Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 118

Вулфгар вскинул голову, и Майда, сжавшись от ужаса, взвизгнула.

— Что ты сказала? Он ее нареченный?! Майда робко кивнула: — Да. Они должны были скоро обвенчаться.

Вулфгар посмотрел на молодого сакса, перевел обвиняющий взгляд на девушку и, наконец, повернулся к выжидавшему Суэйну:

— Отведи его к собакам и прикуй там, — велел он. — Завтра я сам им займусь.

Викинг кивнул и, схватив Керуика за шиворот, рывком поднял с пола.

— Помни, маленький сакс, — хмыкнул он, — сегодня тебя спасла девушка. Должно быть, ты родился под счастливой звездой.

Эйслинн все еще трясло от неудержимого страха. Керуика притащили в конец зала, где лежали псы, и швырнули прямо в середину своры. Поднялся дикий вой и лай. В суматохе никто не заметил, как Майда поспешно спрятала под лохмотьями кинжал Керуика.

— Я у тебя в долгу, — обратилась Эйслинн к Вулфгару дрожащим голосом.

— Неужели? — буркнул он. — Ну что же, сейчас посмотрим, сколь велика на деле твоя благодарность. Ты в ярости набросилась на меня, когда я разрешил позвать священника. Лгала, объясняя, что этот молокосос не имеет к тебе никакого отношения. — И, презрительно засмеявшись, бросил: — Лучше было рассказать самой, что он твой жених, чем позволить старой кляче выложить правду.

Гнев Эйслинн разгорелся с новой силой.

— Я солгала, чтобы спасти его. Ведь ты бы убил Керуика, не правда ли? — горячо возразила она.

Серые глаза Вулфгара потемнели, как грозовые тучи.

— Только глупец, девушка, может так легко расставаться с ценными рабами. Но Керуик, несомненно, встретил бы сегодня смерть, не признайся ведьма, что он твой жених. Зная это, я по крайней мере могу понять причину его глупой выходки.

— Ты пощадил его сегодня, но что будет завтра? — настаивала Эйслинн.

Но Вулфгар лишь пожал плечами:

— Завтра? Посмотрим, что подскажет мне мое воображение. Возможно, неплохо будет посмотреть, как он танцует в петле… или придумать еще какое-то развлечение.

Сердце Эйслинн упало. Неужели она спасла Керуика от мгновенной расправы лишь затем, чтобы отдать на потеху норманнам, которых, конечно, будут забавлять его мучения?

— Что ты готова отдать взамен за его жизнь? Себя? Но так нечестно — ведь я даже не знаю, что получу. — Вулфгар стиснул ее запястье. — Пойдем, посмотрим.

Эйслинн попыталась вырваться, но пальцы сжались еще крепче.

— Боишься, что не стоишь человеческой жизни? — поддразнил Вулфгар, и Эйслинн почти не сопротивлялась, когда он потащил ее по каменным ступенькам. Норманн отпустил стража, стоявшего у спальни, широко распахнул дверь и втолкнул девушку внутрь. Задвинув засов, он обернулся, сложил руки на груди и прислонился к стене. На губах играла улыбка.

— Я жду, мадемуазель, — сообщил он, обшаривая глазами каждый кусочек ее тела. — Жду с нетерпением. Эйслинн с достоинством выпрямилась.

— Вам придется долго ждать, ваша светлость, — брезгливо бросила она. — Я не собираюсь разыгрывать потаскуху для вашего удовольствия.

Вулфгар качнул головой.

— Даже ради бедного Керуика? Жаль. Завтра он, несомненно, пожалеет о твоей гордости.

Эйслинн смерила его негодующим взглядом, ненавидя этого человека всем своим существом.

— Что ты хочешь от меня?

Вулфгар лениво пожал широкими плечами:

— Хотелось бы увидеть то, из-за чего идет торг. Мы одни. Застенчивость тут неуместна.

— Ты омерзителен! — сверкнула глазами Эйслинн. Улыбка норманна стала еще шире.

— Немногие женщины того же мнения обо мне; во всяком случае, ты не первая.

Эйслинн огляделась в поисках предмета потяжелее, которым можно было бы запустить ему в голову.

— Подойди же ближе, Эйслинн, — уговаривал он. — Я сгораю от нетерпения. Интересно, чего ты стоишь. Эйслинн негодующе топнула стройной ножкой.

— Нет, нет и нет! Я не шлюха!

— Бедный Керуик, — вздохнул Вулфгар.

— Ненавижу тебя! — завопила девушка. Но на норманна это, казалось, ничуть не подействовало.

— Я тоже не питаю к тебе большой любви. Ненавижу лживых женщин.

— В таком случае зачем я тебе нужна?

— Мне совершенно необязательно любить тебя для того, чтобы уложить в постель. Я желаю тебя, и этого достаточно.

— Не для меня! — с бешенством вскрикнула она, отчаянно тряхнув головой.

Норманн затрясся от хохота:

— Ты не девственница. Одним мужчиной больше, одним меньше — какая разница?

— Меня взяли однажды… против воли… — задохнулась от ярости Эйслинн. — Это еще не означает, что я распутница. Вулфгар взглянул на нее из-под нависших бровей.

— Даже ради Керуика не согласишься? — издевательски произнес он.

Эйслинн сдавленно всхлипнула и стиснула руки. Она стояла тут, в бывшей спальне родителей, сгорая от злости, не в силах выносить его измывательств. Наконец девушка сняла верхнее платье, и оно соскользнуло на пол. По щеке поползла слезинка. За верхним платьем последовало нижнее и легло легким облачком к ее ногам.

Вулфгар встал совсем близко, пожирая Эйслинн горящими глазами, обжигавшими, словно раскаленное клеймо. Норманн медленно оглядывал девушку с головы до ног и с ног до головы, оценивая каждый изгиб фигуры, каждую впадину с пристальной расчетливостью, не дававшей Эйслинн дышать свободно. Но девушка стояла, прямая и гордая, полная отвращения к победителю, одновременно испытывая странное возбуждение.

— Как ты прекрасна, — выдохнул Вулфгар, нежно лаская ее вздымавшиеся груди. При одном лишь прикосновении этой теплой ладони Эйслинн, к ее стыдливому изумлению, ощутила странное, пронизавшее ее удовольствие. Вулфгар провел пальцем дорожку между ее грудей к узкой талии. Да, она действительно прелестна: длинноногая, стройная, грациозная, с налитыми грудями, полными и розовыми, ждущими мужской ласки.

— Ну как ты меня находишь? Стою ли я человеческой жизни? — ледяным тоном осведомилась она.

— Несомненно. Но я и не собирался торговаться. Эйслинн недоуменно уставилась на него, и Вулфгар расплылся в улыбке:

— Это долг Керуика, а не твой. Да, он будет наказан, поскольку преступил закон и покушался на жизнь господина. Но что бы ты ни делала, это не изменит его участи. Он получит по заслугам.

Эйслинн потеряла голову от гнева и попыталась наброситься на Вулфгара, но тот поймал ее запястья и притянул к себе. Девушка яростно сопротивлялась, но Вулфгар лишь безжалостно усмехнулся, пытаясь усмирить ее. Сильные руки скользили по упругому телу Эйслинн, и он, казалось, наслаждался ее бесплодной борьбой, улыбаясь в сверкающие фиалковые глаза.

— Моя неукротимая ведьмочка, ты стоишь жизни любого мужчины, даже если бы при этом на карту были поставлены все королевства мира.

— Ты негодяй! — вскричала она. — Болван неотесанный! Ты… ты… ублюдок!

Хватка Вулфгара мгновенно превратилась в мертвую, а улыбка померкла. Он прижал ее к себе так сильно, что тела их словно слились воедино. Эйслинн охнула от боли и прикусила губу, чтобы не закричать. Она ощущала пожирающее мужчину желание. У девушки кружилась голова, и она тихо заплакала от невыносимой муки.

— Запомни, мадемуазель, — холодно процедил Вулфгар, — я не нуждаюсь в женщинах, особенно лживых. Если обманешь меня еще раз, я жестоко накажу тебя.

С этими словами он отбросил ее от себя, и Эйслинн, не удержавшись на ногах, свалилась у изножья кровати и осталась лежать там, трепеща от ужаса и стыда. Заслышав шаги Вулфгара, она подняла глаза и увидела, что тот берет в руки обрывок цепи, к которой ее отец обычно привязывал собак. Норманн направился к ней, и Эйслинн сжалась от страха. Неужели он изобьет ее до полусмерти? Зачем она выбрала его, а не Рагнора? Этот ублюдок наверняка убьет ее!

Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди, и как только он нагнулся, девушка, охнув, откатилась, уворачиваясь от его протянутой руки. Вулфгар уронил цепь и устремился за Эйслинн.

— Нет! — взвизгнула она и, ловко ускользнув от Вулфгара, метнулась к двери. Эйслинн лихорадочно попыталась отодвинуть засов, но даже больная нога не помешала Вулфгару в мгновение ока очутиться рядом с девушкой. Эйслинн ощутила его дыхание и с криком бросилась к очагу, собираясь каким-то образом перехитрить преследователя, но споткнулась о волчью шкуру, расстеленную перед огнем. И не успела она выпрямиться, как Вулфгар бросился на нее и стиснул что было сил. Оба рухнули на пол, но Вулфгар принял весь удар на себя, хотя и поморщился от боли. Эйслинн по-прежнему стремилась сбежать. Она попыталась пнуть его и повернулась к нему лицом. И тотчас же Вулфгар смеясь прижал ее всей своей тяжестью к волчьей шкуре.