Страница 72 из 112
Один мой знакомый дал мне просмотреть находящийся у него перевод некоторых книг «Добротолюбия» на русский язык. Я просил сестру мою списать их и сообщу Вам. Видно, что переводчик владеет хорошо русским языком и переводит с перевода Паисия, однако же имел и греческий подлинник перед глазами. Потому читать эту книгу и легко, и приятно. Однако же притом видно и то, что ученый переводчик не обращал большого внимания на те оттенки выражений, которые в нравственном и в духовном смысле имеют большую важ ность. Потому иногда безделица опущенная или безделица прибавления <siс!> изменяет всю силу речи. Потому этот перевод нужно бы было просмотреть Вам и поправить, тогда он вышел бы прекрасный.
Слово греческое гнозис, которое Паисий переводит разум, в русском «Добротолюбии», так же как и в лаврском Исааке Сирине, переводится познание.
Испрашиваю Ваших святых молитв и благословения и с сердечною преданностию остаюсь Ваш покорный слуга и духовный сын
И. Киреевский. 5 августа <1852 года>
25. Иеромонах Макарий — И.В. и Н.П. Киреевским
М.с.о.н. Г.И.Х.Б.н.п.н.
Достопочтеннейшие о Господе Иван Васильевич! и Наталья Петровна! Вручитель сего болховской купец Василий Николаевич Куркин[92] путешествует на богомолье в Сергееву Лавру; с коим препровождаю к вам рукопись святого Исаака Сирина: 41 слово, полученные мною от Высокопреосвященнейшего митрополита Филарета для прочтения. Оные нами прочтены, и сделаны замечания по нашему разумению, которые также посылаются. Да еще первое слово его же, исправленное нами в слоге по приказанию его Высокопреосвященства. Все оное потрудитесь представить на его благоусмотрение.
Не знаем, как покажутся ему наши замечания. Просим Вас, Иван Васильевич, прочитать оные и первое слово, и, ежели что найдете не ловко, потрудитесь нас известить.
Мы имеем сомнение, что вряд ли покажется владыке наше мудрование касательно «разума». Мы во многих случаях полагаем слово же «разум» оставить так, как и в славянском тексте, а в некоторых — «знание», «разумение» и «ведение». Но в русском академическом переводе нигде не назван разум «разумом», а все больше «ведением» или «знанием». Мы справлялись и в других переводах на русском языке: все разум называют «ведением», и потому господа ученые усвоили это слово, так же как и мы «разум». Хорошо, ежели бы Вы потрудились о сем предложить речь Высоконреосвя-щеннейшему и узнать о сем его мнение.
Ежели бы случилось, что угодно было владыке поручить всю книгу нашему скудоумию, то должно признать, что превосходит наш разум и понятие дело сие: есть такие трудные и темные места, что находимся в большом недоумении, какой смысл дать некоторым словам, и даже материям. Они переводили буквально, но, кажется, это недостаточно по темноте смысла, и когда уж падет жребий сей на нас, то надобно всю книгу, переведенную ими, иметь, и греческую[93], то как-нибудь с Божией помощью за послушание решимся дерзать на сие столь важное дело.
Заметьте: в 17-м слове, в конце оного, есть о устроении видимого мира; написано по древней системе птолемейской, то нынешние читатели, убежденные в системе Коперника[94], подвергнут критике такое мнение и могут порочить все учение.
Кажется, надо<?> или объяснить сие место, или совсем оставить.
Еще в этом же 17-м слове, на 28-м листе, на обороте с 16-й строки по 20-ю, материя не так понятная. Прошу Вас, вникните и уразумейте и скажите Ваше мнение о сем.
Я сам не осмелился писать к Высокопреосвященному митрополиту, но, не знаю, не худо ли это я сделал? Напишите мне о сем, и тогда могу написать. Прилагаем при сем листочки — потрудитесь вложить в книги и передать тем лицам, оные назначены в посланиях настоятеля[95].
Васе вашему да благословит Господь путь благий и правый в Санкт-Петербург по дороге и нравственный — учения.
Остаюсь желателем вашего здравия и спасения многогрешный иеромонах Макарий, недостойный богомолец. Испрашиваю на всех вас Божие благословение и поздравляю с нынешним праздником[96].
6 августа 1852 года
26. Иеромонах Макарий — И.В. Киреевскому
Я вздумал лучше написать письмо к Преосвященному, которое при сем прилагается, прочтите и запечатайте, доставьте с рукописями.
И.М. <После 6 августа 1852 года>
27. Иеромонах Макарий — И.В. Киреевскому
М.с.о.н. Г.И.Х.Б.н.п.н.
Достопочтеннейший о Господе Иван Васильевич!
Вы не дали мне настоящего решения на вопрос мой о повторении в вопросах и ответах в книге святого Варсануфия Великого, и, конечно, не от незнания литературы, а от смирения Вашего. И понадеялись, что мы спросим о сем у Степана Петровича Шевырева. А мы, написавши к Вам, не стали уже его о сем вопрошать. Говорили о «разуме», который переводят «ведение», «знание»; он с нами согласен, но, во всяком случае, можно переводить так. В 25-м слове святого Исаака написано: Пять тысящь лет <нрзб.> управляху миром образи разума. А в русском переводе: Разные виды знания управляют миром. А разуму и места нет. А он, кажется, господственный над знанием и ведением есть. Не знаю, как в этом с ними помириться?
Вы теперь, верно, уже получили и просмотрели наше поправление 1-го слова святого Исаака и замечания на 41 слово.
За верность рукописи святого Григория Паламы я не ручаюсь; хотя это и нехорошо, но, может быть, цензор сделает нам снисхождение и поправит с греческого текста.
Лексикона греческого мы еще не получили, ожидаем ныне или завтра приезда монахинь. Не знаем, какой Касовичев, только нам нужен греко-русский. По испытании Вас уведомим, оставим ли оный или попросим о другом.
Переводы из «Добротолюбия» на русский язык приятно видеть и сличить с славянским. Но лично Вам известно, что в издании «Христианского чтения»[97] немало помещено из «Добротолюбия» отеческих писаний; может быть, и переводивший имеющиеся у Вас слова имел также и оные в виду. Присланный Вам<?> реестр по указателю выписанных<?> мест<?> есть в «Христианском чтении».
Испрашивая на Вас и на все семейство Ваше мир и благословение Божие, с почтением моим остаюсь недостойный Ваш богомолец многогрешный иеромонах Макарий.
8 августа 1852 года.
Девятого августа, вчера вечером, приехали наши монахини, привезли нам драгоценный подарок: книгу святого Варсануфия[98]. Спаси Вас Господи за содействие в сем важном труде и великом деле.
Лексикон получили, и, кажется, будет способен к нашему делу, но еще не совсем рассмотрел; тогда напишем Вам, нужно ли будет из Саратова выписывать или нет.
28. И.В.Киреевский — Иеромонаху Макарию
От всего сердца уважаемый Батюшка! Вчера ввечеру получили мы письмо Ваше и рукопись перевода Исаака Сирина с болховским купцом В.Н. Куркиным, а сегодня еще письмо по почте от 8 августа. Но сегодня с самого утра я должен был ждать по делу нашего процесса[99] и потому не мог просмотреть замечаний Ваших на перевод Троицкой академии и только половину Вашего перевода 1-й главы Исаака Сирина успел прочесть и сличить с переводом лаврским и паисиевским. До сих пор мне кажется, во всех тех местах, где Вы отступаете от перевода лаврского, Вы совершенно правы и смысл у Вас вернее. Но, несмотря на это, мне кажется, что перевод Паисия все еще остается превосходнее, и хотя смысл в нем иногда не совсем ясен с первого взгляда, но эта неясность поощряет к внимательнейшему изысканию, а в других местах в словенском переводе смысл полнее не только от выражения, но и от самого оттенка слова. Например, у Вас сказано: Сердце, вместо Божественного услаждения, увлечется в служение чувствам. В словенском переводе: Разсыпается бо сердце от сладости Божия, в служение чувств.