Гавань Семи Ветров

Глава 4

ЗАМОК ФЛУР

— Нет, уважаемый барон, это совершенно безопасно. Смотрите сами, заурядная волшебница и мужлан-охранник. Подумать только, она не нашла себе спутника благородных кровей! Да, мельчает род волшебников, мельчает.

— Мне говорили, что мечом он владеет недурственно.

— Более чем посредственно, барон, более чем. Я позволю себе утверждать, что еще несколько месяцев назад он вообще не знал, с какого конца берутся за оружие. В те времена я был с ним… э-э… неплохо знаком.

— И с тех пор дорожки разошлись. — Не вопрос, утверждение, сопровождаемое снисходительной ухмылкой.

— Эрнис ведет своих детей разными путями… — Очи долу, в голосе нотки подобострастия.

— Еще пива, маг? Пиво здесь доброе… знаете, я два года назад приобрел одного мастера, он из холопов, но дело знает. Так теперь пиво здесь самое лучшее в округе. Твое здоровье, маг!

— Может, хватит о пиве, уважаемый барон? И пива, и о пиве…

— Ты забываешься, маг!

— Простите, уважаемый барон. — Поспешный поклон, заискивающая улыбочка. — Но ведь если они покинут ваши земли… подумайте, барон, столь большое вознаграждение, и оно ведь буквально само идет к вам в руки. Они устали с дороги, спят — сейчас самое время.

— Может, ты и прав, маг. А тебе какой интерес в этом деле?

— Ну… я бы не стал утверждать, что лицезрение трупов этих двоих наполнит меня такой радостью, что я забуду обо всем на свете…

— Маг, ты можешь говорить короче? — Язык чуть заплетается, и мысли в голове путаются.

— Я думаю, скромная сумма в тысячу золотых…

— Ты вконец потерял рассудок, маг! — Кубок, отброшенный в порыве гнева, летит в угол, заливая кроваво-красным вином дорогой ковер. Если бы в окна врывались лучи солнца, было бы заметно, что дорогим этот ковер был очень давно, а сейчас местами вытерся почти до основы и покрыт немалым числом пятен, вывести которые не под силу прислуге. — Тысяча золотых! За что? Или ты пойдешь брать магичку впереди моих дружинников?

— Тогда бы я взял все… — Это сказано тихо, себе под нос, так, чтобы никто не услышал. Вслух же звучали другие слова: — Но помилуйте, барон! Если бы не я, вы и вовсе не узнали бы об Охоте и о том, что эти двое сейчас в ваших землях.

— Откуда я знаю, сколько заплатит Гильдия? Может, ты ошибся, маг, и эти две головы ничего не стоят. Ну ладно, получишь десятую часть.

— Барон очень щедр… — Зубовный скрежет и играющие на скулах желваки.

— Да? Не знал… ладно, что сказано, то сказано. Вот, стало быть, еще пива…

— Может быть, следует позвать воинов, чтобы готовились к этому делу, барон?

— Не учи меня… ик… воевать, маг. Мои… ик… воины всегда… ик… готовы к хорошей… ик… драке.

Замок Флур, владение барона Жинаса ди’Флура.

Никем, к сожалению, не подслушанный разговор

Сон упорно не шел. Денис пытался убедить организм, что завтра… ну или послезавтра опять дорога, а значит, отдых необходим. И организм вроде бы с этим соглашался, то есть глаза слипались, а челюсти рвала зевота… но, уже который час ворочаясь с боку на бок, заснуть он так и не мог.

Может быть, в воздухе витало ожидание неприятностей?

Вечер прошел более чем спокойно, ужин был отменным, вода в чане и в самом деле горячей, а кровать — довольно удобной. Гостиница почти пуста, местные жители, заглядывавшие сюда на огонек пропустить кружечку-другую пива, путков не беспокоили… тишь да гладь, одним словом. И вроде бы после дороги, после горячей еды самое милое дело залечь на боковую — и до утра. А лучше — до обеда.

Так ведь нет. Не получается…

Жаров встал, потянулся. Взял со стола крынку с водой, глотнул, с наслаждением чувствуя, как заломило зубы… да уж, здесь комнатная температура не слишком отличается от уличной, до центрального отопления не додумались, а камин с вечера он приказал топить не слишком сильно — а теперь угли в нем уже давно остыли. Денис сделал еще глоток из крынки, а потом выплеснул горсть воды себе в лицо, надеясь, раз уж не удастся уснуть, хотя бы согнать остатки сонливости.

В гостинице было тихо. Он подошел к окну — небо было темным, до рассвета еще далеко. Тело было вялым, отдыха как такового не получилось. Жаров принялся разминаться, в этот раз ограничившись приседаниями, отжиманиями и еще парой упражнений, — крошечная комнатка не слишком подходила для этого, но идти куда-то еще не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Он кое-как умылся остатками холодной воды, вытерся грубым, жестким полотенцем и уже почти закончил одеваться, когда вдруг послышалось бряцанье металла, очень тихое, но несомненное. Еще раз, еще… Денис весь обратился в слух — казалось, по коридору осторожно, чтобы никого не разбудить, идут воины. Он был еще недостаточно опытен, чтобы в полной мере распознать звук… но это было очень похоже на колышущуюся при ходьбе кольчугу.

Уже потом, когда появилось время все обдумать и взвесить, Денис решил, что побеспокоиться все же стоило бы. Ну не дело постояльцам, буде даже таковые в гостинице имелись бы, выходить из своих комнат ночью в полном боевом облачении. Смысла нет. Доспехи, кольчуга… только в тупых, рассчитанных на невзыскательного зрителя фильмах герои не вылезают из тяжеленных доспехов, так и ходят в них, исходя потом и источая соответствующие ароматы. Обычно же — и Денис, оказавшись в этом мире, очень быстро понял столь простую истину, — место доспехам всех мастей исключительно во вьюках. Ну, допустим, отправляясь в путь, воин все же кольчугу наденет. Но только тот, кому довелось провести в седле пять-шесть часов подряд, да еще имея на плечах десятикилограммовую кольчугу, поймет, что к выбору облачения для долгой дороги местные воины подходили с определенной осторожностью.

А вот служба — дело иное. Здесь уж хочешь не хочешь — а надо. И ежели в мирное время ночная стража Тирланты носила исключительно жесткие кожаные куртки, способные неплохо оборонить от ножа — а как, извините, за ночными татями гоняться, в железе, что ли, — то в военное время и патрули усилены будут, и кольчугами, а то и кирасами, воины не пренебрегут. Поскольку задачи другие — не воришек мелких ловить, а в случае чего тревогу поднимать да держаться, пока помощь не прибудет.

В общем, совершенно нечего делать людям в кольчугах ночью в гостинице. Совершенно. Только все эти разумные мысли в тот момент не пришли ему в голову.

А в момент следующий стало уже поздно.

Дверь вышибли разом — да это хлипкое сооружение, гордо именовавшее себя дверью, не особо и сопротивлялось. В комнату ворвались сразу двое — ох недаром здесь дверные проемы были столь широкими, не иначе, как на то был негласный указ какой. Чтобы вот так вот выбивать двери да к постояльцам ночью врываться сподручнее было.

Денис среагировал мгновенно и первого из нападавших встретил ударом ноги. Тот, явно не ожидавший такого от жертвы, которой и вовсе в этот час спать мирным сном полагалось, отлетел назад, сбив по пути еще одного из лихоимцев. Но на этом счастье Жарову изменило. Сработали старые рефлексы, намертво вбитые в тело еще на учебе в Академии, — кулак с размаху врезался ближайшему противнику солнечное сплетение, и Денис взвыл от боли, ощутив под стиснутыми пальцами не податливую мягкость живота и даже не литой мышечный каркас брюшного пресса, а сталь мастного нагрудника.

Секундного замешательства оказалось достаточно — на него навалились все разом, притиснули к полу… А еще мгновением позже Жаров ощутил тяжелый удар в лоб — видать, бронированной перчаткой саданули, — и потерял сознание.

— Ты его не убил ли часом, Сван? — Барон Жинас ди’Флур пребывал не в самом лучшем состоянии духа. Хотя большинство тех, кто находился сейчас в зале замка, куда доставили двоих пленников, это не удивило — барон редко бывал благодушным.