Страница 7 из 85
Сашка всегда делал комментарии к своим стихам: где, что, как спеть - он же поэт, он знал, о чем писал. Он по-своему видел стихотворение, а я, допустим, по-своему. Я с музыкальной точки зрения, а он - с чисто эмоциональной. Расхождения с Сашей у нас были, ввиду специфики работы. Что такое работа на танцах? Я, как олицетворение группы, как главный вокалист должен был петь то, что надо народу. Саша воспринимал меня как исполнителя всего и вся! Да, основа-то была рок-н-ролльная… Но что бы я ни слушал для души, мое дело - выйти на сцену и работать для народа. Вот мы и спорили! Но, тем не менее, это не мешало нам работать.
Единственное, что у нас было общего, - мы любили музыку. А музыка, она ведь или хорошая, или плохая. Специфика работы толкала нас на принятие более мелодичного решения, чтоб интересна была канва песни. А Саню волновало только слово. Мне было без разницы, что петь, на самом деле. А сейчас я думаю: «Боже, как Саня чувствовал все это?» Сейчас я наши песни совсем по-другому воспринимаю. Тогда нам были нужны просто русскоязычные песни, свой репертуар. Саня как-то предугадал успех… Как же это так получилось? Мы же не оценили. «Саня написал, ну и хрен с этим. Народ рассудит».
Радио «Би-би-си»
ОЛЕГ ХАКМАН, вокал: Только после того, как Сева Новгородцев передал наши песни по «Би-би-си», мы что-то поняли…
В 1981 году газета «Комсомольская правда» объявила набор участников на всесоюзный конкурс исполнителей современной молодежной и политической песни «Золотой камертон». Саня загорелся идеей отослать кассету, и мы отослали на адрес оргкомитета фестиваля свои записи и уехали на гастроли, преспокойно забыв об этом. Все лето нас не было в Череповце, мы разъезжали по городам Крыма и Кавказа. В общем, каким-то чудом мы прошли на конкурс, нас пригласили. Мы хотели просто пошутить, а вон как получилось!
В нашей же гостинице жил, по-моему, австрийский детский джазовый коллектив. Ходили мимо ребята с инструментами, а у нас с собой были записи альбома, и мы решили им его презентовать. Естественно, все ввозящееся-вы-возящееся включается в декларацию. Наша кассета в чистом виде могла и не пройти, ее бы арестовали. Мы познакомились с этими музыкантами - они говорили на немецком языке. Немецкий из нас лучше всех знал Саня. Ну, мы пригласили этих ребят в номер, они послушали, им понравилось. У гениального человека гениальные мысли сразу вслух, Саня и говорит: «Давайте кассету разберем, чтобы криминала никакого не было. Запись переставим в какую-нибудь вашу коробочку!»
Ввиду того, что этим музыкантам наши записи понравились, они обещали написать Севе Новгородцеву на «Би-би-си», ведь Сева вещал на все страны, и на Россию в том числе. Саня сидел, разговаривал с ними: «Ну что? Вам нравится ? Нам бы хотелось, чтобы эта запись к вам попала, и чтобы Сева Новгородцев передал на всю Россию». Вот его талант менеджера!
И передача вышла. Слава богу, она была в повторе в пятницу вечером, мы записали ее на катушку. Но мы не понимали, что мы наделали, мы не подумали о последствиях. Такой детско-юношеский задор! В данной ситуации я очень меркантильно рассуждаю, голос-то мой. Все настолько быстро произошло, что мы даже не успели это осознать. «Камертон», «Би-би-си»… Практически шло одно за другим. А итог-то, какой? Вот приехали мы в Череповец, послушали «Би-би-си» и поняли, что нажили себе головную боль. Мы рассуждали так: если это бесталанно, Сева бы не поставил. Это нас всех и загубило. Это, как в большом спорте Кубок Стэнли. Вред неофициального признания!
АЛЕКСАНДР ПУГАЧЕВ, клавиши: Во всем Советском Союзе эта запись была очень популярной, это был настоящий андеграунд! И что? Запись «Рок-сентября» прокрутили на «Би-би-си», и всю нашу лавочку прикрыли. Этого нельзя было делать. Группу расформировали полностью и окончательно. Дошло до того, что начальнику от культуры М. И. Кувай-ковой пришлось доложить наверх, что рока в Череповце больше нет. Под роком имелись в виду «сентябрьские», то есть, Сашины тексты, прозвучавшие по «Би-би-си». Если я не ошибаюсь, это была песня «Манекен». И «Би-би-си»-то тоже была Сашкина идея. А в те времена подобные идеи были чреваты опасностью попасть под контроль КГБ, что и случилось. КГБ взял нас на заметку. Казалось бы, что такого? - Башлачев просто сказал: «Вот запись, послушайте». Это был обычный магнитоальбом, десять песен и все - на Сашины стихи. Альбом попал к Севе Новгородцеву, песни прозвучали! И нас запретили… На самом деле, Башлачеву было на это наплевать.
ОЛЕГ ХАКМАН, вокал: Для Башлачева сотрудничество с «Рок-сентябрем», как выяснилось позже, было всего лишь очередным приездом на каникулы…
У нас же в чем проблема была? После того, как мы прозвучали по радио «Би-би-си», мы тут уже стали врагами народа, значит, надо было разбегаться. Началась у нас такая эпопея… У нас же райцентр, властная структура: «Какое “Би-би-си”?! Не надо нам никакого “Сентября”!» Задушили рублем, это все элементарно делается. У нас был коллектив единомышленников, в смысле, мы приходили в Дом культуры зарабатывать деньги. Это было очень важно. Была работа - в пятницу, в субботу, в воскресенье - танцевальные вечера, марафоны. Что мы играли-то? Все наши фантомасы, манекены, все наши рок-н-роллы были псевдофирменными. Мы делали талантливую музыку, там слово было не главным. Башлачев был шикарным поэтом, но не выпячивался. И все были довольны. Мы уже песни свои записывали, а Саню никто не знал. Что такое поэт группы? Никто не знает даже, что это такое. Мы на сцене - нас видно. Это понятно. А что там за стихи? А потом только, по прошествии времени, вы-яснилость, что Саня Башлачев - большой поэт.
Хотя?.. Мы все были звездами. Саню на руках, помню, в день рождения в зал внесли. Он был именно - настоящим поэтом. А то, что он потом делал с гитарой, там уже все взаправду!
Нормальный романтический парень
ОЛЕГ ХАКМАН, вокал: Башлачев жил своей жизнью. Настроения нет, ушел, потерялся на два дня, и дома его нет. Нормальный романтичный парень. Куртеха у него замшевая была, вся изношенная, шапка непонятная… Я не помню, чтобы он сильно уделял внимание одежде. Так свободно, демократично, в легкую - надел там джинсяру какую-нибудь да и пошел! Ведь что такое демократ? Это человек, который свое мнение по жизни имеет. Вот ему казалось, что так надо жить, он и жил так. Вопрос в том, насколько он реализовался. Его надо было слушать, Саньку-то. Он-человек энергетически заряженный. У него был посыл. Не у каждого поэта есть такая внутренняя энергетика.
Он был добрым. Но, с другой стороны, он был и злым, потому что не мог со стороны смотреть на всю эту грязь. Такой человек, типа Высоцкого… Такие люди не могут принять жлобство эпохи застоя. Чувство юмора - это же очень важно. Нельзя все так серьезно воспринимать. Но, видимо, жизнь его настолько прибила, что ему было уже не до смеха.
ВЛАДИСЛАВ МАМЧЕНКО, гитара: Одно время он работал в редакции, вместе с моей матушкой. Как повинность отбывал. Ведь тогда все это было насквозь фальшиво - статьи, призывы. Он терпеть этого не мог!
ОЛЕГ ХАКМАН, вокал: Сашка - позитивный человек. Мне очень редко приходится работать с позитивными людьми. Не всегда глубоко талантливый человек может быть таким. Бывают такие вампиры, с ними работать тяжело. А бывает, человек пришел - и у тебя крылья вырастают за спиной! Раньше у него было отличное чувство юмора. Он такие советы мне давал! Говорит: «Мания преследования - это хреновое заболевание. Знаешь, иногда так бывает - инстинкт самосохранения перерастает в манию преследования!» Мы ценили друг друга за чувство юмора. Мы как-то на танцах отыграли и остались в Доме культуры, где-то на периферии, ночевали на матрасах. Лежим, холодно… И такие мысли: «Слушай, а для кого мы играем?!» И начали стебаться - сами над собой. Мы взаимно обогащались какими-то мелочами. Человек, не знающий нашу тусовку, вообще ничего не понял бы! Саня сказал: «Да, ты прав…» Посерьезнел, вышел покурить. Мы были такими наивными! Мы творили, делали что-то хорошее, и нам казалось, что счастье, успех уже рядом. А после таких мероприятий, как танцы, после общения с пьяной аудиторией, руки опускались. Но это тоже был опыт. Вопрос в том, у кого чего хватило: интуиции или каких-то внутренних сил, резервов. Я сам пытаюсь понять, из чего растут ноги поступков Башлачева. Многие замечали нестандартность его поступков. Обращали на это внимание люди, которые смотрели на него со стороны. А мы были вместе, и я не обращал на это внимания.