Страница 23 из 31
«Наша совместная работа по освобождению угнетенных народов, — продолжал г-н Клобуковский, — установила ясно и определенно одну из целей нашей кампании против Австро-Венгрии; но хотя мы не можем отметить немедленных успехов, пропаганда против Германии была бы все-таки не менее необходима. Если Австрия виновна в отношении различных населяющих ее народов, то Германия виновна перед всем миром. С начала войны Франция была постоянно и исключительно занята мыслью о том, как бы осуществить пропаганду по отношению к Германии. Ввиду ужасных искажений фактов, которые правительство кайзера пытается навязать всему миру, первая французская желтая книга от декабря 1914 года дает полный перечень преступлений, делающих Германию ответственной за войну, и, возвращаясь к самому началу войны, доказывает, что Германия подготовляла и, в конце концов, вызвала войну.
Поэтому одна из главных целей пропаганды союзников должна заключаться в постоянных указаниях на причины начала войны, и можно надеяться, что такие приемы не будут напрасными. С этой точки зрения опыт с запиской Лихновского был бы весьма ободряющим, но этого недостаточно, ибо большинство германского народа все еще верит официальным объяснениям, которые дает правительство кайзера причинам мирового конфликта. Нельзя позволить немцам оборонительную войну союзников ставить на одну доску с наступательной войной. Союзники должны неустанно утверждать, что они сделались жертвой заранее хорошо обдуманной наступательной войны.
С другой стороны, в интересах союзников доказывать все больше и больше, что война, которую им навязали, является для них оборонительной, что они защищаются, что они защищают право и человечество. Это должно являться их целью войны, а все другие их цели были бы только ее логическими последствиями.
Как бы германский народ ни был проникнут доктринами исторического реализма и как бы германское правительство ни было враждебно политике, основанной на уважении к праву, наступит когда-нибудь день, когда восторжествует понимание своих сил, когда, с одной стороны, их просветление, становящееся все более и более очевидным, вскроет преступные деяния, являющиеся причиной войны. [98]
С другой стороны, постоянные неудачи этой надежды мирового господства заставят самих немцев искать виновного. Опасения за несправедливость его дела наступит, в конце концов, у германского народа.
Также важно доказать, как бесполезны старания неприятеля нарушить согласие между державами Антанты.
Неприятельская пресса не перестает давать своим читателям вымышленную картину несогласия между ее врагами. Ее рассказы о том, что Франция находится на пути к завоеванию ее английской армией, дополняются утверждением, что Америка намеревается осесть во Франции.
Всякая кампания в пользу заключения мира, предпринимавшаяся германским правительством в моменты затруднений на фронте свидетельствовала о наивной надежде его великолепно осведомленных деятелей на возможность нас поссорить.
Доказать, что фронт союзников является неразрывно стойким, что он распространится от военной области на экономическую, — вот каков должен быть ответ союзников.
Прежде всего, должно быть объявлено, что союзники победят, что они имеют на это силы. И не следует вступать в переговоры. Имеется всегда опасность, что враг присвоит какую-либо формулу союзников, после устранения из нее ее содержания. Запутанный и коварный германский, дух обладает величайшей способностью обращать чужие принципы в свою пользу. Возможно, что Германия еще раз попытается ввести народы в заблуждение, написав на своем знамени их лозунги, сохранив, однако, за собой возможность впоследствии дать этим лозунгам диаметрально противоположное толкование. Важнее всего — оградить общественное мнение в странах союзников от этих попыток, которые, несомненно, будут предприняты немцами. Освобождение народов, уверения в справедливости дела союзников, перечисление нарушений права, совершенных центральными державами, — вот основа союзной пропаганды.
Изложенное находится в полном согласии с общими политическими принципами и направлено к тому, чтобы обеспечить за всеми народами право на свободное развитие так же, как конституции союзных государств признают за всяким человеком равноправие. Таким путем победа союзников носила бы характер морального подъема, что, впрочем, всегда являлось характерной исторической чертой великих союзных наций. Однако, прежде чем мы добьемся этой победы, свободы и права, «давайте воевать», — говоря крепкими словами Клемансо».
Представитель Италии сеньор Боржезе сказал, что он, в общем, одобряет идеи и предложения лорда Нортклиффа.
«В самое последнее время итальянцы были особенно деятельны в области пропаганды против неприятеля. Так, например, у них имелось бюро, задача которого состояла в распространении сообщений о неприятеле, [99] направленных к ослаблению его мирового положения и сил.
В Швейцарии они также имели большую организацию, задача которой заключается в том, чтобы ежедневно собирать сведения о событиях в неприятельских странах и широко использовать всевозможные средства к получению сведений о внутреннем их положении. Первым актом совместной пропаганды союзников против неприятеля являлся римский конгресс в апреле 1918 года, который состоялся, главным образом, благодаря согласию и дружбе просвещеннейших и сознательных общественных элементов Англии и Италии. Результатом этого конгресса были чреватые тяжелыми последствиями события в Австро-Венгрии и повсюду в неприятельских странах. Главной задачей было бы теперь продолжение пути, намеченного на римском конгрессе. При обсуждении мотивов, влиявших на Италию в ее кампании против Австрии, должно, конечно, быть принято во внимание особое положение Италии, как противника Австрии.
Объяснения лорда Нортклиффа, влияние которого чрезвычайно велико в вопросах пропаганды против неприятеля, а также речь г-на Клобуковского в своих тенденциях являются несомненно антиавстрийскими.
Что касается итальянцев, то они — враги Австрии не только потому, что Австрия их враг, но и потому, что они чувствуют, что таков самый прямой и верный путь к одолению Германии и германской расы. Те итальянцы, которые поняли положение вещей с самого начала войны, являлись всегда врагами Австрии в этом смысле и наилучшими способами и средствами старались напасть на германский милитаризм на пути через Австрию. Хотя германский милитаризм не вполне неуязвим, и хотя уязвимость Германии не так велика, как Австрии, последняя все-таки является ахиллесовой пятой Германии. Два важных предварительных условия, которые сделают возможными данные операции против Австрии, заключаются в том, чтобы весь мир признал необходимость расчленения Австрии, и чтобы ответственность Австрии за войну была бы признана не только союзниками, но и самим неприятелем.
Лихновский и Мюлон признали, что прямым главным виновником войны является Австрия. Вопрос об ответственности за войну является, несомненно, одним из важнейших вопросов, с которым сталкивается пропаганда, и этот вопрос будет рассматриваться комиссией, ибо он, Боржезе, полагает, что ускорение процесса духовного переворота в Германии и Австрии будет возможно, если будет широко обнародовано признание ответственности за войну».
Касаясь результатов итальянской пропаганды за последние месяцы, Боржезе упомянул о бюро в Риме и Берне, о которых он обещал сообщить более детально в комиссии. Что касается работы общесоюзной комиссии в Падуе, то, [100] по словам Боржезе, это было действительно большим делом, если судить о комиссии по ее деятельности, а не по личным впечатлениям, а именно по оценке ее со стороны врага, который даже открыто признал, что поражение на Пиаве вызвано было частью усилиями Падуанской комиссии, частью сообщениями, которые были распространены с помощью югославов и чехословаков.
«Пропаганда союзников, — продолжал Боржезе, — должна быть пропагандой правды. Главнейшее затруднение заключается в том, чтобы делать различие между подражанием неприятельской системе фактических военных операций и подражанием методам, применяемым им в идейной борьбе. Правда, что военная техника на войне должна определяться техникой, которая применяется неприятелем, дабы не оказаться отсталым.