Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 67 из 73

Глеб гнал, совершенно забыв о скорчившейся на заднем сиденье женщине. Он был слишком занят, чтобы помнить об этом ничтожестве, и она наконец почувствовала это, угадала по его закаменевшему затылку, увидела это в судорожных движениях его пальцев, сжимавшихся и разжимавшихся на рулевом колесе, ощутила его настроение в той бешеной скорости, с которой несся автомобиль, и увидела в этом свой единственный шанс на спасение.

Она не сомневалась в том, что в конце этого пути ее ждет смерть. Если ее не убьет этот сумасшедший, то Волков сделает это наверняка: с теми, кто подводил его, крапивинский святой не церемонился. Конечно, она не допускала даже мысли о том, что Слепой может справиться с ее кумиром, в ее представлении такое событие было бы равносильно концу света, но сейчас ей следовало всерьез задуматься об устройстве собственной судьбы. Если бы ей удалось как-то разделаться со Слепым и, несмотря ни на что, добраться до Спицына. Что ж, тогда она могла бы считать себя полностью реабилитированной.

Она шевельнулась, меняя позу. Слепой не прореагировал никак, он словно прирос к рулю, не отрывая взгляд от дороги, стремительно летевшей навстречу. Женщина медленно улыбнулась – это был совершенно безумный оскал почуявшего запах крови маньяка. Ей пришло в голову, что надо бы попытаться достать из тайника под сиденьем какое-нибудь оружие, но тут Слепой протянул руку и одним точным движением загнал в приемную щель магнитолы кассету. Он вывернул регулятор громкости почти до упора, и из динамиков, грохоча, хлынула музыка. Это был Вагнер, но для Марии все классики были на одно лицо, она их терпеть не могла, и увлечение партнера классической музыкой доводило ее до белого каления. Губы ее шевельнулись, прошептав неслышное за ревом магнитолы ругательство, и она по-кошачьи впилась ногтями в лицо Глебу, норовя выцарапать глаза.

Слепой среагировал автоматически. Изо всех сил уперевшись обеими руками в руль, он резко затормозил. Марию швырнуло вперед, наполовину перебросив через спинку переднего сиденья. Она больно ударилась животом и разжала пальцы. Глеб схватил ее за запястья, рванул на себя, почти перетащив ее на переднее сиденье, и несильно ударил ребром ладони по основанию шеи. Мария обмякла и медленно закрыла глаза.

Глеб посмотрел в зеркало. Ему казалось, что кожа у него на щеках свисает клочьями, но, вопреки своим ожиданиям, ничего страшного он в зеркале не увидел – все полученные им повреждения свелись к паре царапин, правда, довольно глубоких. Одна из них заканчивалась в каком-нибудь полусантиметре от левого глаза, и он с мрачным юмором подумал, что чуть было не превратился из Слепого в Кривого.

Он торопливо промакнул кровь носовым платком и осмотрелся.

Метрах в пятидесяти по ходу машины он увидел километровый знак – беленый бетонный столбик с синей эмалевой табличкой наверху. Это было то, что надо. Глеб запустил заглохший двигатель и подогнал машину к столбику, поставив ее так, чтобы она скрывала его от глаз проезжавших по шоссе водителей.

Выйдя из машины, он обошел ее кругом и открыл заднюю дверцу. С такого ракурса переброшенная через спинку переднего сиденья, как снятый плащ, женщина выглядела, мягко говоря, странновато.

Красивые у нее все-таки ноги, привычно подумал Глеб, берясь обеими руками за туго обтянутые длинной узкой юбкой бедра и бесцеремонно сдергивая свою пленницу со спинки сиденья. Сиденье издало металлический хруст, но Слепой уже выволок свою ношу из машины и усадил на пыльную траву обочины, привалив спиной к километровому столбу.

Торопливо, чувствуя, как убегают драгоценные секунды, выдернул из брюк ремень и, заведя руки Марии назад, туго привязал их к столбу, стянув запястья ремнем. Он подергал узел, проверяя его надежность, с сомнением посмотрел на дело рук своих и снова полез в машину.

Откинув заднее сиденье, он осмотрел сложенный там арсенал – автомат, пистолет, гранаты… Подумав, он затолкал по одной гранате в боковые карманы пиджака. Пиджак сразу сделался тяжелым и некрасиво обвис, но с этим приходилось мириться. Из оставшихся в тайнике гранат он вывинтил запалы, рассеянно побросав их на пол машины. Затем он разрядил «Макаров» и автомат, собрал все оружие в охапку и вытащил его из машины.

Мария уже очнулась и наблюдала за его действиями яростно сощуренными глазами.





– С добрым утром, – сказал Глеб, аккуратно раскладывая у ее ног оружие. – Надеюсь, тебя подберут раньше, чем ты успеешь соскучиться. Я замолвлю за тебя словечко, когда закончу свои дела. Ты пока потерпи и веди себя хорошо, ладно?

Он еще раз проверил узел на ремне, которыми были связаны ее запястья. Мария при этом попыталась его укусить, но Глеб вовремя отдернул руку.

– Ты труп, понял? – сказала она.

– Да ничего подобного, – ответил Слепой. – Я был трупом два месяца, а теперь, как видишь, начинаю понемногу оживать.

– Это ненадолго, – заверила его Мария Андреевна и попыталась лягнуть его ногой.

– У тебя красивые ноги, – сказал Глеб. Захлопнул заднюю дверцу машины, сел за руль и, больше не глядя на свою попутчицу, тронул автомобиль с места.

Он с трудом заставил себя снизить скорость, проезжая мимо поста ГАИ. Повисший на хвосте милицейский «Мерседес» создал бы массу проблем, в то время как помощь со стороны двух вооруженных милиционеров там, куда он ехал, была бы весьма сомнительной, они просто не успели бы разобраться в ситуации и скорее подстрелили бы его, чем помогли.

Он перемахнул мост через Крапивку, которая, прихотливо змеясь, охватывала поселок полукольцом, и, больше не притормаживая, ворвался в Крапивино, распугивая немногочисленных прохожих воплями клаксона. Он проскочил мимо уродливой пагоды молитвенного дома, даже не взглянув в его сторону, и направил машину к стоявшему на окраине поселка особняку Волкова. Он знал: времени на разведку и осторожное проникновение не осталось, Каким-то образом он ухитрился разворошить это осиное гнездо и теперь кожей чувствовал приближение развязки. То, что творилось здесь, не могло больше оставаться тайной, и он готов был дать голову на отсечение, что за Волковым давно следят… должны следить, если мир за время его болезни не встал с ног на голову окончательно. Судьба Волкова его не интересовала, так же как и своя собственная, Что бы с ним ни произошло в прошлом, настоящем и будущем, он это заслужил, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Но Ирина не была виновата ни в чем, и он обязан спасти ее любой ценой. Неважно, если она снова оттолкнет его, в конце концов, она имеет на это полное право.., особенно после его фиаско в роли привидения. Главное, чтобы она продолжала жить.

Он свернул в боковой проезд. Впереди, прямо по курсу, показался и начал быстро расти, заслоняя собой заречные дали, особняк Волкова. Глеб не смотрел на дом. В эти последние секунды он внимательно изучал стремительно несущиеся навстречу глухие железные ворота, оценивая их мощь, и вспоминал, где находятся охранники и сколько их.

Он распахнул дверцу и выпрыгнул из машины за секунду до того, как тяжелый автомобиль с разгона вломился в ворота. Удар был страшен. Тяжелые створки, не выдержав, распахнулись, срываясь с петель, и рухнули, накрыв автомобиль, который немедленно взорвался, превратившись в дымно-оранжевый шар пламени. Этот шар распух, раздался в стороны и взметнулся вверх ревущим столбом.

Глеб вскочил, стряхивая с себя насыпавшийся сверху мусор и сильно щурясь: при падении он потерял очки, и теперь они, разбитые и бесполезные, валялись далеко в стороне. Он скользнул под прикрытие кирпичного забора, на ходу вытаскивая из-за пояса брюк пистолет, и толкнул калитку. Калитка, словно нарочно, протяжно заскрипела, и растерянно пялившийся на горящий автомобиль охранник резко обернулся. От этого движения его пепельные, казавшиеся тонкими и безжизненными, как прошлогодняя трава, волосы взметнулись вокруг головы легким облачком. Он заметил Слепого, и его странно искривленный рот дрогнул, еще сильнее искривляясь в нехорошей усмешке. В руках у него неизвестно откуда появился совершенно смертоубойный на малой дистанции «узи», и Глеб вскинул «парабеллум». Выстрел прозвучал как щелчок хлыста, и тяжелая девятимиллиметровая пуля ударила человека, живьем похоронившего отца Силантия, в верхнюю губу. Охранник широко взмахнул руками, далеко отбросив автомат, голова его дернулась, как от удара кулаком, и он тяжело рухнул на спину. Когда его затылок с неслышным за ревом огня стуком соприкоснулся с бетонным покрытием подъездной дорожки, он был уже мертв.