Страница 24 из 87
Банда, вскрывая банки с закатанными Настасьей Тимофеевной салатами, огурчиками и помидорами, нарезая ветчину и накрывая на стол, тоже думал о друге.
Приезжать в гости без предупреждения – это было не похоже на Самойленко. Не похоже было на него и то, что он столько времени молчал о своих делах. Видимо, Самойленко и в Минске попал в какой-то переплет.
Вот ведь бывает – кто-то сидит изо дня в день в редакции своей газеты, строчит потихоньку никого не задевающие статейки и живет себе припеваючи, получая и зарплату, и гонорары, и премиальные. А кому-то всегда надо больше всех – надо докопаться до главного, до самой сути, до глубинных процессов, а потом вынести это все на суд читателей, заведомо зная, что единственной наградой за это станет сиюминутный интерес, "сенсация одного дня" и... головная боль на месяцы и годы вперед. Ведь "герои" таких публикаций, как правило, не только злопамятны, но еще и обладают реальной властью, владеют целым набором рычагов и кнопок воздействия.
Самойленко как раз принадлежал к числу неспокойных и непримиримых журналистов.
Зачем ему все это надо? Неужели не хочется хоть немного пожить спокойно?
Но Банда тут же отогнал от себя эти мысли.
Ведь он сам был таким же – не мог остаться равнодушным, если происходившее рядом не вписывалось в его систему ценностей, в его представления о честности и чести, справедливости и добре.
Сколько раз сложности в жизни возникали и у самого Банды из-за собственного характера! Сколько раз висела его жизнь на волоске только из-за того, что ему нужно было в какой-то момент больше, чем другим! В чем же он мог упрекать друга?
– Ну, рассказывай! – потребовал Александр, как только они уселись наконец за стол.
– Погоди! – отрицательно покачал головой Николай. – Давай сначала выпьем. Ты что предпочитаешь, "Беловежскую" небось?
– Нет, давай ее оставим на вечер, когда Владимир Александрович с дачи вернется. Пусть и он попробует вашу белорусскую водку.
– Тогда давай "Кристалл". Мощная, скажу тебе, штука – на кремниевой воде изготавливается. Мягкая, пьется как водичка, хотя в ней все сорок градусов, как положено.
– Наливай, не томи.
Николай разлил водку по рюмкам и вопросительно взглянул на друга:
– За что?
– По традиции?
– Давай. За наших. За тех, кто не, вернулся, кто остался там, "за речкой"...
– ...и кто сложил голову уже здесь, в мирные, как говорится, времена. За Олежку Вострякова. За многих моих ребят, не вернувшихся с операций...
– Давай!
Ребята встали, не чокаясь, выпили до дна и несколько минут не нарушали молчания.
– Да, сильная штука! – первым заговорил Банда, кивнув на бутылку. – Но водка водкой, а я все же жду от тебя рассказа – где ты, как ты, что ты?
– Ой, Банда, рассказ долгим получится. Ты мне лучше скажи для начала в двух словах – ты все там же, в ФСБ, служишь? В своем спецподразделении?
– Ага, – хрустя огурцом, кивнул Александр.
– А Алина – все в той же компании?
– Да. Она у меня золотце ходячее. Такие гонорары приносит после удачных процессов – с ума можно сойти. Я за весь год столько не зарабатываю.
– Молодец. А Никитка как? Я ему тут подарочек небольшой захватил...
– Растет, кабанчик этакий. Малыш еще, а здоровяк! Тьфу-тьфу-тьфу... – Банда суеверно сплюнул через плечо. – Придет вечером, из садика – посмотришь.
– Хороший садик?
– Нормальный. Он не частный – какой-то полугосударственный, как я понял. Платишь побольше, конечно, но за детьми там смотрят как положено. Даже собственная охрана до территории ходит, представляешь?
– Это здорово. Давай же выпьем за вас, за вашу семью, чтобы все у вас было хорошо, чтобы все вы были здоровы, счастливы, чтобы везло вам во всех ваших делах, во всех ваших задумках и планах.
– Спасибо, конечно. Но, может, для начала выпьем за нашу встречу?
– Успеем еще. Я тост уже произнес, – не терпящим возражений тоном оборвал Банду Самойленко и первым, не дожидаясь друга, осушил рюмку.
– Как хочешь, но теперь твоя очередь рассказывать, – Александр подцепил вилкой кружочек колбасы и отправил его в рот. – Чего не объявлялся так долго?
– Ой, Банда, дел было – невпроворот! Помнишь нашу с тобой последнюю операцию?
– Еще бы!
– Короче, шум тогда поднялся большой. Наш президент – известный борец с коррупцией. Он кричал со многих высоких трибун, как он ее выжжет каленым железом, как он посадит всех, кто замазан в скандале с иномарками... Короче, страсти такие закипели – обалдеть.
– Я даже тут кое-что слышал.
– Прошла пара месяцев, шум со временем поутих – и все стало как обычно.
– Неужели все забылось?
– Похоже на то. Завхоз президентский на месте, даже не похудел за это время. Вся его команда – в полном порядке. Козлами отпущения сделали фирму по импорту автомобилей и, тут надо отдать должное, группировку, которая за ней стояла. Их менты с КГБ на корню всех взяли и кого смогли – посажали.
– Ясно, – сокрушенно покачал головой Александр. – Ну а тебе в очередной раз перекрыли кислород?
– Нет, так грубо они не работают. Я же стал за это время знаменитостью – меня каждая собака узнавала, про меня даже в российской прессе писали.
Со мной так сразу расправляться было никак нельзя.
– Говори, говори, – подбодрил Банда друга, заметив, что тот замолчал, когда Александр встал из-за стола. – Я сейчас, только пепельницу достану и окно открою. Курить ведь мы с тобой будем за этим делом, как считаешь?
– Обязательно... Короче, на белорусском телевидении тоже ничего кардинально не поменялось, и со временем потихоньку-полегоньку мне дали понять: цикл передач "Деньги" – это не совсем то, что нужно для успешного строительства рыночного социализма.
– Строительства чего?
– Того, что мы строим, согласно речам и убеждениям всенародно избранного.
– Круто! А народу все эти рыночные и прочие социализмы поперек горла еще не стоят? Ваши люди еще клюют на все эти идеалы?
– Наверное.
– Ну, дела!
Николай вытащил из кармана пачку "LM", но Банда положил на стол "Мальборо":
– Кури!
– Хорошо живешь?
– Да нет, я тоже "LM" больше люблю и его курю обычно. А этих сигарет Алина как-то целый блок у бабок на базаре купила – относительно дешево, без акцизных марок. Для гостей, на всякий случай.