Страница 57 из 96
Наконец, я полагаю, что сплоченная группа всегда более сильна и более вынослива, нежели отдельный индивидуум, независимо от его ценности. Никто не может быть правым всегда. Конечно, многое зависит от того, кем являются те люди, с которыми вы работаете, и каков уровень их обязательств. Очевидно, что инвестиционный комитет, который встречается шесть раз в год, не может функционировать таким же образом, как хеджевый фонд. Однако в целом все инвестиционные организации работают лучше, когда они являются относительно небольшими, и когда среди руководителей существуют доверие и взаимопонимание. Если вы не имеете привязанности и доверия друг к другу, даже наилучшим способом организованная группа никогда не сможет реализовать свой потенциал. Принятие решения — самая важная часть инвестиционного процесса. Варианты учета коллективного и индивидуальных мнений должны рассматриваться при организации группы, задачей которой является принятие эффективных решений. Это не просто.
ГЛАВА 13
«Интернет-пузырь».
Я бы предпочел кондиционер
Эта глава посвящена моему собственному участию в технологическом «пузыре». Я сильно пострадал в конце 1999-го и весной 2000 года, поскольку занял «медвежьи» позиции в акциях техно логического сектора слишком рано. В декабре 1999 года я пошет: на 15 %-ное увеличение своей «короткой» позиции в этих акциях вес которых на тот момент составлял менее половины от аналогичного показателя в индексах S&P 500 и EAFE. Это перемещение былс правильным в конечном счете, но не тогда, когда уже после моегс решения технологические акции взлетели на волнительных ожида ниях «эффекта 2000 года», а фондовый «пузырь» этого секторг раздулся еще больше за первые шесть месяцев 2000 года.
Это была очень болезненная весна. Невозможно не отстать от динамики индекса, половину веса которого составляют акции самогс быстрорастущего сектора, имея намного меньший пакет. Некоторые из моих клиентов были расстроены этим отставанием доходности т портфелей, и по этому поводу в меня было пущено немало критических стрел. Некоторые из них делали вполне прозрачные намеки, Один японский друг процитировал мне старую японскую пословицу о маниях. Она звучит так: «Когда дураки пляшут, еще большие дураки наблюдают за ними». Кто-то еще недоброжелательно цитировал Ницше: «Те, кто не способен слышать музыку, считает танцующих безумцами». Столь содержательные высказывания заставляли меня чувствовать себя идиотом, игнорирующим Великую технологическую революцию.
Что действительно настроило меня негативно по отношению к технологическому сектору, так это конференция, проходившая в одном из причудливых городов Западного побережья, которую я посетил в конце августа 1999 года. Конференция спонсировалась престижным Вашингтонским исследовательским центром, и ее посетителями были главным образом звездные представители высокотехнологических и интернет-компаний, а также прочая элита общества. Кроме того, там присутствовало пропорциональное количество инвестиционных банкиров, и даже известный профессор Массачусетского технологического института, который только что написал бестселлер о проблемах инноваций.
Тем летом цены технологических акций летели в космос, и бизнесмены, представляющие этот сектор экономики на конференции, реально выглядели пижонами. Фрэнк Кваттрон и Мэри Микер были их героями. Мэри выступила с предостережением о том, что ситуация на рынке выходит из-под контроля, но толпа решила, что она просто шутила. Специалисты и бизнесмены излучали оптимизм и уверенность. Все их разговоры крутились вокруг новых революционных технологий, траекторий роста, «Гольфстримов» (это марка самолета) и «модулей». Если вы не знаете, «модуль» на их языке означает 100 млн долл., так что их высказывания могли звучать так: «Да, он стоит пять модулей». Глядя на этих людей было понятно, что они искренне верят в то, что являются членами общества избранных.
Кроме этого, я сделал интересное наблюдение в отношении жен этих людей. Они посещали встречи в рамках конференции, делали свои комментарии и носили дизайнерские синие джинсы и высокие каблуки. Они не говорили о детях или гувернантках, как это принято среди молодых и красивых дам в Гринвиче, вместо этого они сплетничали об акциях. Во время приемов они бесконечно щебетали об объемах первичных размещений, которые им удалось осуществить, и громко хвастали друг перед другом или перед любым, кто желал это слушать, об огромной прибыли, которую они получают от продажи акций интернет-компаний.
Индекс Доу по версии Джима Гласмэна — 36 ООО пунктов: провокационная глупость
В общую программу входили мои дебаты с парнем по имени Джим Гласмэн, который в то время вел в печати и на телевидении активную пропаганду идеи о том, что индекс Доу должен составлять 36 ООО пунктов, и не через пять лет, а прямо сейчас. Дебатов не получилось. Толпа подхватила Гласмэна и его теорию и практически носила его на руках. Я сказал, что ажиотаж вокруг акций высокотехнологичных и интернет-компаний представляет собой пример такой же мании, как та, что наблюдалась вокруг тюльпанов в 1650 году в Голландии, и что когда инвесторы, наконец, поймут, что король — голый, начнется паника. Толпа решила, что я или сумасшедший, или старый маразматик. Когда я говорил о фондовых рынках, которые поднялись слишком высоко, о критической переоценке в техническом секторе, о риске и о том, что все «пузыри» в конечном счете лопаются, они смотрели на меня с недоверием. Они задавались вопросом, почему до меня не доходит, что все новые технологии и в особенности Интернет создали новую экономику, к которой старые законы больше не применимы. Возвращение к средним значениям, по их мнению, было устаревшей концепцией. Два плюс два уже не равнялось четырем; благодаря новым технологиям два и два могли давать в сумме и пять, и шесть, и даже десять. В конце своих комментариев я процитировал то, что Бернард Барух написал в 1931 году в качестве предисловия к переиздававшемуся труду классика Чарльза Маккея «Экстраординарные популярные заблуждения и безумства толпы».
Хотя этому нет никаких научных объяснений, но все примитивные и непонятные (а потому дьявольские) заклинания могут вызывать мощное колдовство. Я всегда думал, что, если бы в памятный период развития «Новой экономики», достигшей своей высшей точки в 1929 году, даже при самых головокружительных взлетах цен на акции мы бы все вместе набрались разума, чтобы непрерывно повторять «два плюс два по-прежнему равняется четырем», большая часть зла, возможно, была бы предотвращена. Точно так же, даже в самый мрачный период, когда были написаны эти строки, и когда многие начали сомневаться в том, что падение рынка когда-либо остановится, соответствующим заклинанием должно стать: «Все и всегда возвращается на круги своя».
Известный инвестиционный банкир технологического сектора Западного побережья, в гигантском особняке которого давался званый обед, и который в этот момент находился рядом с моей женой, сказал ей доброжелательным и сочувствующим тоном, что я отстал от жизни. Он выразил надежду на то, что разум вернется ко мне прежде, чем станет слишком поздно. Видение Гласмэна было нацелено в будущее. Кстати, три года спустя, в результате проблем, возникших у его компании, он вынужден был продать с аукциона свою коллекцию произведений искусства.
Кто такой Джим Гласмэн? Вместе с Кевином Хассеттом они написали длинную статью, иллюстрация к которой была помещена в 1999 году на обложке июньского номера журнала Atlantic Monthly; и имеющую подкупающее своей простотой название — «Доу 36 ООО». Даже без благопристойного вопросительного знака. Книга, выпущенная впоследствии издательством Random House, имела скромный заголовок «Доу 36 ООО: Новая стратегия получения прибыли от грядущего роста фондового рынка». Она стала бестселлером, и Гласмэна стали приглашать читать лекции за большие деньги.
Фактически Гласмэн и Хассетт считаются серьезными академиками, что делает их еще более опасными. Как было написано на обложке Atlantic Monthly, «они чрезвычайно кропотливо проводят свои исследования». Они оба являются учеными Американского института бизнеса — весьма уважаемого, консервативного исследовательского центра. Хассетт был профессором в бизнес-школе Колумбийского университета и работал старшим экономистом в Федеральной резервной системе. Гласмэн — привлекательный мужчина, который искренне верил (по крайней мере, тогда) в то, что он проповедовал. Он вел колонку в Washington Post и передачу «Банды капитала» на Си-Эн-Эн. Гласмэн и Хассетт не были шарлатанами, но им должно было быть стыдно за те смешные аргументы, которые они приводили. Они сознательно обеспечили фондовому «пузырю» академическую респектабельность. На сегодняшний день они все еще не сошли с газетных страниц, и мир, кажется, забывает их недавние провокационные глупости. Похоже, их авторитет рос вместе с «пузырем», но это не оправдывает их!