Танец богов

Когда лимузин подкатил к гавани, Мередит уже издали заметила выстроившихся на пирсе матросов — команду яхты — в белоснежных робах и фуражках. Капитан Никос Катаподис встретил их с Александром уже на борту. Провожая их к дверям кают-компании, он что-то сказал Александру по-гречески, после чего вежливо поприветствовал Мередит на ломаном английском и отбыл восвояси. Оставшись наконец с Мередит наедине, Александр тут же обнял её и нежно поцеловал.

— Надо бы, конечно, показать тебе яхту, — сказал он, покрывая поцелуями её шею. — Однако на самом деле мне сейчас хочется совсем другого.

Тогда Мередит, поцеловав его в ответ, прошептала:

— Запри дверь. Яхту я увижу и позже.

Александр улыбнулся, но промолчал. Подойдя к двери, он запер её, после чего вернулся к Мередит и, подхватив на руки, понес к дивану.

— Это просто фантастика! — завороженно промолвила Мередит, когда они с Александром приближались к вилле по изумрудному газону. — Как я ни пыталась представить себе эту красоту, действительность превосходит все ожидания.

— Отец создал все это для моей матери, — сказал Александр, властно обнимая её за талию. — Он замыслил самый настоящий сказочный чертог, в котором и поселил свою королеву. — Он приумолк, пропуская Мередит вперед по ступенькам лестницы. — И вот теперь, продолжая наши монархические традиции, я привез сюда свою королеву.

Прежде чем войти, они снова поцеловались. В вестибюле их встречала целая армия слуг, которых заранее выстроила Елена. В свете последних слов Александра это показалось Мередит символичным: прислуга и вправду вела себя так, как будто встречала всамделишную королеву. Когда Александр представил ей Елену, Мередит поразилась достоинству, с которым держалась эта невысокая седовласая женщина. Она невольно попыталась представить, как обращалась эта гречанка много лет назад с маленьким ещё Александром, и её мысли тут же устремились в будущее, к мечтам об их собственных детях. Ее и Александра.

— К свадебной церемонии уже почти все готово, — сказала Александру Елена по-гречески. — В часовне заканчиваются последние приготовления.

— Прекрасно, — улыбнулся Александр. — Значит ничто нас не задержит.

— Ну разумеется, — пожала плечами Елена. — Все здесь прекрасно понимают, насколько это важно для тебя.

— Спасибо, Елена.

— О чем вы говорили? — спросила Мередит, когда они с Александром поднимались по винтовой лестнице.

Александр усмехнулся.

— Скоро узнаешь, matia mou, — сказал он. — Потерпи ещё немного.

Спальня поразила Мередит великолепием и вкусом. Ничего подобного она прежде не видела. Обстановка огромной, залитой солнечным светом комнаты была выдержана в оттенках синих и зеленых тонов. Пышные ковры, шторы, обрамляющие веселые эркеры и застекленные балконные двери с изумительным видом на Эгейское море. Роскошная кровать с балдахином, вышитые покрывала, пледы и гобелены ручной работы. Примыкающие к спальне небольшая гостиная и туалетная комнаты были также обставлены в синих и зеленых тонах, а вот ванная с белоснежным мраморным бассейном, напомнившая Мередит ванную комнату Александра в его апартаментах в Олимпик-тауэр, но только ещё больших размеров, была отделана бежевым и кремовым. Во всех уголках спальни красовались пышные папоротники и изящные пальмочки.

— Да, нетрудно понять, почему ты так любишь это место, — мечтательно вздохнула Мередит. Стоя на балконе, она любовалась бесподобным видом на изумрудную зелень сада и бирюзовую гладь Эгейского моря, окаймленного со стороны берега золотой полоской песка. — Если бы я родилась и выросла здесь, то просто не представляю, как могла бы уехать отсюда.

— А я, к великому сожалению, никак не могу остаться и пожить здесь вволю, — сказал Александр, и вдруг пристально посмотрел на нее. — Кто знает, может, в один прекрасный день мы привезем сюда своих детишек.

Свадебная церемония состоялась чудесным и спокойным вечером на закате солнца в крохотной, белокаменной часовне, угнездившейся почти на краю высоченного утеса. На Мередит было белое шелковое платье свободного покроя, украшенное жемчужным ожерельем в четыре нитки — когда-то им очень дорожила Мелина Киракис. Белокурые волосы Мередит с вплетенными в них нежными оранжевыми цветами пышными волнами ниспадали на плечи. Букетик таких же цветов торчал из петлицы темно-синего пиджака

Александра. Стоя перед алтарем, Мередит украдкой посмотрела на

Александра. Его темные глаза блеснули в свете канделябра.

— Ты сегодня ещё прекраснее, чем всегда, — прошептал он. — Ты тоже счастлива сейчас? Как и я?

Мередит только кивнула; застрявший в горле комок не позволил ей ответить.

По мановению руки величавого бородатого священника в черном одеянии начались торжественные песнопения.

От традиционной церемонии отступили лишь раз: по настоянию Мередит и Александра, священник опустил старинную византийскую заповедь «Жена да убоится мужа своего». А вот свидетелем или koumbara Александр избрал Джеймса Вудхилла, своего личного пилота. Во время обряда тот стоял за их спинами, держа над головами жениха и невесты изящные венцы, сотканные из белых цветов и соединенные между собой длинной белоснежной лентой. Наконец, по знаку священника, Вудхилл возложил венцы на головы Мередит и Александра, после чего вынул обручальные кольца и, трижды поменяв их местами согласно обряду, надел на безымянный палец левой руки. Затем Вудхилл поднес к губам Александра массивный кубок из литого золота. Александр поцеловал его и передал Мередит, которая тоже приложилась губами к сверкающей чаше с вином. Новобрачные поочередно отпили из кубка. После этого они взялись за руки, и священник, держа Александра за свободную руку, трижды обошел с ними вокруг алтаря. На этом торжественная церемония завершилась. Под дождем из рисовых зернышек и розовых лепестков, которыми щедро осыпала их Елена — второй и последний свидетель таинства, — Александр поцеловал свою прекрасную жену.

Наконец он мог с полным основанием назвать её так.

Обычно греческие свадьбы это грандиозные семейные торжества, на которые собираются все родные и близкие, и которые нередко растягиваются на несколько дней. А вот Александр с Мередит, обвенчавшиеся тайно, не стали устраивать пышного праздника. Вернувшись на виллу, они уединились в спальне, где и отметили событие бутылкой шампанского и икрой.

— Тебе, наверное, хотелось бы закатить пир на весь мир? — спросил Александр, когда они с Мередит стояли, обнявшись, на залитом лунном свете балконе и допивали шампанское. — Уйму гостей назвать, да? Ты огорчена?

— Нисколько, — ответила Мередит, прижимаясь головой к его плечу. — Этот день навсегда останется в моей памяти. Более чудесной и романтической свадьбы я и представить не могла. Ничего другого мне не нужно.

Александр задумчиво посмотрел на нее, затем произнес:

— Интересно, появляется ли какая-нибудь разница в постели, когда твоя любовница становится женой?

Мередит улыбнулась.

— Есть лишь один способ проверить это, — сказала она и, взяв Александра за руку, направилась в спальню. Здесь она взяла у него из руки опустевший бокал и поставила вместе со своим на столик. Ее губы прильнули к его губам.

— Я всегда представляла, что первая брачная ночь будет необыкновенной, — прошептала она, развязывая его галстук. — Однако о том, что она будет настолько прекрасной, я и мечтать не могла.

— Я тоже, — ответил Александр внезапно охрипшим голосом, целуя её шею и плечи. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, он расстегнул «молнию» на платье Мередит, лаская её обнаженную спину. Стянул платье с плеч до самой талии, обнажив тугие груди. Тяжело дыша, Александр стал гладить эти чудесные груди, чувствуя, как набухают и твердеют соски от его прикосновений. Затем, уже с трудом сдерживаясь, он уже полностью стянул с неё платье, которое вместе с трусиками соскользнуло вниз, на пол. Его руки жадно ласкали бедра Мередит, тискали ягодицы. Мередит же дрожащими руками расстегнула пряжку его ремня и потянула вниз замочек «молнии».