Русская сталь

Погружение на дно, как погружение в другую эпоху. Метр глубины примерно соответствует году. Надо увидеть не «Лазарева», а «Фридриха Великого» — корабль из далекого сорок первого года. С курительными салонами и рестораном, отделанным во вкусе того времени.

Какое место Лаврухин мог счесть подходящим тайником? Или он все-таки утопил крест в холодных волнах Балтики и вся суета вокруг гигантского саркофага не имеет смысла? Наверное, умом он понимал, что рискует, — в большой войне круизный лайнер обязательно будет мобилизован в качестве транспортного судна. Взрыв авиабомбы или торпеды может вывернуть наизнанку добрый кусок конструкции. Даже самый надежный на первый взгляд тайник может обнажиться.

Но рука дрогнула, рука не поднялась бросить в пучину сталь, отлитую в форме креста. Шестьдесят с лишним лет назад Лаврухин поверил в удачу, которая при жизни упрямо отворачивалась от него.

Решение, принятое в офисе под тихий ненавязчивый гул кондиционера, уже через несколько часов аукнулось за тысячи километров в Москве. Здесь собеседников было двое. Один убеждал, другой проявлял, скептицизм.

— Это же Крым, самое благословенное место во всем бывшем Союзе!

— Плевать на климат. Пусть будет вечная мерзлота, лишь бы доход приносила. А в Крым сейчас богатого туриста не заманишь.

— Там у них вся безопасность держится на одном человеке. Недавно наняли как убойное средство против чужаков. Во внутренние дела не вмешивается, отвечает только за наезды извне. Все на нем завязано. Убрать эту фишку — и пирамида моментом посыплется.

— Слишком красивую картинку ты мне здесь нарисовал. По-твоему, в Крыму заправляют полные кретины? Таких давно бы оставили с пустыми руками.

— Суеты там будет еще много, не спорю. У каждого хватает стволов. Но только это предсмертные трепыхания. Если б они верили в свои силы, они б не наняли этого типа, не стали бы платить ему бешеные бабки.

— Ну, если поделить… Сколько их там всего, восемь? Поделить бешеные бабки на восьмерых, уже приемлемая сумма.

— Потом сам выберешь, кого взять под опеку, а кого отправить на мусорку.

— Пока получишь доход с этого чертова Крыма, еще не один лимон придется вложить…

— Обойдет тебя кто-нибудь на круг, потом локти кусать будешь. Да и какие особые расходы? Если там не рушить все с концами, тогда не придется и заново строить.

— А что там за кадр такой ценный? Может, проще приманить его к нам, перекупить?

— У тебя и так профессионалов куча. Один Пеликан чего стоит.

— У Пеликана на крымских вот такой зуб с девяносто шестого. Не люблю посылать на дело людей с личными счетами: они всегда перегибают палку.

— А ты у нас не злопамятный?

— Просто злой, как все.

ГЛАВА 33

Алиса снова летела в самолете, на этот раз из Еревана в Москву. Раз уж появился повод выбраться на другой конец света, надо побывать и здесь — в самой восточной из европейских столиц, в экзотическом мегаполисе, непохожем ни на один другой. Своими глазами увидеть золотые луковицы церковных куполов и сокровища древнего Кремля.

Два дня в Ереване были забиты под завязку. Когда спало покрывало с бюста, знакомое по фотографии лицо вдруг стало объемным и помолодело. Мягким чертам сугубо штатского человека скульптор прибавил твердости и героизма. Может быть, этот обычный человек, взявший на себя тяжесть народного правосудия, должен остаться именно таким в памяти соотечественников?

В музее ее дар приняли с благоговением. Она вспомнила, что забыла оставить себе ксерокопии, но эту проблему разрешили быстро. Теперь Алиса везла в сумке в два раза большее количество листов: старые были исписаны с обеих сторон, а для копий, как обычно, использовалась только одна.

По сравнению с перелетом из Америки этот рейс оказался удивительно коротким. Зато выдача багажа задерживалась. В ожидании единственного своего чемодана Алиса прохаживалась взад-вперед по залу ожидания.

Вдруг она заметила знакомого журналиста. Надо же, какое совпадение. Вроде бы в самолете его не было — наверное, прилетел раньше. И уже улетает? Ну и работенка: день там, день тут. Голова пойдет кругом от такой погони за новостями.

Алиса хотела помахать рукой, привлечь к себе внимание. Но тут заметила рядом с репортером еще одного человека и решила не отвлекать мужчин от делового разговора.

Разговор был явно деловой. Ее поразила метаморфоза, произошедшая с лицом недавнего попутчика. Прежний энтузиаст своего дела теперь походил на прожженного дельца, обсуждающего с напарником план махинаций на финансовом рынке.

Бескорыстное любопытство не было чуждо Алисе, как и любой женщине. Приблизившись по дуге к двум собеседникам, она услышала нечто такое, отчего ее праздный интерес превратился в жгучий. Случайный человек, озабоченный предстоящей посадкой, на бегу спросил про восьмую стойку регистрации. Журналист с небольшим акцентом, но довольно бегло ответил по-русски, указывая в дальний конец зала ожидания. А ведь в самолете он сказал Алисе, что не знает языка, и взялся листать пожелтевшие страницы с единственной целью — сообщить своей редакции объем материала,

Эта ли цель стояла перед ним на самом деле? Собеседники снова перешли на английский. Прислонившись спиной к колонне, Алиса напрягла слух.

— Я один работаю за всех, от остальных нет толку.

— Не надо преувеличивать. Чем тебя так уж сильно напрягли за последнюю неделю? Пообщался в самолете с крашеной блондинкой?

— Переспать с ней я бы не отказался. Но долгие беседы меня здорово напрягли.

Алиса покраснела. Ее всегда поражало, с каким пренебрежением способны мужчины говорить о женщинах, которым совсем недавно расточали комплименты. Захотелось немедленно достать из сумочки зеркальце и рассмотреть внимательно свои волосы. Неужели с ними в самом деле не все благополучно?

— Теперь лететь в Крым. Почему они не могут там сами разобраться?

— Тебе же всех отдали под начало.

— Негодяями должен командовать человек из той же породы. Мое дело — ускорить работы на «объекте». Но так или иначе я отвечаю за результат.

Тут прозвучало очередное объявление на посадку, и оба собеседника резко тронулись с места. Алиса побоялась идти следом: обладатель черной эспаньолки мог заметить ее и заподозрить неладное. Повышенного интереса к своей персоне такой субъект не одобрит.

Двое мужчин обменялись рукопожатием. Провожающий отстал, журналист прошел дальше на посадку вместе с остальными пассажирами. У Алисы осталось такое чувство, будто в толпе обычных людей она почуяла запах хищного зверя и расслышала щелканье его зубов.

Что замышляется — преступление или подлость, афера или шантаж? Алиса точно знала: ее использовали, это каким-то боком связано со старыми бумагами, которые просматривал «журналист». Было непростительной глупостью беспечно доверить их незнакомому человеку. Впрочем, при желании он бы незаметно вытащил их из сумки и так же незаметно положил обратно.

Наверняка у него была с собой миниатюрная камера. Похоже, ее сочли обыкновенной дурой, под носом у которой можно спокойно обделывать свои дела. Она и вела себя как дура — если б не теперешняя случайность в зале ожидания, преспокойно гуляла бы по Москве, фотографируя Кремль и Красную площадь.

Надо самой лететь в Крым: сообщить о странном разговоре, предупредить об опасности. Кому сообщить, кого предупредить? Непонятно. В любом случае она не уснет спокойно, если позволит человеку в эспаньолке беспрепятственно осуществить зловещий план действий.

Ухватив свой чемодан с ленты транспортера, Алиса кинулась к кассе. Узнала, что свободных мест в самолете нет, и вздохнула с огромным облегчением. Конечно, удобнее всего было бы попасть на этот же рейс, проследить, куда денется «журналист» по прибытии. Но в замкнутом пространстве неподалеку от жуткого типа она бы просто умерла от страха. Пару дней назад он понравился ей во всех отношениях, а сейчас казался преступником.