Избранный (в сокращении)

— Ну, я его помню, конечно, но скорее в связи со Стивеном Бейкером. Так или иначе, вам это должно быть неинтересно. При чем тут страхование?

— Я стараюсь выстроить как можно более подробную картину жизни владельца полиса. Речь идет о весьма крупной сумме денег при отсутствии явных бенефициариев. Я должна найти то, что мы, может быть, просмотрели. И мой опыт говорит, что полезной может оказаться самая неожиданная информация.

— Насколько я помню, Джексон неплохо дискутировал. Он был резок и точен. Но его затмили.

— Что значит затмили?

— В дискуссионном клубе он был капитаном команды. Победил в нескольких соревнованиях. Все шло хорошо, и вдруг появляется Стивен Бейкер. Помню, поначалу они сошлись. Оба интересовались политикой, историей. Стивен называл его вторым именем — Эндрю.

— Стивен Бейкер и Роберт Джексон дружили?

— Они учились в одном классе, у них были общие интересы. Они стали участвовать в дискуссиях вместе — очень хорошо дополняли друг друга.

— И что же случилось?

— Понимаете, Стивен уже тогда имел все качества звезды. Необычайный магнетизм. И мне пришло в голову, что, если капитаном будет Бейкер, наш дискуссионный клуб получит шанс на успех.

— И вы поставили Бейкера на место Джексона.

— Да.

— Помогло?

Шиллинг улыбнулся.

— Еще как, — так теперь выражаются мои ученики. Школа Джеймса Мэдисона выиграла кубок штата. Вы понимаете, что это значит для такого маленького городка, как Абердин? Все здесь было довольно-таки уныло, и вдруг — звезда!

— Значит, вы открыли талант у будущего президента Соединенных Штатов.

— Да, но Роберт воспринял это очень болезненно. Это вмиг разрушило их дружбу со Стивеном Бейкером. Он ожесточился. Его обида на Стивена Бейкера носила болезненный характер. Люди не понимают, насколько хрупки дети в этом возрасте. Я бы сказал, у него появилась навязчивая идея. Через год или два я случайно столкнулся с Робертом, и при нем была папка. Он мне ее показал. Там были вырезки о Стивене. Статьи из местных газет, аккуратно вырезанные и расположенные в хронологическом порядке. Мне стало страшно.

— Тогда они уже тесно не общались?

— Ну, отец Стивена все еще здесь работал, торговал лесом. Так что на каникулы Стивен приезжал в Абердин.

Мэгги попыталась собрать разбегающиеся мысли воедино.

— И вы боялись, что Роберт Джексон может сделать… сделать то, о чем потом пожалеет?

— Вы мне сейчас напомнили, что я сказал тогда жене. Такая одержимость ведет только к разрушению. Джексон должен был уничтожить или Стивена Бейкера, или самого себя.

Клинтон, штат Мэриленд, пятница, 24 марта, 13 ч. 23 мин.

Было ветрено, холодно, и место совсем не располагало к тому, чтобы брать интервью. Но источник Ника дю Кэна настаивал на встрече именно в этом месте.

Они были в лесу, стояли перед высокой оградой из колючей проволоки. Чтобы добраться до этой полянки, Нику пришлось свернуть с шоссе, оставить машину на площадке для отдыха, потом долго продираться сквозь чащу.

Они встретились здесь не потому, что Дэниэл Джадд боялся встречаться в публичном месте, а потому, что здесь он работал, а время, отнятое у работы, считал потраченным впустую.

Ник знал, что лучше ловить Джадда во время работы. С другой стороны ограды, ярдах в двухстах от них, экипажи в комбинезонах суетились вокруг двух застывших самолетов. На вид — обычный рабочий день на маленьком частном аэродроме под названием Вашингтонское правительственное летное поле.

Джадд поднес к глазам бинокль и пробормотал в крошечный цифровой диктофон: «N 581 GD». Потом, не спуская глаз с самолета, нашарил висевший на шее фотоаппарат с длиннофокусным объективом и стал снимать самолет.

Джадд был «самолетный сыскарь», один из тех мужчин в анораках, кто стоит у взлетно-посадочных полос, следя, как взлетают и приземляются самолеты, и заботливо записывая в блокнотик их серийные номера. И оказалось, что заботиться есть о чем. Именно такие вот безумцы, разбросанные по всему миру, открыли феномен так называемой «чрезвычайной выдачи»: секретных полетов, когда подозреваемых в терроризме глубокой ночью тайно увозили с улиц Милана или Стокгольма в страны, чьи разведки готовы были делать все, что можно и что нельзя, лишь бы «убедить» подозреваемых давать показания.

Именно Джадд и его коллеги записали номер одного самолета, который приземлился сначала в аэропорту Шеннон, Ирландия, потом оказался в Швеции и полетел в конечный пункт назначения — в Амман. «Сыщики» зашли на сайт Федерального управления авиации и просмотрели регистрационные записи самолетов, принадлежащих владельцам из США. Там обнаружился не только архив полетных планов для каждого зарегистрированного самолета, но также список их владельцев.

Самолет, замеченный в Шенноне, принадлежал небольшой авиакомпании из Массачусетса. Еще несколько щелчков мышкой — и Джадд нашел имена руководителей этой компании. Но вместо адреса там значился только номер почтового ящика. Джадд заинтересовался, потому что все эти почтовые ящики оказались в Виргинии. А точнее, в Лэнгли, в штаб-квартире ЦРУ.

За бокалом вина, устроившись в самом дальнем и темном углу бара, Джадд передал все данные Нику дю Кэну, и тот рассказал миру о самолете, который назвал в своей статье «экспресс до Гуантанамо». За этот материал он получил три премии.

— Опять, Ник, у тебя такое лицо…

— Какое лицо?

— Лицо, на котором написано, что ты ищешь неприятностей. — Джадд поднес к глазам бинокль. — Ты не потащился бы по морозу в эту дыру только ради моих прекрасных глаз, правда?

— Правда.

— Так о чем же ты хочешь спросить?

— Посмотришь, не летала ли команда ЦРУ в Новый Орлеан?

— Это по поводу того типа, что поливал дерьмом президента?

— Боже мой, да ты ничего не пропускаешь! Ладно. Речь и впрямь о нем. У меня есть причины подозревать, что Вик Форбс не сам умер. Ему помогли — понимаешь?

В первый раз Джадд оторвался от вида за колючей проволокой и посмотрел в лицо Нику дю Кэну:

— Почему ты думаешь, что они были на самолете?

— Честно говоря, нет никаких причин так думать. Но ты — единственный человек, который способен установить, летали они туда или не летали, так что я решил начать с тебя.

— Закидываешь сеть.

— Именно. Я подумал, что если вдруг они пользовались самолетом, то ты это обнаружишь.

— Ладно, посмотрю. Но это будет не быстро. Шанс есть, если только они не летели коммерческим рейсом.

— Понятно. Но посмотришь? С меня бутылка, Дэн. — И Ник дю Кэн вернулся к своему потрепанному «ниссану».

Увлекшись слежкой, ни Джадд, ни сам Ник даже не подумали, что в это самое время за ними тоже следили в бинокль.

За наблюдателями очень внимательно наблюдали.

Абердин, штат Вашингтон, пятница, 24 марта, 18 ч. 23 мин. по тихоокеанскому времени

Мэгги закончила разговор несколькими бюрократическими вопросами, которые не могла не задать Эшли Мьюир, страховой агент.

— А что его родители? Живы или умерли?

— Умерли, — ответил директор Шиллинг. — Отец Роберта умер еще до того, как он пошел в школу, и мать умерла уже давно.

— А кроме дискуссионного клуба Джексон еще в чем-нибудь отличался?

— Он был способный. Не звезда, но вполне образованный. Роберт был помешан на компьютерах. Тогда ни у кого не было компьютера дома, но Роберт очень много о них знал.

Мэгги записала это в свой блокнот.

— Спасибо, что уделили мне время.

— Надеюсь, это вам поможет, мисс Мьюир.

Когда Мэгги вышла из школы, сгущались сумерки. Мысль о том, чтобы ехать назад в Сиэтл — таков был ее первоначальный план, — внезапно потеряла свою привлекательность. Она устала. Лучше найти в Абердине какой-нибудь мотель и поехать с утра.

Она направилась к машине и вдруг застыла.

В полумраке рядом с ее машиной виднелся силуэт — мужской или женский, Мэгги не разобрала. Фигура стояла совершенно неподвижно. Вот так и со Стюартом, подумала Мэгги, где-то в тени кто-то сидит и выжидает, когда лучше нанести удар.