Раздвоение

«До чего бессмысленная, пожирающая время глупая выдумка», — подумал про себя Дмитрий и спросил:

— А чего такого сложного может быть в этих обучающих курсах, что мне нужен пластилин?»

— Ну, например, тьюнинг инцидентов из прошлых жизней, — сказал Петр. — Инциденты сожжения, инциденты рептилий, инциденты моллюска. Особенно, последние. Но это еще не все. На одиннадцатом уровне тьюнер обучается работе со случаями, произошедшими триллионы лет назад на ленте времени. И самый опасный их тип — нейтринные инциденты. Когда мы до них дойдем, презентации будут требовать от вас по полдня лепки и по пять килограммов пластилина. Но поначалу все будет проще. К следующему разу купите пластилин и вылепите, для закрепления, принцип про непонятое слово.

— А что вы заготовили для меня на сегодня? — спросил Дмитрий, уже понимая, к чему клонит Петр.

— Сегодня, я, вы знаете, очень устал. На меня в один день свалилась уйма неприятностей.

Давайте на сегодня занятия отложим и пойдем, лучше, выпьем, — предложил Петр.

— Пойдемте выпьем, — согласился Дмитрия, гадая, какую выпивку выставит на стол Петр.

Тот поставил на стол две стопки и остатки буженины в фольге, уселся на стул и уставился на него. Дмитрий заметил бутылку текилы в мусорном ведре. Он понял и пришел в восторг, даже не смог сдержать хохот.

— Что вас развеселило? — спросил Петр.

— А я не принес сегодня текилу! — сказал Дмитрий.

— Как не принес? — Петр чуть не подпрыгнул.

— Ну, я думал, ваша очередь угощать.

— Я не держу дома алкоголь, — с достоинством ответил Петр.

— А чего тогда пьете?

— Так вы предлагаете.

— Сегодня предложили вы, — резонно парировал Дмитрий. — По мне, так можем не пить.

— Да ладно вам! — к Петру на мгновение вернулся его тупо-убедительный тон. — Тут делов-то, в магазин сбегать!

— А, ну сбегайте, — Дмитрий с трудом сдерживал улыбку. — Только телевизор включите, а то мне будет скучно.

— Знаете, Дмитрий, я бы не хотел сегодня выходить из дома. Дело в том, что сегодня меня могут подстерегать на улице. Может быть, вы сходите? Заодно кое-какой еды купите, я вам деньги дам.

— Замечательная идея, учитель! Только есть загвоздка. Дело в том, что я не мальчик, который бегает за догонкой, — объяснил Дмитрий.

Петр уставился на него, сжимая и разжимая кулаки.

— Хотите побить меня за это? Как Володю? — Дмитрий кивнул на кулаки.

— Что? А! Конечно, нет! — Петр спрятал кулаки под стол. — Просто я думал… знаете, я хотел спросить вас. Вы не замечали слежки за собой в последние дни?

«О-па! Приехали!» — подумал Дмитрий весело. Вслух он сказал:

— Да кому я нужен меня преследовать?! А вас, что, преследуют?

— Нет, не меня. Одного моего клиента. Я подумал, может и других моих клиентов тоже преследуют?

— Ну, я думаю клиническая картина у всех разная. Другие разговаривают с пришельцами или видят сквозь стены. Если бы всех преследовали, ваша работа была бы скучна.

Петр долго молчал, и Дмитрий уже собирался попрощаться с ним и уйти. Но вдруг Петр изменился в лице, вскочил и гневно спросил:

— Слушайте, а зачем вы набились ко мне на учебу и спаиваете меня? — в его голосе прорезалась неожиданная сталь. — Знаете что, выметайтесь и верните все мои бумаги.

Иначе живым вы не уйдете.

— Да пожалуйста! — удивился Дмитрий. — Я и сам собирался их вернуть.

Он сходил за рюкзаком в прихожую, Петр встал в проходе кухни, настороженно глядя вслед. Дмитрий вернулся, выложил на стол бумаги. Петр просмотрел их и сказал:

— Тут не все. Самого первого курса не хватает.

Это было правдой. Дмитрий вдруг вспомнил, что курс лежит у него под матрасом.

— Чтобы завтра этот курс лежал у меня в почтовом ящике. Иначе найду и покалечу, — предупредил Петр.

Дмитрий ощутил бешенство. Он хотел ударить Петра, но замер пораженный, столкнувшись с ним взглядом. В глазах Петра он прочитал печать смерти. Такое с ним было второй раз в жизни. Когда он уезжал от больной бабушки, она встала закрывать за ним дверь. Его отец закричал: «Мать, не надо, я закрою», но она не обратила внимания.

Попрощавшись и выходя из квартиры, он обернулся, и увидел такую же пустоту в глазах, лежащую как бы в глубине, прикрытую сверху простой грустью по уезжающему внуку.

Его бросило тогда в холодный пот. Кажется, бабушка тогда поняла его чувства, потому что сразу закрыла дверь. Живой он ее больше не увидел. У Петра пустота в глазах была прикрыта гневом, враждебностью и подозрительностью. И на этот раз Дмитрия тоже пробил холодный пот.

— Ну что смотришь, щенок? — рыкнул Петр, переступая с ноги на ногу.

— У вас такая грусть в глазах… Я обязательно принесу завтра ваш курс, обещаю.

Петр ничего не ответил, Дмитрий пошел в прихожую, торопливо обулся и вышел, на ходу набрасывая куртку.

На следующий день, в среду, его друг, Алексей, или проще, Леха, планировал съездить рано утром в гаражи где-то на Щелковской, заменить разбитую заднюю дверь.

Он побаивался ехать один и позвал с собой Дмитрия. Тому совсем не хотелось вставать ни свет ни заря, но отказать другу он не мог. Теперь Дмитрий решил по пути сделать еще одно дело — закинуть бумаги Петру в почтовый ящик.

Чтобы не звонить в домофон Петру, он дождался, когда кто-нибудь войдет в подъезд. Ими оказались два комичных парня в песочного цвета тулупчиках, шапках-ушанках и синтетических шароварах, таких широких, что штанины терлись одна о другую, издавая вжикающие звуки. Парни держали руки в карманах, зажав по сигарете в зубах. Дым попадал им в глаза, и они жмурились. Зайдя в подъезд, Дмитрий хотел их как-нибудь подколоть, но в голову не пришло сходу остроты. Парни, тем временем, быстро скрылись, взбежав по лестнице. Дмитрий бросил бумаги в почтовый ящик и пошел обратно.

Выходя из подъезда, он столкнулся с Олегом Кощеевым. Тот приехал на очередное занятие у Петра Николаевича, опаздывая на десять минут. Он страшно нервничал и судорожно тыкал кнопки домофона.

— А вы к кому? — осведомился Дмитрий строго, увидев плюгавенького, запуганного подростка.

Его так и тянуло кого-нибудь поднасадить!

— К Абаеву Петру Николаевичу, — отчеканил тот. — На занятия психотерапией.

— К сожалению, — начал Дмитрий скорбно, — он серьезно… пострадал во время утренней пробежки.

Дмитрий даже не подозревал, насколько близок к истине. Петр Николаевич в это время лежал с лихорадкой, провалившись в тяжелый сон, и не слышал, как звонил домофон.

— Я его ученик, — продолжил Дмитрий, — и я знал, что вы придете. Он направил меня вас встретить. Пойдемте, сядем где-нибудь и поговорим, я знаю хорошую пельменную.

— Но у меня нет денег на кафе, — запротестовал подросток испуганно. — Я пожалуй лучше пройду к…

— Петр Николаевич просил его не беспокоить, — Дмитрий легко оттеснил подростка от двери. — Вы проходили обучающий курс: «Руководство по социальной успешности?». Там, в принципе номер семь, сказано, что не следует поступать против воли человека, имеющего хорошие намерения.

Дмитрий вспомнил первое, что пришло ему в голову. Он даже не был уверен, что принцип был седьмой, а курс назывался именно так. Цитата из курса, однако, подействовала на подростка, как заклинание.

— Хорошо, я пойду с вами. Я не являюсь «социальным моллюском», и я следую выученным принципам.

Дмитрий чуть не засмеялся. Этот «социальный моллюск» веселил его с самого начала. Должно быть, тут была какая-то ошибка в переводе, потому что моллюск как воплощение неизлечимого порока — это чудовищно смешно.

— Только можно я ничего не буду заказывать, — добавил подросток затравленно.

— Я действительно ограничен в деньгах.

— Я тебя угощу, парень. Друг Петра Николаевича — мой друг. Как тебя зовут?

— Олег, Олег Кощеев. Он вам что-нибудь говорил обо мне?

— Очень приятно, Олег. Я Дмитрий. Он говорил про тебя, что ты отличный ученик, очень… упорный, вот.

Сказав это, Дмитрий повел восторженного и смущенного Олега к вишневой «Волге» с огромной вмятиной на правой задней двери.