Страница 22 из 70
Слушая, что говорит собеседник, сидящая напротив женщина перебирала извлеченную из сейфа картонную папку. Денис успел мельком разглядеть в правом верхнем углу начертанные выцветшим от времени фломастером слова: «Камера хранения». Наконец она добралась до нужного документа:
— Ну вот — это наш экземпляр! В полной так сказать, целости и сохранности.
— Просто нет слов… — Оперативник взял из рук Тамары Степановны заполненный аккуратным почерком листок — акт о приеме вещей в камеру хранения гостиницы «Рубеж». На обороте имелась собственноручная расписка Ивана Тарасовича Лукашенко с его полными паспортными данными в получении вышеперечисленного без претензий к администрации.
— Да вы просто чудо!
— О, я никогда и никаких милицейских бумаг не выбрасываю! — расплылось в гордой улыбке лицо хранительницы остатков архива. — Тем более, если речь идет о материальных ценностях.
— Можно это забрать? Разумеется, по всей форме — я составлю протокол выемки.
— Если нужно… Главное, чтобы потом никаких претензий не было.
— Ну о чем вы говорите?
— Кстати! О претензиях, — нравоучительно подняла вверх палец что-то вспомнившая собеседница. — Он все какой-то «организатор» искал!
— Что искал? — не понял Денис.
— Этот Лукашенко, помню, спрашивал насчет «бизнес-организатора» — знаете, такая модная теперь папка кожаная, в которой ежедневник обычно помещается, калькулятор, записная книжка, визитки и прочая мелочь… Дескать, такой у его дочери с собой был.
— В номере не было! — припомнил Нечаев.
— Не было. А папаша говорил, что точно — она с такой штукой из дому уезжала.
— Любопытно! — прищурился оперативник, прикидывая, как бы получше оформить то, что сообщила собеседница. Допросить ее всегда успеется, а вот если представить информацию, как полученную от негласных источников оперативным путем… Некоторая полагающаяся в таком случае сумма с соответствующей секретной сметы никогда не помешает.
— Он очень насчет папки возмущался? Говорил, что в ней было?
— Да нет… Просто — спросил. Ему не до того было.
— Понимаю!
— Конечно, вам бы лучше с Танечкой побеседовать. Помните, у нас дежурным администратором работала?
— Это такая… — Денис хотел сказать «испуганная», но побоялся оказаться не правильно понятым. — Такая молоденькая?
— Да. Фактически она-то с ним и общалась. Я только мельком, здесь, в кабинете, распоряжение дала, чтобы вещи покойной отцу вернули. И отправила его к администратору. — А тогда Танина смена как раз опять выпала, вот она его в камеру хранения и провожала. Брала расписку, успокаивала…
— Ага! А когда ваша Таня работает? — совершенно непроизвольно обернулся Нечаев в ту сторону, где за стенкой должна была находиться стойка портье.
Тамара Степановна отрицательно покачала головой:
— Она теперь не наша… Уволилась!
— Давно?
— Да нет, месяца три-четыре назад. Можно посмотреть точно, если хотите. — Не дожидаясь ответа оперативника, она снова скрипнула металлическими петлями сейфа и не без труда извлекла из его глубин внушительных габаритов коробку из-под женских зимних сапог. — Здесь у меня весь «отдел кадров». Приказы, трудовые книжки, листки по учету…
Наблюдая за ловкими манипуляциями Тамары Степановны, гость не удержался от вопросов:
— А почему она уволилась? Куда? Не говорила?
— Нет. В заявлении об уходе написано — по семейным обстоятельствам.
— Ну, ни за что не поверю, чтобы вы, с вашим опытом, с вашим знанием людей…
Собеседница даже не стала кокетничать:
— Таня вообще была девушка странная. Нет, не плохая! Но… Попала к нам на работу «сверху», по звонку от хозяйки. И встретили ее соответственно — на освободившееся место дежурного администратора многие претендовали. Свои, со стажем… А тут — какая-то хохлушка не известно откуда! Поэтому в коллективе держалась особняком. Не ссорилась, но и не дружила ни с кем.
— А с вами?
— Мне с ней делить было нечего… Вот! Нашла.
На стол перед Нечаевым лег стандартный «Листок по учету кадров».
— Разрешите?
— Конечно! Копию снять, правда, не на чем — «ксерокс» у нас тоже очередные кредиторы забрали. Но можете себе выписать…
Денис уже не слышал, что ему говорит сидящая напротив женщина. Запись в одной из первых же строчек стандартного бланка повергла его в состояние, близкое к прединфарктному. Ноздри наполнились терпким и не сравнимым ни с чем запахом близкой, но очень опасной добычи:
— Ого!
Местом рождения уволившейся из гостиницы девушки значился крохотный и мало кому известный украинский городок. Сам Нечаев до некоторых пор встречал это название только в революционных романах про батьку Махно и комбрига Котовского, зато…
Зато за последний год Денис наталкивался на него по меньшей мере третий раз: в том же городе были прописаны оба Лукашенко — отец и дочь. Олеся, правда, была чуть помладше своей землячки, но ненамного.
Перед глазами оперативника возник телетайп, который он направлял по месту жительства покойной.
— Да, дела-а!
— Простите? — Тамара Степановна смотрела на гостя с удивлением и любопытством.
Нечаев судорожно сглотнул слюну:
— Сейчас, минуточку…
Чтобы выиграть время на размышление, он перевернул лист плотной бумаги и принялся читать то, что написано на обороте.
Судьба, очевидно, решила на сей раз не скупясь высыпать разнообразные неожиданности на голову молодому оперативнику. В качестве предыдущего места работы дежурного администратора гостиницы «Рубеж» значилась… торгово-издательская фирма «Первопечатник».
— Значит, до перехода к вам она трудилась секретарем-референтом?
— Да, вроде — в какой-то книжной конторе.
— Долго?
— Не знаю… Здесь не написано.
Денис кивнул.
— Понятно. — Собственно, понятно ничего пока не было, поэтому он просто попросил собеседницу: — Можно и это забрать?
— Если хотите…
— Очень хочу! — Оперативник положил «Листок по учету кадров» рядом с актом, подписанным некогда Лукашенко-старшим. Теперь Танина черно-белая фотография сосредоточенно смотрела широко раскрытыми глазами в потрескавшийся потолок.