Черные сны

— Эй, ты! Стой на месте! — сказала он.

Тарани пришла в ужас. Это был офицер полиции! Он направлялся к ней вместе со своим напарником. «Что мне делать?» — подумала Тарани.

Офицер положил ей руку на плечо и осторожно повел ее в кассу. Дверь за ней закрылась, и офицер перегородил ей дорогу. Тарани поняла, что не сможет сбежать. Она знала, что ее ждет. Они будут звонить ее родителям. И всё испортят.

«Конечно! — подумала она. — Всё шло слишком гладко».

Вилл позвонила Тарани в ту минуту, когда они только что прибыли в Сезамо. Родители еще выгружали вещи, поэтому Тарани оказалась в доме одна, и тут зазвонил телефон. Она создала астрального двойника, как только Вилл рассказала ей о случившемся. К тому же она подумала, что будет неплохо, если ее двойник, а не она займется разгрузкой багажа! Но если полицейские позвонят ей домой, то родители поймут, что существуют две Тарани! Тарани знала одного человека, который этому точно не обрадуется, — мама!

Миссис Кук была судьей в Хитерфилде. Тарани знала больше, чем хотела бы, о том, каким чувством справедливости обладала ее мама, потому что ее возлюбленный — робкий парень по имени Найджел — встречался с ее мамой в суде. Он связался с плохой компанией, и когда у его друзей возникла безумная идея ночью проникнуть в музей Хитерфилда, он пошел с ними. В своем приговоре судья Кук была не особенно жестока к юношам, но и спуску им не дала. Их приговорили к уборке музея! Найджел, похоже, не стал винить Тарани, но его друзья не забыли ей этого.

«И мама никогда не даст мне об этом забыть», — подумала Тарани.

Ее волнение усилилось, когда один из полицейских снял трубку телефона. Холодно взглянув на нее, он попросил назвать телефонный номер. Тарани быстро обдумала, как выкрутиться, и сказала, что не знает номер дома, где они жили, но может дать вместо этого мобильный телефон своей мамы. Если они не смогут дозвониться ей по телефону, то тогда, решила Тарани, они попытаются отвезти ее домой. А ей совсем не хотелось увидеть мамино лицо, когда ей скажут о случившемся. Тарани стало интересно, чем сейчас занимается ее астральный двойник. Распаковывает вещи? Читает на крыше? «Я бы всё отдала, чтобы поменяться с ней местами», — подумала она.

Высокий, худой офицер набрал номер, покусывая губы и ожидая ответа. Тарани чувствовала, что трубку сняла мама — человек, находившийся на другом конце провода, сразу же взял инициативу в свои руки. Полицейский вежливо выслушал, а затем ответил на какой-то вопрос: «Да, Тарани Кук, примерно тринадцати лет».

Низкий, толстый полицейский посмотрел на билетершу и сказал:

— Спасибо, что разрешили воспользоваться вашим телефоном, мэм!

Кассирша взглянула на Тарани, которая сидела с несчастным видом на скамейке в углу комнаты.

— Не благодарите! — ответила она. — Моя родная дочь тоже однажды сбежала из дома.

«Кто может винить ее с такой матерью?» — подумала Тарани.

— Я… мне нужно выйти на минутку, — сказала она офицеру полиции. «Может, мне разрешат подышать свежим воздухом на платформе?» — подумала она.

Маленький офицер усадил ее на место.

— Не так быстро! — сказал он. — Садись. Вы, ребята, вечно куда-то спешите.

Высокий офицер всё еще говорил по телефону.

— Я не понимаю, миссис Кук, — гневно сказал он. — Нет! Это не шутка!

«Всё, мне конец!» — подумала Тарани. Теперь мама попросит подозвать ее к телефону.

Но следующие слова матери она услышала довольно четко. Тарани показалось, что мама хочет сделать заявление по телефону, как она обычно это делала. «Моя дочь сейчас находится со мной. Вам понятно?»

Тарани замерла. Ее мама не поверила офицеру! Наверняка астральная Тарани сидела рядом с ней. Удивительно, какой она оказалась полезной! Прекрасная замена Тарани. Почему мама должна была поверить офицеру, когда опровержение его слов находилось у нее перед глазами? Тарани была рада, что мама всегда оценивала проблему, опираясь на факты.

«Астральная капля спасла меня! — обрадовалась Тарани, глядя на часы. Поезд на Ридлскот должен был вскоре уехать. Эта маленькая неприятность не помешает ей встретиться с друзьями!»

Высокий полицейский повесил трубку и покачал головой.

— Какой позор! — сказал он. — Вы уверены, что прочитали имя девочки правильно?

— Давай спросим ее еще раз, — ответил маленький офицер. — Не знаю… может, я ошибся.

Тарани по-прежнему покорно ждала на скамейке. Она сидела неподвижно и вдруг испытала странное чувство. Она словно… начала стираться. Сначала она видела свои ноги, стоявшие на полу под скамейкой, а потом — они вдруг исчезли. Затем и вся она исчезла. Девочка поднялась и отправилась куда-то в неизвестном направлении.

Тарани была рада, что выбралась из вокзала. Но хотелось бы видеть реакцию кассирши. Она представила себе, как та затрясется от страха и закричит: «Что это? Она исчезла! Она только что сидела здесь!» А маленький полицейский в недоумении почешет затылок и скажет: «Я же говорил… Современные дети всегда куда-то спешат».

Тарани удивилась, почему ей не страшно.

«Я невидима и могу передвигаться по воздуху! — Подумала она. — Такое не каждый день случается!»

Но тем не менее она испытывала скорее любопытство, чем страх.

«Это произошло не просто так, — подумала Тарани. — Возможно, мне предстоит какая-то миссия? Возможно, когда всё закончится, я встречусь со своими подругами? Мне придется сразиться с врагами? Что бы там ни случилось, W. I. T. C. H. придает мне храбрости. И куда бы я ни прилетела, я буду готова действовать!»

Глава 13

Над Ридлскотом взошла полная луна, заливая светом праздничный город. На чистом небе сияли сотни звезд, и теплый легкий ветерок покрывал гладь озера рябью.

Корнелия, держа на руках Наполеона, дошла вместе со своей семьей до конца причала, украшенного разноцветными фонариками и флажками. Отсюда открывался прекрасный вид на всю ярмарку: от большого полосатого шатра до колеса обозрения и карусели. Уличные музыканты играли веселую мелодию. У киосков выстроилась очередь из беззаботных отдыхающих, которые собирались купить себе мороженого или сахарной ваты. А над импровизированным ресторанчиком горела неоновая вывеска с изображением Скотти.

Казалось, все очарованы праздником. Но Корнелия чувствовала, что было в этом нечто неестественное.

«Всё слишком идеально, — подумала она, — похоже на веселье по заказу. Неужели этот праздник действительно стал традицией за последние сто лет, как сказал мэр? Или он просто пытался изобразить нечто в старинном духе?»

Корнелия привыкла к Хитерфилду, где было людно и постоянно царил шум и гам.

«Это я и люблю в городе, — подумала она. — Никогда не знаешь, с кем в следующий момент встретишься. Не знаешь, что произойдет».

Здесь же, в Ридлскоте, казалось, что праздник жестко следует по заданному пути. Неожиданно Корнелии стало тоскливо. Как далеко она оказалась от дома!

«В душе я — городская девчонка! — подумала Корнелия. — Мне слишком тесно в этом месте». Очевидно, родители не разделяли ее точку зрения. Они с интересом смотрели по сторонам, держась за руки. Корнелия была счастлива, что они так довольны, но, наблюдая за этой влюбленной парой, почувствовала знакомую боль в груди.

«О, Калеб! — подумала она, и ее глаза наполнились слезами. — Когда я увижу тебя снова?»

Она попыталась вспомнить, каково это — очутиться рядом с парнем, которого ты любишь. Но ее драгоценные воспоминания разбились, как стекло, когда она услышала пронзительный голос младшей сестренки:

— Мама! Папа! Я оставила на пристани три шоколадных печенья!

— Зачем, Лилиан? — спросила миссис Хейл.

— Чтобы Скотти пришел и мог съесть их! И тогда я его сфотографирую! — Лилиан с надеждой всплеснула руками.

Папа улыбнулся.

— Уверен, что тебе это посоветовал мэр Кринкл! — сказал он.

— Да! И он даже дал мне печенье! — похвасталась Лилиан, указывая на ярко освещенный шатер посреди ярмарки.