Страница 24 из 59
Первым вернулся Умелов.
— Ого! — воскликнул он, не сумев сдержать восхищения от увиденного.
Было удивительно, как Иван Андреевич такими простыми манипуляциями за несколько минут сумел создать столь уютную обстановку.
— Присаживайтесь, Олег.
— Спасибо.
— Вы уже решили, куда отправитесь в свадебное путешествие?
— На Филиппины.
— Там сейчас, наверное, дождливо и холодно?
— Нет. Там как раз сейчас наступил сухой сезон и не так жарко, как в марте или апреле.
— Вы там бывали?
— Нет.
— А откуда вы знаете о погоде?
— Я ведь журналист.
Иван Андреевич потер переносицу и, как показалось Умелову, специально перевел разговор на другую тему.
— Послушайте, Олег, вы хороший человек и любите мою дочь. Я буду счастлив иметь такого зятя, как вы. Но ваша профессия…
— Что — моя профессия? — не очень вежливо перебил будущего тестя Умелов.
— Она опасная. Я это понял, когда мы летали с вами в Нью-Йорк.
Умелов не стал возражать.
— Олег, пожалуйста, берегите мою дочь. Она все, что у меня есть в этой жизни.
— Иван Андреевич, я обещаю вам, что буду беречь ее и сделаю все, чтобы она была счастлива.
Олег говорил абсолютно искренне. Но в душе он понимал, что сдержать свое обещание ему будет непросто. Если бы Иван Андреевич знал, что две недели назад в Москве его дочь была похищена криминальной группировкой именно из-за компромата, который хранился у Олега, он никогда бы не дал своего согласия на свадьбу Умелова и Марии.
— Вы знаете Олег. Я давно хотел вам сказать, что… — Иван Андреевич хотел выложить Умелову информацию, которая могла перевернуть его представление обо всем, чем он занимался, но не успел.
— А вот и я!
В освещенном пространстве столовой показалась Мэри. Увидев любимую в вечернем платье, Олег невольно открыл рот. Он никогда не видел ее такой.
— Я люблю тебя! — сумел он выдохнуть, любуясь обворожительными формами своей невесты.
— С Рождеством! — обратилась к мужчинам Мэри.
— С Рождеством! — подхватил Иван Андреевич.
Олег поднял фужер, предлагая всем чокнуться. Мэри и ее отец с улыбками переглянулись. Догадавшись, что в американском обществе этот ритуал не является обязательным, Олег перестал тянуться фужером к присутствующим. Выпив маленькими глотками игристое белое вино, он поставил пустой фужер на стол, накрыв ладонью красивые пальцы своей невесты.
— Предлагаю включить видеокамеру, — предложил Иван Андреевич.
— А я думала, она уже работает.
— Сейчас все поправим.
Включив видеозапись, Иван Андреевич вернулся на свое место и сразу же поднял свой фужер.
— Дорогая Машенька! Сегодня последнее Рождество, которое мы встречаем вместе. Через несколько дней вы с Олегом создадите новую семью. Отныне ваша жизнь будет проходить, как я полагаю, вдали от этого дома. Конечно, это грустно осознавать, но таков удел всех отцов. Рано или поздно ребенок вырастает и покидает родительское гнездо. Я хочу, чтобы ты помнила: ты — самое дорогое, что у меня есть в этой жизни. А вы, Олег, берегите ее.
В глазах Мэри блеснули слезы.
— Ты у меня самый лучший отец в мире! Я очень тебя люблю! — произнесла она сквозь комок в горле.
— Спасибо, Машенька!
Чтобы хоть как-то увести разговор от столь сентиментального настроя, Олег вдруг тихо запел:
Мэри удивленно посмотрела на Олега. Заметив ее взгляд, он замолчал.
— Чьи это слова? — спросила Мэри.
— Михаила Танича.
— Красивые. А дальше как?
— Дальше припев. Только его надо громко петь.
— Пожалуйста, спой еще, — просяще посмотрела на Олега Мэри.
Олег запел красивым шансонным голосом:
— Вы очень хорошо поете! У вас есть музыкальное образование? — подхватил Иван Андреевич.
— Нет, — покачал головой Олег. — Вероятно, это от природы.
— Спойте еще что-нибудь, — попросил Корн. — Может, вы старые русские романсы знаете?
— Это папина слабость, — прокомментировала просьбу отца Мэри, чуть склонившись к Олегу.
Олег отрицательно покачал головой.
— К сожалению, русских романсов я не знаю. Но есть один, очень красивый романс Владимира Высоцкого: «Здесь лапы у елей дрожат на весу».
— Пожалуйста, спойте.
И Олег запел…
Микроавтобус плавно двигался по вечерней Филадельфии.
— Мистер Торнер, вы все запомнили, что нужно сделать?
— Да, сэр.
Пол Адамс пристально посмотрел на молодого человека.
— Тогда повторите, пожалуйста.
Тэд, кашлянув, начал излагать то, что ему предстояло сделать. Закончив, он выжидающе посмотрел на Адамса.
— Отлично, мистер Торнер. И, пожалуйста, постарайтесь отбросить все эмоции. Помните, что вы это делаете в интересах своей страны.
Тэд кивнул в знак согласия.
— Агент Джонсон! Вы проверили специзделия?
— Да, сэр.
— Тогда покажите мистеру Торнеру, как нужно крепить их.
— Да, сэр.
Адамс пересел на другое сиденье, освободив место для агента Джонсона, который должен был показать Торнеру все нюансы обращения с подслушивающими жучками.
Перед самой остановкой микроавтобуса Джонсон закончил инструктаж и вернулся на свое место.
— Что ж, мистер Торнер, как говорится, ваш выход.
— Я готов, — выдохнул Тэд.
— Тогда идите. И старайтесь не нервничать. Помните, что мы вас страхуем.
Тэд поднялся с сиденья и, застегнув куртку на молнию, направился к двери микроавтобуса.
— Не забудьте подарок, — агент Джонсон протянул Торнеру красочный пакет.
Взяв в руки рождественский сюрприз, Тэд толкнул дверь микроавтобуса и выскочил на промозглую улицу. До дома Корнов нужно было пройти два квартала. Накинув на голову капюшон, Тэд зашагал навстречу неизвестности.
— Жаль, что в нашем доме нет фортепьяно, и жаль, что никто из нас не умеет на нем прилично играть, — сокрушенно констатировал Иван Андреевич.
Мэри хотела возразить отцу, что и без фортепьяно Олег прекрасно поет, но не успела, поскольку в дверь позвонили.
Она посмотрела на отца.
— Может, это Джессика? — предположил Иван Андреевич.
— Не знаю. Сейчас посмотрю.
Она встала из-за стола и грациозно последовала к входной двери. Открыв ее, она удивленно уставилась на Тэда, который, потупив глаза, тихо произнес:
— Я пришел попросить у тебя прощения. И я хочу помириться с твоим женихом. Пожалуйста, не прогоняй меня. Мне сейчас очень плохо.
Это было сказано таким тоном, что Мэри отошла в сторону, пропуская Тэда в дом. Переступив порог, молодой человек несмело прошел в столовую и с порога обратился к мужчинам:
— Мистер Корн и мистер Умелов, простите меня, что я нарушил ваш семейный вечер. Я скоро уезжаю из Филадельфии в Нью-Йорк навсегда. Я не мог не прийти, чтобы не попрощаться с вами. Мистер Умелов, извините меня за мое поведение. Хоть мне и больно это говорить, но я желаю вам счастья с Мэри. Пожалуйста, сделайте ее счастливой.
Мэри слушала монолог Тэда, стоя позади него. Иван Андреевич подошел к Тэду и с радостью пожал ему руку. Повернувшись к Умелову, он вопросительно посмотрел на него.
— Олег, вы не будете против, если я приглашу мистера Торнера за наш стол?
Умелов тоже поднялся и, обойдя стол, подошел к ним. Посмотрев на Тэда, он первым протянул ему руку, сказав при этом: