Страница 57 из 281
–Чем я могу отблагодарить тебя, старик? – Поинтересовался он у целителя.
–Дай мне возможность собирать травы и коренья на привалах, сушить и складывать их в какую-нибудь из повозок.
–И это все? Я могу отпустить тебя. Немощные старцы не нужны Великой Стене. Закончи свое лечение, и когда я смогу есть все, что захочу, ты можешь уйти.
–Есть все, что тебе хочется, ты уже никогда не сможешь. Иначе болезнь вернется. Через некоторое время я составлю господину список предпочтительных блюд. Что до моего ухода, то я прошу разрешения остаться. Здесь много больных, да и тебе я могу еще пригодиться.
Начальник с изумлением взглянул на Лао.
–Я впервые встречаю такого человека. Чего ищешь ты на этом пути?
–Ничего, господин. В давние годы я причинил людям немало зла, и сейчас хочу заплатить долги.
–Хорошо. Оставайся. Если тебе что-нибудь понадобится, можешь просить меня в любое время.
На следующее утро змея-колонна поползла дальше, с каждым шагом неотвратимо приближаясь к Великой Стене - гиганту, вот уже два века требующему бесконечных человеческих жертв.
ДЕВИЧЬИ ХЛОПОТЫ
После встречи с возлюбленным, Ли-цин окунулась в целое море неведомых ранее переживаний. Любовь совершенно преобразила ее. Домочадцы больше не слышали привычных дерзостей, и не всегда уместных шуток и розыгрышей. Почти каждую ночь ей снился господин Ли. Такой, каким она увидела его в первый раз: в темно-красной куртке и черных атласных сапожках. Они о чем-то разговаривали, но о чем, она поутру не помнила. Оставалось лишь ощущение тепла и ожившей сказки. Но вот сегодня ночью ее сон был тревожным. Они с господином Ли оказались среди каких-то безжизненных песков. Ее возлюбленный был чем-то озабочен и выглядел очень расстроенным.
-Мы с вами обязательно должны разделить пополам эту яшмовую шпильку. – Сказал он, и протянул ей изящное резное украшение для волос.
-Для чего? – Удивилась она.
-Мы можем не узнать друг друга, если потеряемся.
-Но как может случиться, что мы с вами не узнаем друг друга?
-Может пройти много лет, и мы постареем.
-Но я не хочу расставаться так надолго!
-Я тоже не хочу. Но всякое может случиться. – И Ли низко ей поклонился.
Она протянула к нему руки, но его уже не было. Она стояла одна посреди пустыни, и ее охватило страшное чувство одиночества. В горле пересохло, хотелось пить, но воды не было.
Ли-цин проснулась со слезами на глазах. «Надо обязательно рассказать кормилице». – Подумала она.
В последнее время няня стала играть в ее жизни особенную и очень значимую роль. Они часто и подолгу беседовали.
Ли-цин и раньше с интересом слушала рассказы кормилицы о ее молодости. Но сейчас эти разговоры приобрели для девушки особый интерес.
-А вы ссорились когда-нибудь? – Расспрашивала она свою добрую няню.
-Ну, не без этого.
-И кто же первым мирился?
-Обычно, он. Просто делал вид, что ничего не произошло. А мне потом было стыдно. А сейчас, когда его нет, я и вовсе пропадаю, как вспомню, какой глупенькой была.
-Да что ж сейчас-то, нянюшка! Столько лет прошло, и ничего не вернешь.
-Ничто на этом свете не проходит просто так, Ли-цин. Все складывается в волшебную шкатулку, а потом Яшмовый император заглянет в нее и воздаст каждому по заслугам. Греховные души будут долго мучаться в аду, пока им не разрешат снова родиться в виде насекомого или птицы. А хорошему человеку после смерти боги напишут на лбу два иероглифа: фэнсин («Поступал по закону»).
-А как же те, кто умер во младенчестве, или даже в утробе матери? Они даже и нагрешить-то не успели!
-В этом случае смотрят на их прошлые жизни. И решают, как с ними поступить дальше. А бывает так, что душа не хочет больше рождаться, и плачет, просит богов сделать ее духом. Чаще всего, это души молодых женщин, которых обманули недостойные мужчины. Они хотят отомстить своим обманщикам.
-А как же они могут это сделать?
-Ну, вот, например, душа узнает, что студент, ее обманувший, идет на экзамен. Она пробирается туда, где его экзаменуют, и мешает, как только может.
-А разве месть это не зло?
-Нет. Месть – это справедливое наказание. Только осуществляет его тот, кого обидели.
Ли-цин задумалась.
-Нянюшка, ты многое знаешь. Вот сегодня я увидела странный сон. Как будто, мы с господином Ли делим пополам очень красивую шпильку для волос, а потом низко кланяемся друг другу, до самой земли. И еще я видела какую-то бесконечную пустыню. Мне очень хотелось пить, но воды нигде не было. К чему это все?
-Ох, нехорошо это, деточка! К разлуке, говорят.
-К разлуке…. Но мы, и живем, пока, в разлуке с господином Ли.
-Да. И, кроме того, Ли-цин, жизни без разлук не бывает. У мужчин свои дела, они часто уезжают. И нам приходится их ждать. Правда, бывает, что они не возвращаются…. Но к тебе это не относится. Вас с господином Ли ждет доброе будущее.
-Хорошо бы, нянюшка!
После разговора с няней на душе у Ли-цин стало легче. А когда днем приехали братья, она и вовсе развеселилась.
Было много шуток и смеха. Бань-эр рассказал историю, которую слышал от одного дальнего родственника.
- Жил на горе Утайшань монах, который взял себе на воспитание трехлетнего мальчика. Воспитывал он его в чистоте и воздержании, стремясь пробудить в нем стремление к совершенству. Лет десять-двенадцать они жили на вершине, и не спускались вниз.
Решил однажды монах все же познакомить своего послушника с большим миром, и повел его в селение у подножия горы. Юноша вертел головой в разные стороны, всему дивился, и обо всем расспрашивал. «А, это что? А, вот это что?»
Монах отвечал: «Это – петух. Он по утрам людям время подсказывает. А, вон там вол у забора стоит. Он людям помогает, грузы на себе возит. А, это собака лает. Она дом сторожит».
Тут проходит мимо них юная девушка.
«А, это что?» - Удивился юноша.
Очень не хотелось монаху знакомить своего воспитанника с подобными существами. Он и ответил:
«Это страшный тигр, свирепый и кровожадный. Приближаться к нему нельзя. Сразу же съест, и косточек не останется».
Вернулись они к себе, на вершину. И тут монах послушника и спрашивает:
«Ну, как, понравилось тебе что-нибудь там, внизу?»
«Нет!» - Отвечает. – «Ничего не понравилось. Только вот тигр свирепый очень понравился. Никак из головы не идет!».
Молодежь рассмеялась.
Потом все вышли во двор, где юноши взялись за мечи, чтобы показать сестрам свое искусство.
Лязг металла и выбитые искры осыпали фехтующих. Юноши изящно, и явно рисуясь перед сестрами, нападали друг на друга. Меч сразу же поднимался вверх, как только его острие угрожало противнику.
Ли-цин следила за поединком со сверкающими глазами. В какой-то момент она не выдержала.
-Дай мне меч, Бань-эр! Я тоже хочу попробовать.
Все засмеялись.
-Вот тоже нашлась воительница!
-Надо ее к Ли Гуан-ли отправить. Ему не хватает таких богатырей.
-Она одна разгонит всех хунну!
-Смейтесь, смейтесь! А кто в прошлый раз лучше всех стрелял из арбалета? – Обиделась Ли-цин.
-Ты, сестрица, ты! – Примирительно сказал Бань-эр, протягивая девочке меч. – Только не убей бедного Сюэ-паня.
Бойцы заняли позиции. Ли-цин и раньше нередко фехтовала с братьями на мечах, но они всегда смотрели на нее, как на ребенка.
-Ну, что смотришь? Нападай! – Крикнула она брату.
-На женщин не нападаю. – Вежливо ответил Сюэ-пань. – Я от них только защищаюсь.
-Ну, тогда держись!
И Ли-цин стремительно бросилась вперед.
Сюэ-пань сделал шаг назад и легко парировал несколько быстрых ударов. Затем, в свою очередь, поднял меч и мягко, явно щадя девушку, нанес ей несколько боковых ударов. Ли-цин отразила их и, улучив момент, нагнулась, схватила противника за лодыжку, и резко дернула ее вверх. Сюэ-пань взмахнул руками и опрокинулся на спину. Ли-цин приставила меч к его груди и крикнула: проси пощады!