, и не поступает справедливо, ибо обретает покой, как только душа его освободится от тела".

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Сказал ему Епифаний:"Если я обрел у тебя расположение, возвести мне, какова есть душа человеческая. Я ведь и сам знаю то, что касается ее, но не настолько доверяю своим догадкам, насколько смогу поверить божественным словам, реченным мне тобою". Отвечает ему блаженный:"Дитя, душа человеческая охватывает все. Ведь она — или жизнь, или, так сказать, бог плоти нашего земного тела, и не что иное, ибо Бог дал ей силу созидать жизнь, управлять, согревать и одушевлять его своим теплом. Без нее ведь наши тела — грязь, прах и пепел". Говорит Епифаний:"Я и сам знаю это, но спрашиваю, какова сущность души и каково ее обличив после того, как она выйдет из тела, а также какова грешная душа и каков божественный признак души праведной". Блаженный ответил ему:"Сущность души — это мыслящий дух, легкий и премудрый, весьма разумный дух и наитончайший, спокойный, приятный, умиротворенный и очень мягкий, выточенный до каких‑то невидимых членов, несказанно прекрасный и сладчайший, являющийся благопристойным и желанным для Бога и для хороводов святых ангелов. Изначально все люди сияют ярче солнца, а по мере роста и взросления они становятся такими, какими мы их делаем. Не равны в блеске души всех живущих в добродетели, однако каждый, насколько усердствует, настолько и украшает собственную душу в божественной и доблестной борьбе. Но в то же время, как я сказал, каждый блистает в соответствии с тем, за что сражается, и сияет настолько, насколько близок к Богу. И сколько кто терпит страданий и трудов ради Господа, настолько И поднимается, приближается к Богу, светится, сияет и становится Богом по сопричастности, по милости Святого Духа. Подобно тому как железо черно и холодно, но, находясь длительное время в огне, начинает сиять сильнее, так и люди: огнем является Дух Святой, мы — черное железо, и насколько мы стойки во время поста, во всенощной, в молитве, в прошении, в воздержании, в том, что установлено для нас Святым Духом, настолько мы блистаем, сияем и сверкаем. То же самое отнеси и к душам, находящимся во грехе: изначально, когда они зачаты в обители вынашиваемых зародышей, в чреве своих матерей, они непорочны, но когда они освобождаются для жизни и начинают грешить, они покрываются мраком, и насколько они опускаются в глубину, вращаясь в грязи греха, настолько они становятся черными, как сажа. Прими это разумно, о дитя, как наставление души твоей, потому что ты самый дорогой для меня птенчик".

Епифаний же, взяв блаженного Андрея, пошел к святому Агафонику[16]. Расположившись вблизи его источника, так как место там было спокойное, молвил ему Епифаний:"Скажи мне, какое творение создал Бог прежде остальных? Я жажду услышать это от тебя, как от источника, струящего молоко и мед". Отвечал святой:"Бог всегда существовал со своим Словом и Духом, хотя некогда не было ничего из ныне существующего, и был Всевышний в то самое время в тишине и молчании, ибо не было никого другого, чтобы поговорить. И исторг он из духовных своих и огненосных уст Слово свое и Бога — осмысленно слушай, дитя, дабы ты мог принести пользу и другим. Затем задумал Всевышний создать мир и воскликнул:"Да будут века!", и тотчас они возникли. Сначала он изрек Слово, и Рожденный завершил это дело. Таково ведь Слово — Сын, прежде веков рожденный от Отца без изменения. Ведь оно было названо порождением Слова Божьего, когда, рожденное от Отца, было положено как первый краеугольный камень, и тогда оно завершило бесконечные века, основав их в Себе Самом. Итак, лежит как краеугольный камень и в то же время пребывает с Отцом это Слово, в конце концов ставшее ради нас Человеком благодаря святейшей Богородице Марии".

Епифаний промолвил:"Объясни мне попроще, какова сущность этих веков". И праведник ответил:"Протяженность их существования непрерывна, как продолжительность времен и бесконечность эпох, сущность же их — многообразный и предивный дух, насчитывающий семь стадий. При них стали восприниматься разумом ангелы и люди, и они приняли начало движения, ибо Господь им предоставил нашу жизнь[17]. И вот они побуждают нас идти и продвигаться безостановочно, подобно им. Дорога же их и путь имеет начало, но вовеки не примет конца. Ведь в начале веков перворожденный[18] прошел их путем, но из‑за нас не смог уйти от них, потому что ведь мы и он — одно, по рождению и по крови, предела же эти семь веков мира, измеряемые годами, еще не достигли. По исполнении же их Бог поднимет устрашающий дух над всей землей, и соединятся кости людей, каждая в своем сочленении, и приладятся и прикрепятся, и присоединятся к ним жилы и плоть, и каждому телу будет дана нетленная его душа, освобожденная от пристанища, в котором она заключена ныне. И тогда вострубит ангел в страхе и трепете, и восстанут мертвые в мгновение ока, и низойдет Судия, и воздаст каждому по делам его. И тогда, наконец, возьмет начало восьмой век и, как говорит Соломон:"Дай часть семи и даже восьми". Но этот век не будет иметь завершения, и праведники же будут пребывать в несравненной радости, а грешники — в нескончаемом наказании. Ибо люди будут нетленными и бессмертными после воскресения из мертвых, и рай вечным, а наказание нескончаемым, век же — бесконечным и беспредельным: ведь"век"толкуется как"вечно сущий", простирающийся в беспредельные и недосягаемые места, не имеющий вообще границы или завершения".

Епифаний сказал:"Каково второе творение Бога, если первым созданием стали века?"Ответил праведник:"Небесные воинства: ведь поскольку Всевышний бестелесен, Он создал сначала бестелесный, мысленный и нематериальный мир". Епифаний промолвил:"Силы небесного воинства были приведены для бытия в этот мир в одночасье или одна за другой, как Творение?"Святой ответил:"Он мог и одним словом выставить все небесные легионы пред грозным троном своей поразительной славы, но знай, что, подобно тому как Он сотворил один за другим видимые элементы находящегося здесь мира, так были созданы и небесные воинства. Сотворив же многообразный дух веков, Он взял от него, как от земли, тело, и создал по порядку чистейшие и святейшие силы небесных строев: во–первых, херувимов, затем серафимов, затем престолы, господства, начальства, власти, силы, ангелов и архангелов бесчисленных небесных сил: Михаила, Гавриила, Уриила, Рафаила и Самаила, имеющих первенство среди бестелесных сил. Ведь Самаил — это Сатана, сброшенный с небес не потому, что не поклонялся Адаму, как поняли некоторые, рассказывающие сказки (потому что человек еще не был создан), но из‑за того он был низвергнут, что замыслил установить свой трон на облаках и быть подобным Всевышнему — так он позавидовал славе Господа. И поэтому сбросил его Господь сверху вниз со всей его ратью, с которой он задумал это. И вот когда Бог выставил великие полки, которые не сосчитать человеческой мерой (как сказало Единородное Слово Бога блаженному Петру во время страстей своих, что"Я мог представить более, нежели двенадцать легионов ангелов"), то, откуда упали они, туда поднимается хор спасенных, с тем чтобы восполнился от людей двенадцатый строй ангелов Божьих.[19] Ясно ведь, что во второй черед были завершены небесные воинства".

16

Одна из старейших церквей в Константинополе. Во времена автора жития считалось, что ее воздвиг Константин I.

17

То есть Бог решил, что существование людей будет ограничено этими веками.

18

То есть Адам.

19

Мысль о том, что число спасённых будет соответствовать числу падших ангелов, появляется также в западном богословии, у Григория Великого.