Страница 56 из 77
– Нет! – отрезала Яшка. – Все порознь! Хватит уже…
– Яшка! – Светка нагнулась к Альфреду, который слабо застонал. – У него пистолет должен быть. Помнишь, в поезде, там еще шахматы чудные оказались! Может, при нем?
Яшка, пыхтя от напряжения, перевернула мужчину на живот.
– Есть! – объявила она. – Хорошо, он им воспользоваться не успел.
В ее руках оказался огромный черный пистолет.
– "ТТ"! – уверенно заявил Эмиль. – Дай подержать, Яш!
– Нет! – твердо сказала Яшка и, по примеру Альфреда, сунула пистолет со спины за пояс шортов. – Всё, девчонки! Разошлись! Мы с Эмилькой пешком до следующей станции двинем, к утру дойдем. А вы… как решите. Деньги и барахло лучше здесь где-нибудь спрячьте и давайте на вокзал. Там до утра пересидите, а потом… потом, как знаете. Все! Пока!…
… Яшка вскинула на плечи сумку, обняла за плечи брата и двинулась в темноту. Где-то ухнуло несколько взрывов, застрекотали автоматы. В кромешной тьме они шли по шпалам с полчаса, как вдруг откуда-то сверху решительно и властно прозвучало:
– Стой!!!
Наверху, на железнодорожной насыпи, появились несколько мужских фигур с оружием в руках.
– Стой!!! – повторил мужской голос. – Стой! Мы сейчас спустимся!
– Отпустите, дяденьки! – запричитала Яшка. – Мы дети… заблудились… Отпустите, дяденьки!
– Да отпустим!… Стой на месте!
Вооруженные мужчины спустились, и стало ясно, что это военный патруль: офицер и солдаты с автоматами. Офицер осветил их фонарем и строго спросил:
– Башмаки почему в крови?
Яшка механически опустила голову и действительно увидела, что ее светлые кожаные кроссовки и белые носки основательно заляпаны кровью.
– И руки тоже! – добавил офицер. – И футболка… Что в сумке?
– Деньги! – ответила Яшка, уставившись офицеру в глаза немигающим взглядом. – Вот! – она одной рукой протянула сумку, а когда тот взял ее, медленно подняла другую, в которой был зажат пистолет. Она нажала на спуск. Боек стремительно скакнул вперед и клацнул:
– Цган!!!
Выстрела не последовало.
Офицер завороженно смотрел на ствол, который почти уперся ему в живот. Он никак не мог до конца осознать, что эта хрупкая девочка-подросток, похожая на цыпленка, пытается стрелять в него.
– Цган!!! Цган!!! – еще два раза щелкнул вхолостую боек.
Солдаты попятились и вскинули автоматы, но стрелять не решались, тоже не очень понимая, что, собственно, делать и не шутит ли эта чумазая девица, щелкающая вхолостую курком.
Следующая секунда стала роковой. Яшка вспомнила, что в кино, перед выстрелом, пистолет берут сверху за корпус и передергивают – назад, а потом вперед. Она быстро, хотя и с трудом, повторила это движение и снова нажала на спуск. Пистолет подпрыгнул в ее руках, ствол шумно выплюнул короткий сноп пламени.
Офицер охнул и перегнулся пополам, и в ту же секунду один из солдат, вздрогнув от выстрела, механически нажал на автоматную гашетку. Очередь получилась короткой, всего-то пули в три. Но этого вполне хватило, чтобы все они пробили Яшке грудь и, не теряя убойной ярости, прошли дальше, через мальчика, который стоял, прижавшись сзади к сестре…
Пейзаж после битвы
Сидеть спиной к собеседнику, конечно, нехорошо. Однако и спереди, справа от водителя, мощное тело полковника размещалось с трудом. А уж пристроить свои сто тридцать килограммов в тесном заднем ряду милицейского "УАЗика" Баркову и думать было нечего.
Он слушал монотонный доклад начальника астраханского ОМОНа подполковника Алькеева, одновременно почему-то размышляя о судьбах отечественного автопрома. "Странная вещь… Лучший в мире автомобиль по проходимости! Равных нет! Но в хорошую пургу на переднем сидении сугробы наметает, зазоры в дверях такие, что палец проходит. Дверь с первого раза не закроешь никогда, хоть с размаху бей, хоть ласково ее защелкивай. Не закрывается, и все тут! Ну просто фигня какая-то!"…
– …наших четырнадцать убитых и около пятидесяти раненых… – услышал он.
– Откуда такие потери? – раздраженно уточнил Барков. Ему впервые в жизни пришлось командовать операцией по ликвидации спланированного мятежа. – Вы же ночью докладывали о пяти убитых?
– В районе водозабора тяжелый бой был, пытались захватить городскую систему водоочистки. Видимо, там орудовала основная группа подстрекателей, обученных военному делу и хорошо вооруженных. Несколько убитых опознаны – известные личности, еще со штурма Назрани. Их потери – девятнадцать человек убитыми. И на электростанции двенадцать. А всего за ночь с их стороны человек пятьдесят будет! Среди гражданских тоже есть убитые и раненые. Несколько человек на стадионе, потом ночью в городе, в том числе от рук мародеров… Сейчас цифры уточняем.
– Что со Шмаковым?
Омоновец потупился:
– Умер! Пуля пробила позвоночник… Большая кровопотеря…
Барков плотно зажмурился, а когда открыл глаза, они заметно покраснели. Подполковнику, который увидел лицо Баркова в треснутом зеркальце, даже показалось на секунду, что тот сейчас расплачется.
– Герой России! – выдохнул Барков. – Три боевых командировки! И смерть от какой-то соплюшки принял… Что за дети? Откуда вообще у них ствол, черт возьми?!
– Тут непонятно. Пистолет оказался с большим прошлым… Тележурналиста из "Взгляда" помните, которого в подъезде застрелили? Так вот, по предварительной информации он был застрелен из этого же оружия…
– Ни хрена себе у вас тут детишки гуляют! Это как понимать?
– Случайно, думаю… Нашли, может быть… Детишки эти проституцией и воровством занимались, на вокзале в линейном отделе их опознали. А почему она стрелять стала – загадка… Теперь не расскажет.
Барков попытался обернуться, но не сумел и только махнул рукой:
– Дожили мы, подполковник! Дети малые Героев России убивают!
– Брошенные дети – как порох! – вздохнул омоновец. – Дай искру, обязательно взорвется.
– Что говорят задержанные? – сменил тяжелую тему Барков.
– Сейчас пообщаетесь! – омоновец указал пальцем на строение с выбитыми стеклами. – Здесь в подвале их и держим,
Он провел Баркова по коридору, окрашенному суровой темно-зеленой краской, потом по лестнице на второй этаж. Под ногами хрустело битое стекло и куски штукатурки, отлетевшие от потолка и стен. Криво висели пробитые пулями плакаты о важности выполнения воинского устава, а также о том, что защита Родины есть священный долг каждого гражданина.
– Серьезно тут бились! – констатировал Барков, разглядывая многочисленные следы ночной атаки.
– Было за что! Тут штаб местной кадрированной дивизии расположен, кроме комдива, двух десятков офицеров и взвода охраны никого. Зато стрелкового оружия в подвалах как раз на дивизию! Вот они сюда и рвались. А этот взвод охраны так грамотно оборону организовал, что и сами почти все целы, и к оружию бандитов не подпустили. Молодцы, не то, что УВД!…Герасименко!
– Я! – отозвался голос из раскрытых дверей кабинета. Они вошли.
Навстречу им поднялся молодой, коротко подстриженный капитан. Напротив за столом сидел узкоглазый мужчина, руки которого были перехвачены сзади наручниками, а за спиной у него стоял здоровенный омоновец в изрядно потрепанном камуфляже.
– Докладывайте! – приказал Барков.
– Допрашиваем задержанного,- начал капитан. – По нашим сведениям, это находящийся в розыске за многочисленные преступления Алексей Хартаев, он же Леша Бурятский. Ждем из Москвы дополнительные ориентировки…
– Боитесь, что сбежит? – Барков кивнул на здоровяка.
– Боимся! – серьезно ответил капитан. – Это сержант Сухов, – здоровяк в ответ на представление кивнул, – он и задержал Хартаева!
– Сухов, говоришь? – Барков улыбнулся, потому что сержант был совсем не похож на героя знаменитого фильма. – И как же ты его?
– У него патроны кончились… Вышел на нас с гранатой, я его и взял.
– Что, не взорвалась граната?
– Почему? – удивился сержант. – Взорвалась. Когда я ее у него отобрал и в воду кинул… Даже рыба всплыла.