Французское наследство

— Вы кто такой?

— Мишель Ремизов. Служитель Мельпомены. Не хотите присоединиться? — он гостеприимно указал ей место в ванне рядом с собой.

— Да нет, вы уж как-нибудь тут сами, — фыркнула Лёлька, хватая тряпку и испытывая непреодолимое желание, шлепнуть ею нахала по розовой морде.

— Вот так всегда, — философски заметил тот, погружаясь в пену с головой, и продолжил, выныривая: — Нет в этом мире понимания между людьми!

Вытерев пыль и табачный пепел в Левиной комнате, Лёлька понесла тряпку на кухню, не рискуя возобновить общение с моющимся в ванной Мишелем. На кухне горько плакали девицы из салона, похожие как близнецы. Уливаясь пьяными слезами, одна из них всё время повторяла:

— Ну, козёл! Какой же он козёл!

— Параноик! Шизофреник! — вторила ей другая.

Лёлька решила, что речь идёт, несомненно, о Лёве. Но видимо имелся в виду кто-то другой, потому что вошедшему вслед за ней братцу Агнии обе девицы кинулись на грудь и принялись хором жаловаться на какого-то Бубу. Лева оторвал их от себя, удивленно осмотрел, словно видел впервые, вытер одной из них нос кухонным полотенцем и озабоченно поинтересовался:

— Кто такой Буба?

— Козёл! — шмыгнула носом девица.

— Шизик, идиот! — подхватила вторая и зарыдала в полотенце.

— Ладно, хватит! — Не выдержала Лёлька. — Собирайтесь, девушки домой! Сейчас здесь будет много-много милиционеров. Все уже ушли, и вам пора.

— А Буба? — сразу перестала рыдать девица.

— И Буба ушел, но если вы поспешите, то догоните его, — порекомендовала вконец потерявшая терпение Лёлька.

Девицы вняли совету и моментально испарились. Только полотенце, украшенное разводами черной туши и лиловых теней, осталось сиротливо лежать на кухонном столе.

— Кто это был? — поинтересовался Лева.

— Как кто? Твои гости! — рявкнула Лёлька и принялась ожесточенно стирать полотенце в мойке, обильно поливая его «Фэйри».

— Мои? — изумился дефективный братец. — Нет, они, вроде, к Лулу пришли. А где Лулу? Где моя таинственная звездная Лулу?

— Где твоя шутиха? Ты у меня спрашиваешь? — от возмущения Лёлька шлепнула полотенце в мойку и грозно уставилась на Леву.

В этот момент что-то с грохотом рухнуло в коридоре, и раздался короткий вопль. Выбежав из кухни, Лелька обнаружила около двери ванной Мишеля, распластавшегося на полу, словно морская звезда. Очевидно, его босые мокрые ноги поскользнулись на линолеуме. Пытаясь встать, он ухватился за косяк, но рука, покрытая пеной, соскользнула, и он опять шмякнулся навзничь. Если учесть, что на Мишеле, кроме банного полотенца, обернутого вокруг бедер, ничего не было, зрелище было весьма живописным.

— Мишель! — завопил из-за плеча Лёльки Лева так, что она от неожиданности шарахнулась в сторону. — Что с тобой, Мишель?

— Ничего страшного. Видишь, упал. Скользко у вас тут, — печально отозвался поверженный служитель Мельпомены.

Лева бросился к Мишелю и принялся ставить его на ноги. Лёлька сердито плюнула и, вернувшись в комнату братца, забрала оттуда оскверненный хрустальный шар. На ходу отдирая от него куски жвачки, она потащила шар в салон. Около ванной никого уже не было, только лужица мыльной воды и следы босых ног напоминали о недавнем трагическом событии. Голоса и звяканье посуды слышалось из кухни. Очевидно, Лева отпаивал Мишеля чаем.

Поставив шар на место, точнехонько на середину стола, Лёлька полюбовалась переливами опаловой голубизны внутри него. Там словно клубилась мельчайшая светящаяся пыльца. Лёлька присела на тяжелый резной стул и задумалась. Поручение Агнии присматривать за братцем было явно невыполнимым — Лева мог в любой момент выкинуть что угодно. Да и друзья у него были, мягко говоря, специфическими. Напьются, обкурятся и квартиру сожгут. Сидеть сиднем при Леве она просто не имела возможности — завтра с утра нужно постараться проникнуть в дом бывшей Вотиной жены и познакомиться с Акакием Гогуа. Ну и что делать?

И тут Лёльку осенило: Баська! Конечно, Баська! Как она раньше не сообразила?! Баська была соседкой и хорошей приятельницей Агнии. Кроме Лёльки, только она знала тайну двух совмещающихся квартир и, вообще, была в курсе всех дел Агнии. Баська отродясь нигде не работала и надзор за Левой и его гостями ей вполне по силам.

Не долго думая, Лёлька прихватила из тумбочки запасные ключи от квартиры и постучала в соседнюю дверь. Её открыл Васька, муж Баськи. Имена супругов были как на подбор: Василий и Василиса, и первое время после свадьбы царила страшная путаница, так как оба откликались на имя Васька. Поэтому супруга решила на польский манер стать Баськой. Странно, но это весьма своеобразно действовало на мужчин — они при малейшей возможности целовали Баське ручку и даже обращались к ней: «пани Бася». Рехнуться можно!

— Привет! Баська дома? — спросила Лёлька.

— Дома. Кота моет, — обрадовался Васька Лёлькиному приходу. — Оторви ты, ради бога, её от этого занятия. Я хочу принять душ и уже полтора часа жду, когда ванная освободится.

Мытьё кота Миляя, огромного белого перса, было любимым занятием Баськи. Она покупала в зоомагазине всевозможные шампуни и ополаскиватели, подсинивала роскошную кошачью шубку, сушила феном, расчесывала и украшала бантиками и заколками. На следующий день всё начиналось сызнова. Миляй привык к ежедневным омовениям и не сопротивлялся, даже научился получать удовольствие.

Васька подбежал к двери ванной и заорал:

— Басенька! Басюля, к тебе пришли!

— Кто пришел? — заорала в ответ Баська.

— Лёля Туманова, — ответил Васька и вздохнул: — Сейчас заставит сушить кота. Нет, пора нам ребёнка заводить, уж лучше пусть она младенца купает, а не кота этого избалованного.

Дверь, наконец, распахнулась и на пороге появилась Баська в шикарном атласном халате.

— Привет! — обрадовалась она Лёльке и, втащив Ваську внутрь ванной, сунула ему в руки здоровенный фен. Царским жестом указав на сидящего на стиральной машине Миляя, замотанного в махровое полотенце, приказала:

— Суши!

Васька страдальчески закатил глаза и покорно включил фен. Баська потащила Лёльку в гостиную и, налив в крошечные серебряные рюмочки сливочный ликер, плюхнулась на диван.

— Ну, рассказывай!

— Да что рассказывать? — отхлебнула Лёлька ликер. — Сама, небось, всё знаешь. Вотя в морге, Агния в тюрьме. Просила за Левкой присмотреть. Я там только что целый шалман разогнала — пьют, наркоту курят, девки какие-то странные. Мозги у всех на компьютере повернутые, сами не знают, где явь, а где интернет. Тебя ведь первой коснётся, если они там чего отчебучат.

Баська озабоченно оглядела любовно обставленную и выдраенную до блеска комнату. Не нужно иметь много воображения, чтобы представить, что могут натворить оставленные без присмотра типы, подобные Лёве, да ещё с дружками. Взрыв, пожар, наводнение, да что угодно! И плакали тогда богемская люстра, кремовые с белым ковры и настоящий, просвечивающий насквозь, тончайший фарфор. Васька, в данный момент осушающий в ванной кота, трудился в солидном банке и содержал семью на высоком уровне. Баська содрогнулась и потянулась за бутылкой с ликером.

— Сама понимаешь, — продолжала вдумчиво Лёлька, — я не могу тут целыми днями ошиваться, да и мысли есть, как Агнии помочь. Хочу кое-что разузнать про Вотино окружение. Ну не могла Агния его убить! Хоть стреляй, не поверю в это!

— Конечно, не могла. Кто спорит, — отозвалась Баська и задумалась. — К нам тоже приходили, спрашивали, не видели ли чего подозрительного, не слышали ли. Я сказала, что ничего не такого не было. А теперь всё думаю, что тот мужик, может, и не к Петрову с четвертого этажа приходил…

Лёлька напряглась. А ведь и правда, если кто и мог что-то заметить, так это Баська, ближайшая соседка Агнии. Как она раньше не сообразила — вот что значит отсутствие опыта в расследованиях преступлений!

— Что за мужик? — быстро спросила она.

— Да какой-то пугливый. Я вчера часов в восемь вечера пошла мусор в мусоропровод бросить, а он на площадке топчется. Увидел меня и сразу по лестнице вверх пошел. «Ищу, — говорит, — сорок вторую квартиру», а сам быстренько так поскакал, я лицо толком и не рассмотрела. Видела пальто длинное, кашемировое, и штиблеты тоже ничего, не дешевые. — Баська прикрыла веки, припоминая внешность незнакомца. — А в сорок второй Петров живет, пьянчуга известный. Откуда бы ему взять таких знакомых? Но я это потом сообразила, когда милиция уже ушла. А может, и правда к Петрову поднимался? Вдруг тот квартиру решил продать? То-то счастье будет… Достал, паразит, своими гулянками!