Страница 4 из 24
Коська Ухин лёг на свою парту и притаился за спиной сидевшей впереди Сони Лосевой.
— Волков!
«Фу! — облегчённо выдохнул зайчонок, — Пронесло!»
— Скажи-ка, Волков, что было задано на сегодня?
— Э-э… на сегодня… было задано… было на сегодня… задано… — и Вовка энергично махнул лапой снизу, что означало: «Ну, подскажите же кто-нибудь!»
— Просклонять «медведя», — подсказала Зина Бебешко.
— Промедведить… э-э… о-о…
— Хе! — усмехнулся Бурмила Михайлович, — Ну, давай, «промедвеживай»! Артист! Только не подсказывайте! Пусть сам «медвежит»!
Вовка ещё раз безнадёжно оглянулся и начал:
— Ну… это… я… э-э… медведь… ты — медведь, он — медведь, они — медведи…
— Ого! — усмехнулся Бурмила Михайлович, — сколько вас медведей собралось!
Класс захохотал.
— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — громче всех рассмеялся зайчонок, — что и говорить, приятно, когда твой враг сел в калошу!
— Ну-ка, Ухин, скажи, как правильно!
Последнее «ха» застряло у зайчонка в горле:
— Я… э-э… о-о… — пролепетал он.
— Медведь, медведя, медведю, — шёпотом подсказал Колька.
— Медведь… — механически повторил Коська и умолк, оцепенев от волнения.
— И ты — медведь? — удивился Бурмила Михайлович под хохот класса, — А это уже что-то новое!.. Колючкин!
— Медведь, медведя, медведю… — застрочил как из пулемёта ежонок.
— Садитесь все! — Бурмила Михайлович поправил лапой очки на носу и взялся за авторучку, — Значит так, волков — «единица», Ухин — «единица», Колючкин — «двойка» — за подсказку!.. Переходим к новому материалу…
— Пхе! — усмехнулся Волков, садясь на место, — Нужен мне этот медвежий язык?! И вообще уроки?! Это только трусы и ябеды уроки учат!..
Коська Ухин и Колька Колючкин промолчали.
Глава пятая. «Неужели Бегемот Гиппопотамович?» Переполох в классе. Пантера Ягуаровна даёт Коське и Кольке необычное поручение
После уроков Колька утешил Коську:
— Не переживай! Исправим! Пойдём-ка лучше хорошенько поищем твой портфель! Может, ты его просто плохо искал!
И друзья побежали в лес. А там из-за куста услышали:
Коська с Колькой осторожно раздвинули ветки.
За кустом сидел их учитель сольфеджио Бегемот Гиппопотамович. Держа в зубах травинку, он восторженно глядел на небо и напевал песню.
— Ой! — удивлённо посмотрел Коська на Кольку.
— Ой! — удивлённо посмотрел Колька на Коську.
Среди всех учителей Бегемот Гиппопотамович слыл самым чудным. Он никогда не разлучался со своей медной трубой, которая красиво и величественно называлась тромбоном. Она так сияла и сверкала на солнце, что было больно глазам. Можно было подумать, что труба не медная, а золотая. Её так и звали все золотым тромбоном. А когда Бегемот Гиппопотамович играл на своём золотом тромбоне, даже все птицы в лесу умолкали, чтобы его слушать.
Бегемот Гиппопотамович без памяти любил музыку.
На первом уроке он сказал:
— Сольфеджио — самый важный в жизни предмет. Он развивает слух и учит разбираться в нотах. Учит глубже понимать музыку. А музыка — самое прекрасное, что есть в жизни!
И широко разинув свой громадный рот, из которого торчало всего два зуба, Бегемот Гиппопотамович запел:
— До — ре — ми — фа — соль — ля — си!.. — потом откашлялся и сказал, — Из этих семи нот складывается вся на свете музыка! А вот так эти ноты звучат на тромбоне, — и он проиграл гамму на своём золотом тромбоне, — А вот так они пишутся, — записал ноты на доске учитель музыки, — А теперь все вместе поём по нотам:
— До — Ре-э!.. — вытягивали ученики.
— Хорошо! — хвалил Бегемот Гиппопотамович.
Того, кто правильно брал все ноты, Бегемот Гиппопотамович называл «умничкой» и угощал конфеткой. Но это бывало не часто. «Все ноты знают только бегемоты!» — любил повторять он. Должно быть, в глубине души он верил, что по-настоящему понимает музыку только он один. Часто ходил он
по лесу в одиночестве с травинкой в зубах, прислушиваясь к лесным звукам. А потом играл на золотом тромбоне что-нибудь красивое и мелодичное. Или лёжа в траве, приставлял ухо к земле и слушал, как гудит шмель на цветке или какая другая мошка, и, блаженно улыбаясь, молча слушал симфонию.
Коська Ухин был у Бегемота Гиппопотамовича «умничкой», а Колька Колючкин, к сожалению, нет. У Коськи, как правильно подметила мама-зайчиха, был абсолютный слух — он за восемьсот метров слышал то, чего не слышал Колька. Бегемот Гиппопотамович очень ценил Коськины музыкальные способности и говорил, что Коська может стать солистом.
Неужели это он взял Коськин портфель? Зачем? Странно! Но подойти и спросить друзья не посмели.
Удивлённые и расстроенные вернулись они домой. Папе с мамой Коська сказал, что портфель просто потерялся. Родители поругали зайчонка, да делать нечего — купили новый портфель. А ещё — новые тетрадки и ручки.
Прошло несколько дней.
И каждый день приносил неслыханную новость. Всё время у кого-то что-то пропадало. У Рудика Лисовенко пропал новенький футбольный мяч. У Зины Бебешко пропало зеркальце. У Сони Лосевой — шёлковый платочек. У Бори Сука — авторучка. У Верочки Выверчук — мешочек орешков. У Кольки Колючкина — альбом для рисования. У Мишутки Медведенко — горшочек мёду. А у Раиски Мяу — переводные картинки
Все удивлялись, не зная, кого подозревать.
А Колька с Коськой со страхом поглядывали на Бегемота Гиппопотамовича, не смея никому сказать о своих подозрениях. И лишь у Вовки Волкова ничего не пропало. И то только потому, что пропал он сам. Почему-то перестал ходить в школу.
— Может, заболел? — недоумевала Пантера Ягуаровна, — Надо его проведать! Кому бы это поручить? Поручим Ухину и Колючкину. Они живут как раз в той же части леса, что и Волковы.
Коська глянул на Кольку, Колька глянул на Коську, и оба так скисли, будто проглотили по мешку клюквы.
— Ну, что вы скисли? Что скисли? — строго спросила Пантера Ягуаровна, — Как вам не стыдно?! Вас просят проведать больного товарища, а вы кривляетесь!.. Фу, как ни стыдно!
Девчонки тоже пристыдили их своими взглядами и сказали: «Фу!»
Не отвертишься.
Глава шестая. Встреча с папой Волковым. «Вот он нам задаст!» Подслушанный разговор. «Ужас!» Надо действовать!
Они шли к Волчьему яру и молча дрожали.
— Может, не пойдём? — тихо спросил Коська.
— Засмеют, — вздохнул Колька.
— Засмеют, — согласился Коська.
— Да и характеры обещали закалять, — напомнил Колька.
— Обещали, — вздохнул Коська, — А если съедят нас с нашими характерами, кому они будут нужны?..
— Ох!..
Папа Волков вывешивал во дворе дублёнку из овчины.
— Здравствуйте, дядя Волков! — издали поздоровались Коська и Колька.
— Пр-ривет! — прищурился на них папа-волк.
— Как поживает В-вовка? — так же издали поинтересовался Колька.
— Как его з-здоровье? — поинтересовался Коська.
— А что его здоррр-ровье?! Норррмально! Он в школе.
— В шко-ле? — так и охнули они.
— А что нет его в школе?.. Прогуливает, дьявол?
— А… — начал Коська.
— Бе… — начал Колька.
— Вы мне не «акайте» и не «бекайте»! Говорите правду! — и папа-волк сделал шаг вперёд.
Следующего шага друзья не дождались. Тут же повернулись и пустились наутёк.
— Ну, теперь Вовка нам задаст! — ужаснулся Коська, когда они были уже далеко, — Вот он нам задаст!..
— А мы что — виноваты?..
— Виноваты — не виноваты — разбираться не будет!
Ковыляли они по лесу, грустно повесив головы. В глазах темно было. И так Вовка Волков безо всяких причин не давал им покоя, а теперь что будет?!